Женщины - Буковски Чарльз (читать книги без сокращений txt) 📗

Мы продолжали кирять. Сесилия выпила еще один и остановилась.

– Я хочу посмотреть на луну и звезды, – сказала она. – Снаружи так прекрасно!

– Хорошо, Сесилия.

Она вышла к бассейну и уселась в шезлонг.

– Не удивительно, что Билл умер, – сказал я. – Он изголодался.

Она никогда ничего не отдает.

– О тебе она говорила за обедом точно так же, когда ты в уборную выходил, – сказала Валери. – Она сказала: «О, стихи у Хэнка полны страсти, но в жизни он совсем не такой!»

– Мы с Богом не всегда выбираем одну лошадь.

– Ты ее уже выебал? – спросил Бобби.

– Нет.

– А Кизинг какой был?

– Нормальный. Но мне действительно интересно, как он с нею столько терпел. Может, кодеин и колеса помогали. Может, она для него была как одно большое дитя цветов и сиделка.

– На хуй, – сказал Бобби, – давай-ка лучше выпьем.

– Ага. Если б надо было выбирать между выпивкой и еблей, я бы, наверное, прекратил ебаться.

– От ебли проблемы бывают, – сказала Валери.

– Когда моя жена уходит с кем-нибудь поебаться, я надеваю пижаму, залезаю с головой под одеяло и засыпаю, – сказал Бобби.

– Он чёткий, – сказала Валери.

– Никто из нас точно не знает, как пользоваться сексом, что с ним делать, – сказал я. – Для большинства людей секс – просто игрушка: заводи и пускай бегает.

– А как насчет любви? – спросила Валери.

– Любовь – это нормально для тех, кто может справиться с психическими перегрузками. Это как пытаться тащить на спине полный мусорный бак через бурный поток мочи.

– Ох, ну не так же плохо!

– Любовь – разновидность предрассудка. А у меня их и так слишком много.

Валери подошла к окну.

– Народ оттягивается по прыжкам в бассейн, а она сидит и смотрит на луну.

– У нее старик только что умер, – сказал Бобби. – Оставь ее в покое.

Я взял бутылку и ушел в спальню. Разделся до трусов и лег в постель. Ничего никогда не настраивается. Люди просто слепо хватают, что попадается под руку: коммунизм, здоровую пищу, дзен, серфинг, балет, гипноз, групповые встречи, оргии, велосипеды, травы, католичество, поднятие тяжестей, путешествия, уход в себя, вегетарианство, Индию, живопись, письмо, скульптуру, композиторство, дирижерство, автостоп с рюкзаком за плечами, йогу, совокупление, азартную игру, пьянство, тусовку, мороженый йогурт, Бетховена, Баха, Будду, Христа, тактические ракеты, водород, морковный сок, самоубийство, костюмы ручной выделки, реактивные самолеты, Нью-Йорк, – а затем всё это испаряется и распадается. Людям надо найти, чем заняться в ожидании смерти. Наверное, мило иметь выбор.

Я свой поимел. Я поднял к губам пузырь водки и дернул из горла.

Русские кое-что понимали.

Открылась дверь и вошла Сесилия. Выглядела она хорошо – со своим низкосидящим мощным телом. По большей части, американские женщины – либо слишком тощие, либо без жизненной силы. Если ими грубо попользоваться, в них что-то ломается, и они становятся невротичками, а их мужья – спортивными придурками, алкоголиками или автомобильными маньяками. Вот норвежцы, исландцы, финны знали, как должна быть сложена женщина: широкая и прочная, большой зад, большие бедра, большие белые ляжки, большая голова, большой рот, большие титьки, побольше волос, большие глаза, большие ноздри, а внизу, в центре, – чтоб было и много, и достаточно мало.

– Привет, Сесилия. Заваливайся.

– Сегодня на улице так славно было.

– Я полагаю. Иди поздоровайся со мной.

Она зашла в ванную. Я выключил лампу.

Немного погодя, она вышла. Я почувствовал, как она залазит в постель. Было темно, но сквозь шторы пробивалось немного света. Я передал ей пузырь. Она сделала крохотный глоточек, передала бутылку обратно. Мы сидели, опираясь спинами на изголовье кровати и подушки. Бедро прижато к бедру.

– Хэнк, а месяц – просто узенькая щепочка. Но звезды – такие яркие и прекрасные. Это заставляет задуматься, правда?

– Да.

– Некоторые из них мертвы уже миллионы световых лет, а мы все равно их еще видим.

Я протянул руку и пригнул голову Сесилии к себе. Ее рот приоткрылся. Он был влажен и хорош.

– Сесилия, давай поебемся.

– Мне не хочется.

В некотором смысле, мне тоже не хотелось. Именно поэтому я и спросил.

– Не хочется? Тогда почему ты меня так целуешь?

– Я считаю, что людям надо не спеша узнавать друг друга.

– Иногда на это нет столько времени.

– Я не хочу этого делать.

Я вылез из постели. В одних трусах дошел до двери и постучался к Бобби и Валери.

– Что такое? – спросил Бобби.

– Она не хочет меня ебать.

– Ну и?

– Пошли искупаемся.

– Уже поздно. Бассейн закрылся.

– Закрылся? Ну, вода же там есть?

– Я хочу сказать, там свет выключили.

– Это нормально. Она не хочет со мной ебаться.

– У тебя плавок нет.

– У меня есть трусы.

– Ладно, подожди…

Бобби и Валери вышли, прекрасно облаченные в новые, плотно облегающие купальные костюмы. Бобби протянул мне колумбийского, и я глотнул.

– Что там с Сесилией?

– Христианская химия.

Мы подошли к бассейну. Так и есть, огни погасили. Бобби и Валери нырнули тандемом. Я сел на край, ноги болтались в воде. Я потягивал водку из горлышка.

Бобби и Валери вынырнули вместе. Бобби подплыл к краю бассейна.

Он дернул меня за лодыжку:

– Давай, говнюк! Кишка тонка? НЫРЯЙ!

Я глотнул водки еще, поставил бутылку. Нырять я не стал. Я осторожно опустил себя через бортик. Потом плюхнулся. В темной воде было странно. Я медленно опускался на дно бассейна. Во мне было 6 футов росту и 225 фунтов весу. Я ждал, когда коснусь дна и оттолкнусь ногами наверх. Да где же это дно? Вот оно, а кислород у меня почти кончился. Я оттолкнулся. Медленно пошел вверх. В конце концов, я вырвался на поверхность воды.

– Смерть всем блядям, сжимающим передо мною ноги! – заорал я.

Открылась дверь, и из квартиры в цоколе выбежал человек.

Управляющий.

– Эй, так поздно купаться не разрешается! Огни в бассейне не горят!

Я подгреб к нему, дотянулся до бортика и посмотрел на него снизу.

– Слушай, хуй моржовый, я выпиваю два бочонка пива в день, и я – профессиональный борец. По природе своей, я – добрая душа. Но я намереваюсь купаться и хочу, чтобы огни ЗАЖГЛИ! СЕЙЧАС ЖЕ! Прошу тебя только один раз!