Кафка на пляже - Мураками Харуки (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
В ту ночь, затаив дыхание, я лежал в темноте с широко открытыми глазами в ожидании чьего-то появления. Ждал и молил бога, чтобы это произошло. Не понимая, будет от моей мольбы толк или нет, я все же собрал в кулак всю свою волю, все чувства. Мне очень хотелось этого. И я надеялся, что из моего сильного желания родится нечто, способное повлиять на ход событий.
Но надежды не сбылись. Желания не исполнились. Как и в прошлую ночь, Саэки-сан не появилась. Ни настоящая – во плоти, – ни призраком, ни в обличье пятнадцатилетней девочки. Кругом простиралась лишь бесконечная тьма. Я уже начал было засыпать, как вдруг почувствовал страшное возбуждение. Такой эрекции у меня еще не было. Но мастурбировать я не стал. Захотелось на какое-то время сохранить в неприкосновенности память о том, как мы с Саэки-сан любили друг друга. Я погружался в сон, сцепив руки. В голове промелькнуло: вот бы увидеть ее во сне…
Но мне приснилась Сакура.
Хотя, может, это был вовсе не сон – уж больно ясной и последовательной показалась мне картинка. Предельно четкой. Если не сон, то что тогда? Не знаю. На явь, конечно, тоже не похоже. Квартира Сакуры. Она спит на кровати. Я лежу в своем спальном мешке. Все как в ту ночь, когда я остался у нее. Время отмоталось назад, и я оказался как бы на перепутье.
Я просыпаюсь среди ночи от невыносимой сухости в горле. Вылезаю из мешка попить воды. Пью стакан за стаканом – пять или шесть подряд. Кожу покрывает тонкая пленка испарины, и я снова зверски возбуждаюсь. Член прямо-таки рвется из трусов. Будто живет и действует отдельно, сам по себе, подчиняясь особым законам. Я пью, а он раздувается, еле слышно всасывая в себя воду.
Отношу стакан в мойку, прислоняюсь к стене. Какой сейчас может быть час? Где же часы? Не иначе, самая середина ночи. Такое время, когда часы – и те куда-то пропадают. Подхожу к кровати, на которой лежит Сакура. Свет от уличного фонаря просачивается в комнату сквозь занавески. Сакура крепко спит, повернувшись ко мне спиной. Из-под тонкого одеяла высовываются две маленькие симпатичные пятки. У меня за спиной будто кто-то тихонько щелкает выключателем. Слышится слабый сухой звук. Деревья жмутся друг к другу, перекрывают мне поле зрения. Даже не разберешь, какое сейчас время года. Набравшись смелости, лезу к Сакуре под одеяло. Узкая односпальная кровать скрипит под двойной тяжестью. Вдыхаю аромат волос у нее на затылке, легкий запах пота. Тихонько обнимаю сзади за талию. Сакура чуть слышно стонет во сне, но не просыпается. Каркает ворона. Я поднимаю глаза, но ничего не вижу. Ни птицы, ни даже неба.
Задрав на Сакуре майку, я касаюсь ее нежной груди, покручиваю пальцами сосок. Таким же движением вращаешь ручку настройки на радиоприемнике. Напрягшийся член прижимается к мягкому бедру девушки. Но ей хоть бы что – молчит, дышит спокойно, будто ничего не происходит. Точно, спит! – думаю я. Ворона опять подает голос, как бы желая мне что-то сообщить. Вот только – что?
Тело у Сакуры теплое и такое же влажное от пота, как у меня. Я пробую повернуть ее, изменить позу. Осторожно переворачиваю на спину. Девушка громко выдыхает, но так и не просыпается. Приложив ухо к плоскому, как альбомный лист, животу Сакуры, пытаюсь уловить отзвуки ее сна.
Эрекция не проходит. Можно подумать, она будет у меня вечно. Я медленно стягиваю с Сакуры хлопчатые трусики, провожу рукой по обнажившемуся лобку и украдкой скольжу ниже, в тепло и манящую влагу. Проникнув туда, легонько шевелю пальцем. Но Сакура не просыпается. Только опять глубоко вздыхает.
В это же время в моем теле, устроившись в какой-то ложбинке, нечто старается выбраться из своей скорлупы. У меня внутри вдруг открываются глаза, и я вижу все, что происходит во мне, хотя пока не понимаю, какое оно, это нечто – хорошее или плохое. В любом случае, остановить его не в моих силах. Оно еще не сформировалось. Так, какая-то слизь. Но в конце концов оно вылупится, примет подходящий облик, сбросит с себя желеобразный прикид. И тогда я увижу его истинное лицо, пойму, что оно собой представляет. А пока это всего лишь не имеющий определенной формы знак. Вот оно протягивает еще не ставшие руками руки, пытаясь разбить скорлупу в самом податливом месте. Я наблюдаю, как бьется в чреве этот плод.
Я решаюсь.
Нет, не то. Чего тут решать, в самом деле? Просто у меня нет выбора. Я снимаю трусы, выпуская член на свободу. Обнимаю Сакуру, раздвигаю ей ноги и вхожу в нее. Легко, без малейшего труда. Ведь она такая мягкая, а я такой твердый. И боли уже нет. Член эти дни – все время под напряжением. Сакура по-прежнему спит, и я погружаю в ее сон свое тело.
Неожиданно она открывает глаза и сразу все понимает.
– Эй, Тамура! Это что такое? Ты что творишь?
– Да так, просто, – говорю я.
– Ты что, совсем? – В горле у нее совсем пересохло. – Прекрати немедленно! Я что сказала?
– Я ничего не мог с собой сделать.
– Хватит уже! Вынимай, тебе говорят! А ну, быстро!
– Нет, – качаю я головой.
– Послушай, во-первых, у меня есть парень. И я его люблю. А во-вторых, ты же в мой сон залез. Без спроса. Разве можно так?
– Да знаю я.
– Послушай, еще не поздно. Ну залез, но не дергался же, не кончал. Просто лежишь тихонько и все. Будто думаешь. Правильно?
Я киваю.
– Тогда вылезай, – увещевает меня Сакура. – И все забудется. Я забуду, и ты тоже забудь. Я же твоя сестра, а ты мне брат. Младший. Мы брат и сестра. Ну и что с того, что не кровные? Все равно брат и сестра. Понимаешь? Родственники. Нам этого нельзя.
– Уже поздно, – говорю я.
– Почему?
– Потому, что я так решил.
– Потому, что ты так решил, – говорит парень по прозвищу Ворона.
Ты больше не хочешь, чтобы тебя дурачили. Не хочешь продолжения хаоса. Ты уже убил отца. С матерью такое сделал… А теперь еще и с сестрой. Если на тебе в самом деле Проклятие, нечего дергаться и сопротивляться. Пусть все кончается поскорее, раз так запрограммировано. Надо быстро стряхнуть с плеч эту тяжесть и жить дальше так, чтобы не зависеть от чьего-то умысла. Самому по себе. Вот чего тебе хочется.
Она закрывает лицо руками и тихо плачет. Тебе жаль девушку, но ты уже не можешь ее выпустить. Твой член становится все больше, все тверже. Он будто пустил корни в ее теле.
– Понятно. Больше мне сказать нечего, – говорит она. – Но учти. То, что ты делаешь, называется «изнасилование». Ты мне нравишься, но я не хочу так. Может, мы больше никогда не увидимся, как бы нам потом этого ни хотелось. Тебя это устраивает?
Ты оставляешь вопрос без ответа, отключаешь все мысли. Прижимаешь ее к себе и начинаешь движения бедрами. Сначала робко, осторожно, потом все сильнее, резче. Стараешься удержать в памяти попадающиеся на пути деревья, чтобы найти дорогу обратно, но они тут же сливаются в однородную вязкую массу. Закрыв глаза, Сакура подчиняется ритму твоих движений. Без сопротивления, не говоря ни слова. Лежит на боку, а на лице застыло напряжение. И тем не менее ты чувствуешь, что ей приятно. Ее физическое удовольствие продолжается в тебе. Ты знаешь это. Деревья жмутся друг к другу сплошной черной стеной, перекрывают тебе поле зрения. Птица больше не шлет вестей. И тут ты кончаешь.
Я кончил.
Открыл глаза. На кровати рядом никого. Глубокая ночь. Темно – хоть глаз выколи, все часы куда-то пропали. Встав с постели, я прошел на кухню и стал замывать трусы. Белый, тяжелый, густой комок – будто незаконнорожденный ребенок, произведенный на свет мраком. Я выпил подряд несколько стаканов воды, но сухость во рту осталась. Ужасно одиноко. Так, что дальше ехать некуда: темная ночь, кругом лес… Здесь не бывает ни времен года, ни света. Я вернулся к кровати, сел, сделал глубокий вдох. И темнота окутала меня.
Та самая штука внутри тебя уже дает о себе знать. Сейчас она притаилась черной тенью, давая себе передышку. От скорлупы не осталось и следа – разбита на мелкие кусочки и выброшена за ненадобностью. К твоим рукам что-то прилипло. Похоже, человеческая кровь. Ты подносишь руки к глазам, но ничего не можешь разглядеть – света не хватает. Слишком темно – и внутри, и снаружи.
