Роман - Миченер Джеймс (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
Но у миссис Мармелл в запасе была еще одна новость, которая — она была уверена — порадует меня настолько же, насколько она порадовала и ее, — она получила факс от лондонского агентства «Кинетик»: «Интерес публики, вызванный „Грензлерским октетом“ Йодера, так его книги называют в Европе, дает нам возможность продать первые четыре романа трем странам, которые ранее от них отказались, а „Изгнанного“ (это одно из лучших произведений) — еще четырем издательствам. Думаю, могу гарантировать, что „Нечистая сила“ станет бестселлером в Европе».
Мы не почивали на лаврах от подобных новостей, так как не были новобранцами на книгоиздательском фронте, знали, что опасность может ожидать всегда. Мне известно, что о писателе судят по его последнему произведению, хотя мы и знаем бесчисленное множество издателей, работающих весьма успешно, но чьи постоянные авторы в последнее время ни строчки нового не написали. Каждый из нас слишком много поставил на «Каменные стены», и мы оба прекрасно осознавали это.
Поэтому я очень внимательно отнесся к замечаниям миссис Мармелл по поводу моих «Стен», которые она зачитывала со своего листочка:
— Мне очень нравится эта история, мистер Йодер, но думаю, что ваш акцент на «болезни общества» помешает нам ее продать.
Последнее слово раздражило меня:
— Я сто раз уже говорил вам, что меня не волнует, можно ли это продать или нет.
— Зато волнует меня. Но дайте мне изложить это в том ракурсе, который, я знаю, вас взволнует. Если то, о чем я говорю, не будет отредактировано, то может случиться, что наших читателей ожидает разочарование.
Я внимательно слушал ее.
— Ваша сюжетная линия крепка, но уж слишком «заоблачна». Вы забыли о необходимости поддерживать внимание читателей. А причина, я думаю, в том, что, вместо того чтобы сконцентрировать основное внимание на характере героев, вы гоняетесь за абстракциями. И поэтому я думаю, что роман только выиграет, если читатели будут увлечены подсюжетом.
Хотя ее идеи и раздражали меня и казались мне вторжением в мою сферу, у меня были точно такие же дискуссии с миссис Мармелл по моим предыдущим книгам, и она всегда оказывалась права. Поэтому я вынужден был слушать, хотя и не был согласен с тем, что слышал.
— Как это сделать?
— Во-первых, надо сокращать. Надо изъять здоровый кусок в середине. Это освободит место для подсюжета.
— У меня его нет. Что вы имеете в виду конкретно?
— Ничего конкретного. Я всего лишь прошу вас обдумать то, что я сказала.
— М-м-м-м. Хорошо, я подумаю.
— И еще, — продолжала она, — замечание технологического характера: вы недостаточно рельефно даете женские образы. Проблема, я думаю, в том, что вы их подробно не описываете и не даете им характеристики, когда упоминаете о них впервые. Я не сторонница концепции Фенимора Купера «белокурая красавица и черноволосый негодяй», но мне кажется, что к ней в конце концов прибегают все. Используйте уловку Купера, но только замаскируйте ее по-своему.
— Согласен. Дальше?
— Дальше вам опять не понравится. Но я говорю только то, что чувствую. И я чувствую предостерегающие сигналы. Если ваши читатели уже прочли семь или хотя бы три последних ваших романа, то они достаточно хорошо знают всю грензлерскую округу: как выглядят фермы немецкой Пенсильвании, как окружающий пейзаж влияет на их обитателей. У вас слишком много земли и слишком мало людей. Вам, возможно, следует сократить или вообще выбросить такие вещи, как длинное описание геологических особенностей округа Беркс в связи со строительством дамбы. И, когда Тракселов заставляют продать их ферму, мы знаем, что они подавлены. Покажите их эмоции, их переживания в связи с потерей земли, которая принадлежала им с 1690 года. Думаю, надо сократить описания и заняться людьми.
— Не могу согласиться. Это роман о разрушении «каменной ограды», символизирующей наши владения, об уничтожении наших амбаров, которые символизируют нас, немцев.
— Вы думаете, ваши читатели настолько интересуются экологией? Им нужен роман, знаете ли.
— Я ненавижу эти слова — «ваши читатели», как будто это какая-то особенная порода людей. Если распродается миллион экземпляров, это значит, что книгу читают.
— Надеюсь.
— Я думаю, что у «моих читателей», как вы их называете, тоже возникают серьезные идеи.
Вот так было всегда. Она ничуть не колебалась, когда предлагала мне урезать что-нибудь или что-то изменить, а я не просил извинения, когда чувствовал, что не смогу воспользоваться ни одним из ее предложений. Это не было упрямством. Просто за все эти годы у меня уже выработалось представление, какой должна быть книга, ее объем, количество героев, в чем важность тематики, каковы должны быть характеры, фабула, построение сюжета, композиция. И как книга будет выглядеть — переплет, цвет обложки, каждая страница. Я не обсуждал эти вопросы ни с кем, даже с моей женой и миссис Мармелл, но я постоянно размышлял об этом. Эти мои фантазии поддерживали меня в те годы, когда никто, кроме миссис Мармелл, не верил, что я буду писать.
Конечно, я не всегда был абсолютно прав. Ведь миссис Мармелл тоже знала, какой должна быть книга, этот предмет всеобщего поклонения, стоящий на полке в магазине и ожидающий своего покупателя. Она часто говорила своим авторам: «Книга ничего не стоит, если хотя бы один человек не оценит ее и, купив и прочтя ее, не скажет: „Интересно, что этот парень преподнесет нам в следующий раз“.»
Писатель и издатель — у нас был прекрасный тандем, мы часто спорили, но каждый вносил в наш союз свою интуицию, любовь к слову — и этот союз рождал хорошие книги. В одном лишь мы неизменно сходились во мнениях: «Грензлерский октет» должен закончиться апофеозом. Наши разногласия возникли по поводу основной концепции романа. Она считала, что нужно сделать акцент на характерах и фабуле, а я хотел описать нашу землю, ее особенности, то, что так хорошо у меня получалось в моих первых семи романах.
В половине второго мы устали от утренних дискуссий, с удовольствием вышли на воздух и направились в итальянский ресторанчик, расположенный где-то между Лексингтон и Третьей улицей. Там миссис Мармелл порекомендовала мне одно из итальянских блюд, которое, по ее словам, было совершенством кулинарии. Пока мы поджидали официанта, она поднесла мою руку к своим губам:
— Сегодня у нас праздник. — И я испугался, что она снова начнет говорить о рекордных, продажах «Каменных стен», но она думала о том, что — и она это знала — было для меня много важнее. — Подумать только, прошло целых пятнадцать лет после публикации «Изгнанного», прежде чем мир его наконец признал. Честно говоря, мистер Йодер, я боялась, что он пройдет незамеченным. И я просто счастлива, что Европа открыла его для себя.
Внезапно она вскинула руки и закричала на весь ресторан: «Ура!!!» И, когда посетители обернулись на нас, застыв с немым вопросом в глазах, она объяснила: «Хорошим ребятам только что очень повезло!» И несколько человек подняли свои бокалы, чтобы выпить за нашу победу.
Я рассмеялся, но не от ее выходки, а вспомнив, как рождался «Изгнанный». Ведь он целиком был основан на семейной истории моей жены. Ее девичья фамилия была Столцфус. Это были чистокровные амиши, проживающие в районе Ланкастера, несколько странноватые и своеобразные люди. Отдельные случайные замечания, сделанные Эммой, были доказательством, что ее родственники некогда принадлежали к клану амишей. Но они уже не были амишами, когда я ее встретил. Эмма была типичной меннониткой, ведь ее отец владел заправочной станцией в Рединге, где когда-то, в свою очередь, работал его отец. Думаю, что гараж пополам принадлежал отцу Эммы и ее дяде. Но, как бы то ни было, ее семья имела достаточно средств, чтобы отправить Эмму в Брайн Мауер, что было довольно необычно и для меннонитов, а уж для амишей и подавно.
После того как мы с Эммой поженились и я написал первые два романа, мы поехали в Ланкастер. И те, кто нас знал, шептали: «Ага, он собирается писать об амишах и изобразить нас дураками». Вовсе нет. Я давным-давно решил, что никогда не буду писать об амишах: слишком просто было скатиться до грубой насмешки над их аскетическим образом жизни.
