Дети победителей (Роман-расследование) - Асланьян Юрий Иванович (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
— Почему ты не проверяешь информацию? — неожиданно спросила Севруг.
— А зачем? — ответил я. — Жизнь проверит…
Помните того человека, который кричал на оставшихся в живых российских солдат: почему они не погибли?
Грохнули генерала Рохлина.
Собственные слова вернулись, догнали генерала и со скоростью света просверлили сквозное отверстие в его больших офицерских мозгах.
И я пытался разгадать свою судьбу, ее код, шифр, вывести формулу фортуны, прочертить линию жизни по глобусу планеты, определить дело жизни, выявить тайну поступка, необходимый набор личностных качеств, дать точное определение самому себе и сделать безошибочный выбор, сопряженный с тайной моего предназначения; я включал разум, иррациональность и воображение, подключал к цепи миллиарды компьютеров своего мозга и приходил к единственному ответу: речь шла о милосердии. Потому что самое главное в жизни — это отношение к ней.
На данный момент российская армия способна уничтожать чеченское сопротивление только вместе с Чечней… Победа за тем, за кем осталась территория после сражения — это в Чечне не имеет значения.
«Независимая газета», 1996 год.
Севруг собирала студентов медицинской академии и автобусами вывозила ребят за город, где проводила деловые игры и, возможно, спиритические сеансы. Она двигалась с дизельной энергией, с улыбкой, которая напоминала ковш экскаватора, с мегафоном в руке.
Я на уговоры Валентины ни разу не поддался — на автобусах не катался, не играл с ними ни в фантики, ни в войнушку, потому что не люблю стоять по ранжиру. Ага, я человек, выходящий из ряда вон. Кроме того, недолюбливаю тех, у которых на правом стекле очков нарисован крест, как в оптическом прицеле.
После выхода первого номера газеты выражение лица Валентины Павловны напоминало египетскую мумию. О, она была недовольна, как в той знаменитой моряцкой песне: «Механик тобой недоволен…»
— Павлу звонили руководители предприятий — выражали удивление тем, что он собирается бороться с директорским лобби в законодательных и других органах, о чем написано в газете «Наше дело».
— А я тут при чем? — изумился я. — Он сам сказал об этом в интервью — у меня есть запись на диктофоне… Он что, боится директоров? Как же он будет бороться с лобби?
— Понятно, — процедила она, — в следующий раз будь осторожней. Я, конечно, объяснила ему, что такое «лоббирование». Кажется, он не очень точно понимает значение этого слова, я объяснила ему…
Как на туристическом теплоходе: погода стоит холодная — команда виновата, жаркая — тоже команда. Уровень теоретической подготовки лидера и исполнительного директора общественно-политического движения «Наше дело» удивлял непритязательностью. Может быть, сын прав и мне действительно надо баллотироваться самому?
Конечно, пора — все меняется. На смену дядьке Махно с наганом пришел мальчик с компьютером, а это тебе не лифт с кнопками, тут клавиатура посложнее. Пришел мальчик из математической школы и сказал: «Пускай ты умер, но в песне смелых всегда ты будешь живым примером — живым! Ты понял, сука?» — и поставил дядьку Махно у дверей, как сторожевую собаку.
Если раньше, когда останавливали такси, голосующую руку держали на уровне плеча или выше, то теперь опускают вниз — коротким жестом «К ноге!» А почему? А потому, что у тех, кто сегодня ездит на такси, денег гораздо больше, чем у таксистов. А когда-то было наоборот. Поэтому голосуют нынче не пресмыкаясь, с претензией. Все меняется: профессора выходят в аферисты, а журналисты — в литературные киллеры и черные пиарщики.
Да-да, пришло, явилось время черного пиара. Евгений Савлович Шапиро! Соперник Паши, бывший спикер ЗС и министр по делам национальностей в правительстве Александра Федоровича Керенского. Ну, я пошутил. Нет, министром он был, правда, всего два месяца, потому что даже в продажной Москве не выдержали.
— Понятно, о чем идет речь — о черном пиаре, — сказал я Валентине Севруг, — но законы преступать мы не будем, чтобы все напечатанное можно было доказать в суде.
Женщина подняла свежемороженые глазки и посмотрела на меня задумчивым, печальным взглядом живодера. К этому времени она уже поняла, что спорить со мной не имеет смысла. Есть бабы, которые особенно верят в помаду, бигуди и Бога. Севруг в этом перечне заменила Бога политическими технологиями — наукообразным видом мошенничества. И кто бы мог подумать, что пошло всё это с пермской обувной фабрики, где начинала Севруг!
Вскоре я узнал, что газета, которую мы выпускаем, исчезает в неизвестном направлении — случалось, ни в офисе Севруг, ни в редакции я не мог обнаружить ни одного экземпляра из ста тысяч отпечатанных. Позднее эта цифра достигла двухсот тысяч. Таков был тираж стенгазеты компании «ДАНАЯ», вернее я хотел сказать — общественно-политического движения «Наше дело». Бабушки на улице Мира торговали семечками в кулечках, сделанных из «Нашего дела». Из дела нашей жизни!.. Точнее, алохинской жизни. Обнаружилось, что в школах газетой застилали полки в шкафах. Похоже, Севруг сбрасывала тираж по случайным адресам в качестве макулатуры — дурила Пашу. Мне почудилось, что Паша хорошо считает, но в человеке не разбирается вообще. И скоро он на этом сгорит — партнер его предаст.
В «Новостях» я взял трехмесячный отпуск без содержания. В тот день мы занимались версткой, я играл на кнопках телефона, собирал информацию по избирательному округу и одновременно вел с компьютерщиком Славой неторопливую светскую беседу.
— Проблема «2000»… Как ты думаешь, ничего не случится с компьютерами? Мы же будем выпускать газету дальше, после выборов. Паша обещает…
— Да, сегодня к этой проблеме готовятся все — спикеры, хакеры и даже лохотронщики…
— Ты кого имеешь в виду? — насторожился я, повернув голову к компьютерщику.
— Нового кандидата в депутаты.
— Нового? На дверях в нашем магазине тоже надпись висит: «Завезли свежую халву». Полгода уже висит…
— Да, но иногда старое не говорит о том, что новое лучше.
— Это похоже на обеззараживание дренажных вод с Северного кладбища.
— Да, похоже, кстати, я тут приболел, хотел попросить в аптеке бромгексин, а сказал — гексоген с сахаром…
На пороге появилась пресс-секретарь олигарха — Оксана Шамильевна. Я вздрогнул — от неожиданности, наверное. В это время мы уже верстались в помещении «ДАНАИ».
— Надо опубликовать сообщение о том, что финансово-промышленная компания поставила 350 машин в больницы Пермской области!
— Это старая информация! — возразил я.
— Зато значимая, — скупо аргументировала БМП.
Я еще немного подумал — и возражать не стал. Разговаривать можно с женщиной. А кто будет возражать боевой машине?
О бог мой, когда это кончится… Никогда! Передо мной стоял полковник Лесовский.
— Пять минут, Юрий Иванович… Недавно мне в руки попала рукопись неопубликованной в свое время статьи. Была написана журналистом из Кудымкара, но в свет не вышла… Советую прочитать.
Я взял в руки две машинописные страницы текста.
«Большой резонанс в Кудымкаре вызвала публикация в «ПН» под заголовком «Чеченский авторитет», в номере от 6 января 1995 года. Ведь Ахмеда Магомедовича Дадаева до сих пор помнят местные жители, чиновники и сотрудники правоохранительных органов. Да, так набедокурил гость округа, что забыть не могут.
Правда, три года назад он был безбородым. Как в узбекской сказке — безбородым обманщиком. Учился он там, оказывается, в Бухаре. И научился. Три года назад в Кудымкаре никто не подумал бы, что перед ним стоит удачливый родственник генерала Дудаева.
Служебный звонок поднял начальника окружного отдела ФСК Николая Власенко на поиски номера «ПН» с нашумевшим материалом. А наши журналисты уже передавали газету из рук в руки с восклицаниями: «Так это ж тот самый Дадаев! Во дает!»
