Дорогой отцов (Роман) - Лобачев Михаил Викторович (список книг .TXT) 📗
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Лебедева направили в дивизию Родимцева, Его не сразу зачислили в полк. Ждали генерала, который чаще всего лично принимал офицеров-новичков. И не только с офицерами знакомился Родимцев. Он не раз вызывал к себе рядовых бойцов, отличившихся в боях, и подолгу выведывал «секреты» их солдатских удач, которые делал потом достоянием дивизии. В ожидании генерала, находившегося в расположении сорок второго гвардейского полка, Лебедев сидел у штабного блиндажа. Его очень удивляло близкое расположение к фронту штаба дивизии. Это было ново и совершенно неожиданно. И в тоже время нисколько не походило на необдуманный шаг. Напротив, в этом была железная необходимость, подсказанная повседневным опытом активной обороны Сталинграда.
И вот Лебедев, прохаживаясь возле блиндажа, мысленно прикидывал: хорошо это или плохо. Он еще больше удивился бы, если бы узнал, что штабы всех дивизий находятся от фронта на расстоянии живой связи, и сам командующий армией, — на той же горе, двумя километрами выше по Волге, и передней стенкой своего блиндажа почти смыкался с огневой позицией своей армии.
По крутому волжскому берегу, от подножия до его вершины, гнездились солдатские и штабные блиндажи. Из-за горы доносилась неумолчная стрельба из пулеметов и автоматов.
Лебедева окликнул штабной офицер.
— Скоро будет генерал, товарищ лейтенант.
Родимцев принял Лебедева потемну. Генерал был относительно молод, и Лебедеву показался он больше солдатом, чем генералом. Это был офицер-вояка, с волевым лицом, с усмешливым прищуром веселых глаз.
— Прошу садиться, — живо сказал он Лебедеву и, вскинув на него сосредоточенный взгляд, продолжал: —Мне уже доложили… Офицеры мне нужны. И очень хорошо, что вы инженер по образованию, офицер по профессии. Я вас пошлю на такой участок, где вы совместите в себе офицера и инженера, а равно знание местности. Вы ведь сталинградец?
— Так точно, товарищ гвардии генерал…
— Так вот, будете воевать на своей печке. — Генерал еще раз внимательно посмотрел на Лебедева. — Почему вы так долго в звании лейтенанта?
— Я, товарищ гвардии генерал-майор, представлялся к очередному званию, но документы попали в какую-то историю.
— Я вам дам батальон. Есть у меня такой. Там временно командует младший лейтенант. Храбрый офицер, но больше всего думает о личном геройстве. Вам не приходилось командовать батальоном?
— Временно командовал, товарищ генерал. По необходимости.
— А вы думаете, я по охоте стал генералом? — улыбнулся. — Историческая необходимость вынуждает нас быть солдатами, генералами, адмиралами. Вчера я был в одной роте. Встретил там бойца с такими озорными глазами, что мне невольно захотелось с ним поговорить. «Воюете?» — спрашиваю. «Надо воевать, товарищ генерал». Вот какая штука — надо. Как, по-вашему, долго нам придется воевать?
Лебедев, несколько помедлив, сказал:
— Я очень плохой оракул, товарищ генерал. — Родимцеву, видимо, нравился этот тон. Теперь он смотрел на лейтенанта с нескрываемым любопытством. — В конечном счете все будет зависеть от наших возможностей, от наших сил, — попытался Лебедев ответить генералу на его прямой вопрос.
— Разумеется, — согласился генерал. — И, важно, конечно, где будет финиш, где закончим победный марш.
— В Кремле, мне кажется, уже предрешен этот вопрос.
— Вы думаете? — с повышенным интересом произнес генерал. Его удивила эта мысль, уверенно высказанная Лебедевым. — Да, это, пожалуй так, — подумав, согласился Родимцев. — Без дальней политики история не знает ни одной войны.
К генералу подошел дежурный офицер. Он доложил, что командующий армией просит генерала на провод. Родимцев, поднимаясь, сказал Лебедеву:
— Вас проводит в полк офицер связи. Денька через два загляну к вам. Главное узнаете на месте.
Командир полка Елин встретил Лебедева несколько неожиданным образом:
— Мне уже звонили. Садитесь. — Полковник подошел к двери и крикнул густым басом: — Тимоша! Обед подавай. — И к Лебедеву: — Ну что там в тылу? Рассказывайте. Верят нам? Надеются на нас?
— Не только верят, товарищ гвардии полковник, но и воюют. Да так, что хребты трещат.
— И у нас так же. Вчера от отца письмо получил. Мудреный он у меня старик. Таких мне инструкций наковырял, что мы с генералом до слез хохотали. И где он только такой военной мудрости набрался? Жаль, что генерал на время взял себе письмо — хочет что-то написать старику. Это хорошо, что народ втянулся в войну.
Полковник долго расспрашивал Лебедева.
Круг его интересов был широк и разнообразен. И во всей этой разносторонности отсутствовала простая любознательность. Напротив, она имела прямое отношение к войне, ее нуждам и заботам. Лебедев из всей этой беседы отлично понял тревогу командира полка. И не ошибся в своих догадках и предположениях, когда полковник, знакомя Лебедева с обстановкой на фронте, говорил:
— Положение дивизии тяжелое, а моего полка в особенности. Нет у меня никакой свободы для маневра. Да и маневрировать, собственно, нечем. Людей мало. Дьявольски мало. — Полковник вскинул на Лебедева сосредоточенный взгляд.
На фронте стояло относительное затишье. Молчала артиллерия, отдыхала авиация. С Волги тянул сырой ветерок. Река приплескивала на берег мелкую волну, тихо шелестела песком.
— Главное, товарищ, лейтенант, врагу — ни одного угла, ни одной лестницы, ни одного кирпича, — внушал Елин Лебедеву.
С этой минуты вся ответственность за батальон легла на плечи инженера. Его блиндаж находился в двухстах метрах от КП полка. Это опять немало смутило Лебедева. Штаб Родимцева — в горе. Елин устроился у самой воды, а он, комбат, за крутобережьем, в ряду солдатских окопов. К окопам от вершины горы в полный профиль шла траншея. Подобные проходы от фронта к Волге были проложены по всей береговой дуге — от центра города до тракторного. По ним питали фронт людьми, оружием, боеприпасами, продовольствием.
Блиндаж батальонного оборудовали в добротном подвале полуразрушенного дома.
Временный комбат Грибов и начальник штаба Флоринский ждали нового командира. Комиссара Сергеева не было — он находился в первой роте. Младший лейтенант Грибов, стройный юноша лет двадцати двух, спросил Лебедева:
— Разрешите доложить?
В голосе звучали веселые нотки. По ним можно было понять, что временный доволен тем, что прибыл хозяин и теперь ему представлялась возможность вернуться в свою роту, поближе к настоящему делу.
— Прошу ознакомить меня с боевой обстановкой батальона, — садясь за стол, сказал Лебедев деловым тоном.
Начальник штаба Флоринский, человек средних лет, с мягкими чертами лица, развернул географическую карту «Западное полушарие», на обратной стороне которой были нанесены позиции батальона, аккуратно вычерченные умелой рукой.
— Вы инженер? — спросил Лебедев, внимательно взглянув на адъютанта.
— Учитель географии, товарищ комбат, — ответил начштаба. — Разрешите начать? — Он взял со стола горелый штык, заменявший указку, и приступил к докладу. — На левом фланге соседей не имеем. Фланг прикрывает пулеметная рота. Ей приданы противотанковые пушки. У нее же имеются противотанковые ружья. Рота закрепилась в двух больших каменных зданиях.
Флоринский, докладывая, водил штыком по карте. На угловом доме он задержал острие штыка. Этот дом, выдвинувшийся из общей линии, был основой обороны батальона на левом фланге.
— В каком состоянии занимаемые здания? — прервал Лебедев доклад адъютанта.
— Зданий, собственно, нет, товарищ комбат. Остались одни подвалы да лестничные клетки. — Флоринский ловким движением перенес указку-штык на правый фланг батальона, задержал внимание Лебедева на средней школе и на жилом доме железнодорожников. Он описал их значение в системе обороны. — От жилого дома до Волги триста метров, товарищ комбат. — Флоринский опять примолк, давая возможность Лебедеву подумать. — Из этого здания противник простреливает Волгу из пулеметов и минометов, ведет наблюдение за всем, что делается не только в нашем полку, но и в дивизии.
