Последний штурм - Домогацких Михаил Георгиевич (книги txt) 📗
— Слюнтяйство! — зло крикнул сидевший рядом подполковник Топпер. — Мы выполняли приказ, и считать за это себя виновным не собираюсь. Я делал свою работу, которой научен и за которую получал деньги. Подполковник Вилл, мне стыдно за вас!
Он сидел насупившись, злой, обиженный на тех, кто его сбил и взял в плен, на себя, что попал в эту глупую историю.
Столько летал в Корее и здесь, и все было о’кэй, а теперь конец карьере.
Но через два года, уже вернувшись на родину, уволенный из армии, получающий пенсию ветерана, он покончит с собой, оставив короткую записку: «Мне нечего делать на этой земле. Мучают кошмары, кровь отравлена Вьетнамом, впереди ничего не видно».
Тревожно жил и Сайгон, все время ожидая штурма. Многим, в том числе президенту Тхиеу, мерещился 1968 год, когда даже американское посольство оказалось в руках коммунистов, а президентский дворец обстреливался Вьетконгом. Введенное чрезвычайное положение не успокаивало. Эхо нарастающих боев на Центральном плато, в дельте Меконга, в зоне дороги номер тринадцать, вокруг мощной артиллерийской базы № 41, прикрывающей подступы к Контуму, взрывы на военно-воздушной базе Таншоннят в нескольких километрах от Сайгона гулко доносилось в этот большой и неспокойный город. Аресты шли каждый день, тюрьмы были переполнены. Заключенные на острове Фукуок подняли мятеж, и, подавляя его, охрана лагеря смерти убила более семидесяти человек. Сильное потрясение вызвал ракетно-артиллерийский удар Вьетконга по воздушной базе Бьенхоа, в сорока километрах севернее Сайгона, откуда американские самолеты летали бомбить Северный Вьетнам. Не так подействовало на штаб американского командования уничтожение восьми новейших бомбардировщиков, как дерзость и оснащенность нападающих: у них появились ракеты даже здесь, на Юге. Кто может сказать, что завтра они не начнут рваться вокруг американского посольства или во дворце президента?
Американский посол Элсуорт Банкер направил президенту Никсону телеграмму: «Положение среди лидеров сайгонской администрации близко к панике. Боевые акции Вьетконга, особенно применение им ракетного оружия в непосредственной близости от Сайгона, посеяли у правительства неверие в возможность защитить себя в случае вывода американских войск. Я и генерал Абрамс пытаемся убедить их в том, что Соединенные Штаты будут сохранять контингент своих войск до тех пор, пока не убедятся в том, что вьетнамская армия способна сама выполнить возложенную на нее миссию. Однако эти доводы не действуют. Вместе с этим хочу сообщить, что, несмотря на впечатляющие итоги воздушных акций против Северного Вьетнама, о которых мы стараемся информировать американские части, настроение пессимизма проникает все глубже в сознание и американских солдат.
Вьетконг распространяет подрывные политические материалы не только среди вьетнамских военных и гражданских лиц, но и проникает с ними в расположение американских баз и укрепленных районов. В листовках говорится, что только над Северным Вьетнамом сбито уже более четырех тысяч американских самолетов. Вьетконг впервые стал информировать, в том числе и американцев, о положении на переговорах в Париже, обвиняя американскую делегацию и президента Никсона в политических махинациях, которые затягивают решение вьетнамской проблемы и задерживают возвращение американских солдат домой. Офицеры службы психологической войны и ЦРУ единодушны во мнении, что политическое наступление Вьетконга бьет по самым незащищенным местам. Прошу вас, господин президент, направить успокоительное послание президенту Тхиеу и заверить его в нашей неизменной поддержке».
Президент Никсон обсудил эту телеграмму со своими ближайшими помощниками.
— Можно послать генералу Тхиеу успокоительную телеграмму, — сказал государственный секретарь Уильям Роджерс, — но успокоит ли она Сайгон, когда там узнают, что завтра в Париже начинается встреча экспертов США и ДРВ по окончательной отработке текста соглашения, и нам придется, как вы знаете, сэр, снимать абсолютное большинство поправок, которые мы внесли в конце прошлого года.
— Я думаю, — сказал министр обороны Лэйрд, — что надо послать телеграмму Банкеру и попросить его и генерала Абрамса не давать слишком больших авансов на оставление наших войск на неопределенное время. Настроение наших солдат во Вьетнаме становится известным не только в частях, находящихся в Америке, но и в Западной Германии, Японии, на других зарубежных базах. И оно не поднимает их духа. Увеличилось число дезертиров. Вчера с военно-воздушной базы в Англии какой-то ненормальный — не знаю уж как? — поднял стратегический бомбардировщик с бомбами на борту. Трудно сказать, куда бы он их бросил, но летел он курсом на Америку.
— А где он сейчас? — тревожно спросил Никсон.
— Он никуда не долетел, упал в море и затонул. Но если бы — что очень трудно представить — он добрался до берегов Америки, его пришлось бы сбить, чтобы не натворил беды.
— «Нью-Йорк таймс», сэр, — Роджерс вынул из папки вырезку, — опубликовала беседу с капитаном ВВС Майклом Хеком, командиром «Б-52», который за отказ лететь бомбить Ханой отдан под суд. И вот, пожалуйста, миллионным тиражом газета распространяет его заявление: «Лучше я сяду в тюрьму, чем буду участвовать в позорном кровавом преступлении».
— Да, Мэлвин, — будто только вспомнил Никсон, — что это там твой Клементс болтает? Он что, лишился рассудка?
— Я сделал ему выговор, сэр, — поняв, что имеет в виду президент, ответил Лэйрд. — Но это такой человек, что если начинает говорить, то его уже не остановишь.
— Его заявление, — добавил Роджерс, — уже перепечатано во всем мире и получило скандальную для нас огласку.
Заместитель министра обороны Уильям Клементс, отвечая на вопрос корреспондента информационного агентства, какова цель новой воздушной эскалации против Северного Вьетнама, ответил с солдатской прямотой:
— Поставить Ханой на колени. Если коммунисты будут вести себя так, как они вели себя раньше, мы, вполне возможно, применим против них ядерное оружие.
Мировая печать откликнулась на это комментариями, обвиняя не столько безответственного генерала, сколько всю администрацию Никсона, в которую входят такие люди, как Клементс.
Спокойно и с достоинством ответил на заявление генерала представитель Демократической Республики Вьетнам на переговорах в Париже.
— Эта угроза, — сказал он многочисленным корреспондентам, бросившимся к нему узнать реакцию Ханоя на возможность применения атомного оружия, — проливает свет на истерию американских военных кругов и администрации Вашингтона. Соединенные Штаты уже использовали во Вьетнаме все виды оружия, которые по своей разрушительной силе и воздействию на человека и природу приближаются к атомному. Но даже атомная бомба не принесет им тех результатов, на которые они рассчитывают. Новая угроза представляет собой циничную провокацию не только против вьетнамского народа, но также и против широких слоев американского народа и всего человечества, которые требуют положить конец войне и подписать соглашение о мирном урегулировании.
В связи с этим заявлением представителя ДРВ французская газета «Эко» писала: «Американская жестокость во Вьетнаме является как бы предостережением для Европы. Именно у нее сейчас спрашивают: поддержит ли она политику США, политику большой дубинки? Соединенные Штаты, на которые ни разу не падали бомбы Северного Вьетнама, использовали против этой страны оружие разрушительной силы. Не выпадет ли и Западной Европе когда-нибудь такая участь? Судя по всему, между Америкой и Европой в будущем будет разыгрываться трудная партия».
Нарастал накал антивоенных выступлений. Двадцатитысячная демонстрация, блокировавшая подъезды к Белому дому, шла с транспарантами: «Ни одного американца, ни одного доллара на войну во Вьетнаме!», «Никсон — обманщик!», «Белый дом не место для президента, обманывающего народ!»
Выступая в конгрессе, сенатор-демократ Хьюз призвал членов конгресса выразить протест против политики администрации во Вьетнаме. Он внес предложение: отказаться от утверждения кандидатур Белого дома на посты министров в новом правительстве США, пока не прекратится вьетнамская война.
