Какое надувательство! - Коу Джонатан (мир бесплатных книг txt) 📗

— Прекрати — там я играл, — ответил Сид. — Думаешь, я забуду? Нет, я все понял: «Следи за той лошадью». Вы были одним из шпионов.

— Или в «Гостинице хлопот»?

— Или «Жизнь как цирк»?

— Или в «Школе негодяев»? [106]

— Мне жаль вас разочаровывать, — Томас предупредительно поднял руку, — но все вы промахнулись. Боюсь, что я не лицедей. Когда я сказал, что занимаюсь акциями и ценными бумагами, я имел их в виду буквально. Я работаю в Сити. Я банкир.

— О.

Повисло более длительное молчание, которое наконец нарушила Эсма:

— Как это пленительно.

— Но что же, в таком случае, — спросил Деннис, — прибило вас к чужим берегам? Если позволите полюбопытствовать.

— Банк, который я представляю, вложил большие средства в эти студии. Иногда меня сюда посылают, чтобы я посмотрел, как все движется. Вот я и подумал, что, если это не покажется слишком навязчивым, я понаблюдаю сегодня за какими-нибудь съемками.

Деннис и Сид переглянулись.

— М-да… Как мне ни жаль, — отважился Сид, — но боюсь, что вы тут сами себе яму вырыли, приятель. Площадка сегодня закрыта.

— Площадка закрыта?

— Только Кен, Ширл и техники. Снимают то, что вы бы назвали довольно интимной сценой.

Томас внутренне улыбнулся: его информация оказалась верна.

— Ну, я надеюсь, никто не будет возражать — это же всего несколько минут…

Но в этот раз, похоже, ему действительно не повезло. Когда несколько минут спустя он прибыл на съемочную площадку, выяснилось, что в сцене, которая должна была сниматься, Кеннет Коннор вламывается в спальню Ширли Итон как раз, когда она собирается раздеться. Зрители, как более чем ясно дал понять помощник режиссера, крайне нежелательны.

Внутренне закипая от ярости, Томас уполз в тень за софитами и принялся обдумывать следующий ход. Он слышал, как режиссер и оба исполнителя реплика за репликой проходят весь диалог, разводят мизансцены и обсуждают ракурсы; вскоре потребовали тишины в студии, раздался крик «Мотор!» — и камеры, предположительно, заработали.

Невыносимо. Томасу удалось увидеть прекрасную Ширли Итон в халате, когда он выходил из ресторана, и мысль о том, что такая красота будет разоблачаться вдали от его жадного взора, была нестерпима. От мысли этой черствый и рассудочный бизнесмен, привыкший бесстрастно управлять созданием и уничтожением огромных финансовых состояний, готов был разрыдаться. Ситуация складывалась отчаянная. Следовало что-то предпринять.

Рыская в полутьме по периметру студии, Томас наткнулся на спасение в виде стремянки, прислоненной к каким-то декорациям. Прислушавшись к голосам актеров за гипсовой панелью, Томас понял, что собираются снимать второй дубль сцены в спальне. Он поднял голову и заметил два лучика света из отверстий, просверленных как раз рядом со стремянкой. Не удастся ли разглядеть сквозь них площадку? (Как он впоследствии выяснил, дырочки проделали в живописном полотне — жутковатом семейном портрете, висевшем на стене. В прорезях иногда появлялись настороженные глаза убийцы, от которых кровь у зрителей леденела в жилах.) Стараясь не шуметь, Томас взобрался на стремянку и обнаружил, что отверстия замечательно, как по заказу, соответствуют расположению человеческих глаз. Как будто их специально просверлили для этих целей. Несколько секунд он привыкал к ярким софитам на площадке, а потом глянул вниз и понял, что ему открывается вид на запретную спальню.

Поначалу Томас не разобрал, что именно там происходит, но, судя по всему, сцена была выстроена вокруг Кеннета, Ширли и зеркала. Кеннет стоял спиной к Ширли, пока она раздевалась — почти полностью; он видел ее отражение в зеркале, подвешенном на шарнирах, которое всеми силами старался удерживать под углом, чтобы не смущать Ширли. Она стояла у кровати лицом к портрету, сквозь который за нею наблюдали расширившиеся глаза Томаса. Сейчас, похоже, была пауза между дублями. Кеннет беседовал с режиссером, а два юных ассистента выправляли наклон зеркала — в соответствии с инструкциями, которые орал им оператор. Наконец режиссер выкрикнул: «Ладно, все по местам!» Кеннет вышел за дверь, чтобы появиться на площадке заново. Стало тихо.

Вот Кеннет открывает дверь, входит в комнату, делает изумленное лицо при виде Ширли — на ней только комбинация, и она собирается переодеться в ночную сорочку.

Кеннет:

— Послушайте, что вы делаете в моей комнате?

Ширли:

— Это не ваша комната. То есть, вещи-то в ней не ваши, правда?

Она благопристойно прижимает ночную сорочку к груди.

Кеннет:

— Чтоб мне провалиться. Нет, не мои. Секундочку — кровать тоже не моя. Должно быть, я заблудился. Простите. Я… я пойду к себе.

Он направляется к двери, но через несколько шагов останавливается. Оглянувшись, видит, что Ширли по-прежнему комкает в руках сорочку, не разобравшись в его намерениях.

Томас взволнованно заерзал на стремянке.

Кеннет:

— Мисс, вы случайно не знаете, где моя спальня?

Ширли грустно качает головой:

— Боюсь, что нет.

Кеннет:

— О. — И умолкает. — Простите. Я пойду.

Ширли колеблется — в ней собирается решимость.

— Нет. Постойте. — Повелительный жест. — Отвернитесь на минутку.

Кеннет отворачивается и упирается взглядом в зеркало, где видит собственное отражение, а у себя за плечом — Ширли. Она стоит спиной к нему и через голову стаскивает комбинацию.

Кеннет:

— Э… секундочку, мисс.

Томас услышал за спиной какое-то движение. Кеннет торопливо опускает зеркало. Ширли оборачивается к нему:

— А вы милый. — Комбинацию она уже стянула и теперь начинает расстегивать бюстгальтер.

Томас почувствовал, как чьи-то сильные руки схватили его за лодыжки. Он ахнул, чуть не свалился со стремянки, а затем опустил голову. На него смотрела физиономия Сида Джеймса в обрамлении седой шевелюры. Актер угрожающе осклабился и прошептал:

— Слезай, хохотунчик. Наверное, нам с тобой пора прогуляться.

Крепко завернув руку Томаса за спину, Сид выволок его в коридор, не обращая внимания на сдавленные протесты банкира.

— Нет, я знаю, что это может показаться некрасиво, — невнятно бормотал он, — но на самом деле я лишь проверял крепость строительных материалов. Совершенно необходимо удостовериться, что наши инвестиции…