Буратино. Правда и вымысел. Как закалялся дуб - Конофальский Борис (читать книги полные txt, fb2) 📗

Борис Конофальский

Буратино. Правда и вымысел. Как закалялся дуб

Глава 1

Процесс

Это вам только кажется, что найти мальчишку в небольшом городе легко, тем более что его ищет другой мальчишка. Всё не так просто. И Буратино пришлось немало побегать, прежде чем он нашёл своего друга.

Рокко с другими пацанами в это время играл у старых пирсов в судебный процесс. Впрочем, это только для нас с вами судебный процесс был игрой, а вот драному, сиамскому коту вовсе так не казалось. Так как обвинения, предъявляемые ему, были очень серьезные и грозили животному смертной казнью через повешение. А пока кот сидел в пятилитровой стеклянной банке и жалобно орал, судья, по имени Франко, курил папироску, матово поблёскивал фингалом, полученным в драке два дня назад, и слушал прокурора. А прокурором в этот раз был не кто иной, как Рокко Чеснок. И всем пацанам в порту было известно, что раз за дело взялся Рокко Чеснок, коту – висеть, потому что Рокко за провальные дела не брался.

– Ваша честь, перед вами подсудимый, – говорил Рокко, – этот драный, сиамский кот тётки Фелиции, что торгует зеленью на рынке, а тётка Фелиция – всем известная жаба. Эта тётка Фелиция в прошлом году обварила маленького Конту кипятком, когда он пытался своровать у неё полведра клубники.

– Я протестую, – вскочил адвокат по кличке Жмых, – я считаю, что бедный котик не виноват, что тётка Фелиция такая сволочь. При чём здесь она со своим кипятком, кипяток к делу не относится. И вообще, какого чёрта маленький Конто полез воровать клубнику пьяный. Отчего и упал с забора прямо под кипяток. Там и забор-то смешной. Был бы трезвый, он его бы перешагнул.

– Протест принимается, – пустив дым, заявил судья, – кот не несёт ответственности за свою сволочную хозяйку.

– Ваша честь, я и не собирался ставить в вину этому сучьему отродью сползающую лохмотьями обваренную шкуру идиота Конто. Просто я хочу напомнить всем известную поговорку, можно даже сказать, народную мудрость: «Скажи мне, кто твой друг или хозяин, и я скажу, кто ты».

Буратино сначала ничего не понимал, он просто хотел отозвать Рокко в сторону и поговорить с ним, но процесс его заинтересовал. Здесь было много поучительного. Поэтому наш герой присоединился к десятку зрителей и стал наблюдать за действием.

– Синьор прокурор Рокко Чеснок, – снова взял слово судья, – что же вы трёкаете языком, как на посиделках с девками. Давайте ближе к теме, а то развозите про клубнику да поговорки всякие, а время идёт.

– Хорошо, ваша честь, – согласился Рокко и достал из-за пазухи растерзанную в клочья тушку птицы, – вот ваша честь, это – жертва. Это беззащитный голубь сидел себе на ветке и никого не трогал, а этот гад на него накинулся и пожрал ему всё, что мог. Вот поглядите: ни головы, ни живота, ни других нужных птичке вещей.

– Голубь, – определил судья, туша окурок об ботинок, – голубь жратый, а красивый был.

– А как летал, как летал! – сокрушался Рокко.

– Да, – продолжал судья, он в голубях разбирался, – это не дикий голубь. Не могу определить, что за порода, сильно уж пожран. Но по лохматости ног вижу, что пижон был из благородных.

– Вот и я о чём. А как пел!… – продолжал Рокко.

– Слушай, Чеснок, ну что ты мелешь, – возмутился адвокат, – ты его дохлым первый раз увидел. Откуда ты знаешь, как он пел?

– Тебе же, болвану, сказали, – огрызнулся Чеснок, – что птица была из благородных, по лохматости ног видно. А раз из благородных, значит, и пел хорошо.

– А ты «болваном» полегче швыряйся, а то, ишь, моду взял «болванами» людей метить, – обиделся адвокат.

– А как тебя не метить, если ты и вправду болван, – не уступал Рокко.

– Сам ты – осёл безрогий, видал я таких, орнитолог хренов.

– Ну, гад, – разозлился Рокко, – я тебя всякими орнил… ортог… Такими словечками не обзывал. Сейчас ты у меня…

– Синьоры, синьоры, ну, что вы, в самом деле, как дети, честное слово, – вмешался судья, – прекратите скандалить, как бабы. Вот закончим дело, а потом врежете друг другу по паре разков.

– Хорошо, – угрожающе согласился Рокко.

– Хорошо, – не менее угрожающе ответил Жмых.

– Так вот, – продолжал прокурор, – эта скотина облезлой масти сожрала бедное животное. Причём не какое-нибудь, а лохмоногоэлитное. Кстати, ни в чём неповинное.

– Не факт, – заявил адвокат, – может, это вовсе не кот сожрал её. Её, может быть, телегой переехало. А может, и пацан какой-нибудь сожрал.

– Где же это ты видел, уважаемый адвокат, чтобы пацаны жрали голубей неощипанными и нежареными? – язвительно заметил Рокко. – Или ты думаешь, мы звери какие-нибудь дикие? Или, может быть, ты сам их жрёшь сырьём и с головой?

По рядам зрителей прокатился смешок.

– Ну, может, не пацаны, может быть, другие какие кошки, – не смутился адвокат.

– Согласен, – заявил судья, – может, и вправду этого голубя другой кот сожрал.

– Он, не он, какая разница. Давайте этого кота повесим, – донеслось из «зала». Публика явно желала крови.

– Ну-ка, вы там потише, а то по шеям накостыляю, – пригрозил судья, – и что это за беззаконные предложения? Синьоры – мы люди цивилизованные. И пока я здесь судья, кота линчевать никому не позволю. Итак, синьор прокурор, есть ли у вас доказательства вины этой облезлой животнины?

– Конечно, ваша честь. У меня есть свидетель этой ужасной драмы. Этой кровавой бойни, которую устроил этот кот. И прошу ввести в зал свидетеля, синьора Руджеро Соплю, что из слободы.

– Я протестую, – завопил адвокат, – всем известно, что слободские пацаны – наши заклятые враги. И нам бы этого Соплю самого повесить нужно, а то на прошлой неделе слободские Карло-молочнику нос сломали, смотреть страшно. Он сейчас, этот Сопля, врать будет, лишь бы нашего портового кота повесить.

– Протест принимается, гоните Соплю в шею и пинков ему дайте, – заявил судья.

– Ваша честь, – возмутился прокурор, – это что за дела? Я обещал свидетелю неприкосновенность на нашей территории, чего же вы меня фуфлагоном выставляете?

– Ладно, – согласился судья, – гоните без пинков.

– А почему нельзя привлечь его как свидетеля? – упорствовал Рокко.

– Потому, что слободские шибко брехливые. Мы, вон, с ними договаривались, что они у нас лодку на мысе воровать не будут и в наши сети лазить не будут. Думаете, не спёрли? Спёрли, сволочи. Как им после этого верить? Гоните Соплю, – вынес вердикт судья.

Руджеро Сопле все эти оскорбления шибко не понравились. Обидно ему было за свой слободской флаг. Но так как перевес был не на его стороне, он спокойненько отошёл подальше и швырнул в судью камень. Не попал и крикнул:

– Сам ты, судья, сволочь брехливая. Вот мы уж тебя словим, одним фингалом не отделаешься, козёл!

Парочка зрителей кинулась за ним, но он быстро слинял. А судья только развёл руками, как бы говоря: «Ну, что, убедились? Слободские – сволота законченная, не зря я его выгнал».

Рокко стало немножко неловко за такого свидетеля. И виляя, как противно скалится адвокат, он заявил:

– Тогда обвинение приглашает другого свидетеля. Коломбо Пробка, войди и предстань перед судьёй.

Коломбо Пробка был невысоким, щуплым пареньком и лучшим игроком в пробки в округе. Он вышел немного вперёд, и судья обратился к нему:

– Итак, синьор Пробка, имеете ли вы что-нибудь сказать по этому делу?

– А тож, имею, конечно, – нехотя сказал парень.

– А что же имеете сказать?

– А что надо, то и скажу.

– Вот я тебе по уху сейчас волью разок, – пообещал судья, – ты чего тут надсмехаться вздумал? Надо говорить, что было, а не то, что надо, балда.

– Синьор судья, – начал адвокат, ехидно улыбаясь, – о чём вы вообще говорите с этим идиотом? Ведь у него на морде написано, что он скажет всё, что надо прокурору. Ему Рокко скажет сознаться в убийстве матери, он и сознается.