Дай пять - Иванович Джанет (библиотека книг .txt) 📗

Джанет Иванович

Дай пять

Стефани Плам – 5

Джанет Иванович «Дай пять», 2011

Оригинальное название: Janet Evanovich « High five », 1999

Перевод: Karmenn

Редактирование: Фиби

Перевод осуществлен на сайте

Принять участие в работе Лиги переводчиков

Аннотация

У Стефани Плам исчез дядя, и бабуля Мазур считает, что его похитили инопланетяне. Дело приняло серьезный оборот, когда Стефани обнаружила в столе дядюшки фотографии с изображением расчлененного тела. Тем временем, ей нужно притащить не явившегося в суд карлика Рэнди Бриггса.

Глава 1

Когда я была маленькой девочкой, то, как правило, не надевала на Барби нижнее белье. Сверху она выглядела совершенной леди. Со вкусом подобранные туфельки, английский костюм. Но под всем этим она была нагишом. Вот сейчас я агент залоговых органов, также известный, как агент по поимке сбежавших из–под залога, также известный, как охотник за головами. Я притаскиваю их, головы то есть, живыми или мертвыми. Во всяком случае, стараюсь. И такой вот агент, претворяющий в жизнь залоговое законодательство, по сути та же Барби с голым задом. Это что–то вроде секрета. Снаружи сплошная бравада, когда на деле ты без трусов. Ладно, может не все агенты такие, но лично я частенько чувствую себя так, словно под юбкой по неким органам гуляет ветер. Фигурально выражаясь, разумеется.

В настоящий момент я и близко не чувствовала такую вот уязвимость. Все, что я чувствовала сейчас, это отчаяние. Я задолжала за жилье, а в Трентоне иссякли нарушители законов. Расставив ноги и опершись ладонями о стол Конни Розолли, я боролась с тем, чтобы мой голос не сорвался на писклявый голосок Минни Маус.

– Что значит «нет НЯС»? НЯСы существуют всегда.

– Прости, – говорила Конни. – У нас подписана куча залогов, но никто не сбегает. Должно быть, это как–то связано с луной.

НЯС означает «Не Явившиеся в Суд» в назначенный день. На то, чтобы стать НЯС, существует четкий запрет в криминальной судебной системе, но обычно это не удерживает людей от того, чтобы податься в бега.

Конни придвинула ко мне желтый конверт:

– У меня есть только один НЯС, но он многого не стоит.

Конни – секретарша в залоговой конторе Винсента Плама. Она на пару лет старше меня, что помещает ее в возрастную шкалу начала третьего десятка. Она делает высокий начес. Никогда не унывает. И если бы за бюст платили золотом, то Конни была бы Биллом Гейтсом.

– Винни вне себя от счастья, – сообщила Конни. – Гребет деньги лопатой. Не надо платить охотникам за головами. Никаких утраченных залогов. Последний раз я видела Винни в таком настроении, когда мадам Зарецки арестовали за сводничество и содомию и выставили ее дрессированную собаку в качестве залога.

Меня передернуло от представшей перед мысленным взором картины, потому что Винсент Плам не просто мой работодатель, он к тому же мой кузен. Я шантажом заставила его взять меня на работу агентом по задержанию в самый несчастный момент моей жизни и в некотором роде любила эту работу… большую часть времени. Это не означало, что я строила иллюзии насчет Винни. По большей части Винни вполне нормальный поручитель. Но в частной жизни Винни – чирей на заднице моего фамильного древа.

Как поручитель Винни платит наличными залог, выступая гарантом, что обвиняемый явится на судебный процесс. Если обвиняемый сваливает, то Винни лишается своих денег. Поскольку такая перспектива не прельщает Винни, то он посылает меня найти преступника и притащить обратно в систему. Моя плата составляет десять процентов от залога, и я просто забираю ее, если у меня все получается.

Я открыла папку и прочла залоговое соглашение:

– Рэнди Бриггс. Арестован за ношение недозволенного. Не явился на судебное слушание.

Залог составлял семьсот долларов. Значит, мне причиталось семьдесят. Не очень много денег за то, чтобы рисковать жизнью, гоняясь за кем–то, кто прославился ношением недозволенного оружия.

– Ну, не знаю, – сказала я Конни, – этот парень носит нож.

Конни взглянула на копию протокола ареста:

– Тут сказано, что это был маленький нож, и он был не острый.

– Насколько маленький?

– Восемь дюймов (примерно 20 см – Прим.пер.).

– Это вовсе не маленький!

– Никто за это даже не возьмется, – заявила Конни. – Рейнджер не берет ничего меньше десяти штук.

Рейнджер – мой наставник и охотник мирового класса. К тому же Рейнджеру, кажется, нет крайней нужды платить за квартиру. У него другие источники дохода.

Я взглянула на фото, прилагаемое к делу Бриггса. Он неплохо выглядел. На вид больше сорока лет, узкое лицо и намечающаяся лысина. Белый. В графе «работа» значилось «свободный программист»

Я издала вздох смирения и засунула папку в сумку.

– Я съезжу за ним.

– Возможно, он просто забыл, – предположила Конни. – Скорей всего, это плевое дело.

Я послала ей взгляд, говорящий «ага, точно», и вышла. Было утро понедельника, и мимо конторы Винни с гудением проносился транспорт. Октябрьское небо голубело, как это делает небо в Нью–Джерси, а воздух радовал свежестью и отсутствием углеводородов. Прекрасно для разнообразия, но в некотором роде лишает дыхание всякого развлечения.

Позади моего «бьюика» пятьдесят третьего года выпуска плавно припарковался новенький красный «файерберд». Из машины вышла Лула, и подбоченившись, покачала головой:

– Подружка, ты все еще водишь этот сутенермобиль?

Лула вела делопроизводство у Винни и знала все о сутенермобилях не понаслышке, поскольку в прошлой жизни была «про». Она была большой женщиной, и это еще слабо сказано. Весила она чуть меньше двух сотен фунтов при росте пять футов пять дюймов, будучи на вид, похоже, самой мощной в своей весовой категории. На этой неделе волосы у нее были окрашены в оранжевый и по–осеннему сочетались с ее темно–коричневой кожей.

– Это классическая машина, – сказала я Луле. И обе мы, сдается, знали, что мне дела не было до классических машин. Я водила Чудовище, потому что моя «хонда» сгорела и превратилась в пепел, а у меня не было денег заменить ее. Потому вот я здесь, одолжив этого бегемота, жрущего горючее, наследство дядюшки Шандора… снова.

– Проблема в том, что ты не живешь согласно своему зарплатному потенциалу, – заявила Лула. – Мы получаем нынче дела только на малодушных трусов. Что тебе требуется, так это серийный убийца или насильник–убийца, сбежавший из–под залога. Эти мальчики стоят дорого.

– Ага, точно, просто жажду получить такое дело.

Ну и вранье. Если Винни поручит мне погоню за насильником–убийцей, то я уволюсь и пойду работать продавщицей обуви.

Лула бодрым шагом прошествовала в контору, а я села за руль и перечитала дело Бриггса. Адрес проживания и адрес работы у него был одним и тем же. «Клаверлиф Эпатментс» на Гранд–авеню. Это было недалеко от конторы. Может с милю отсюда. Я влилась в транспорт, сделала U–образный разворот на перекрестке и поехала по Гамильтон к Гранд.

Здание «Клаверлиф Эпатментс» было через два квартала по Гранд. Фасад из красного кирпича и совершенно практичный вид. Три этажа. Передняя дверь и черный ход. Сзади небольшая парковка. Никаких украшений. Окна в алюминиевых рамах, которые были популярны в пятидесятых и сейчас выглядели убого.

Я припарковалась на стоянке и прошла в небольшой вестибюль. С одной стороны находился лифт, с другой лестница. У лифта был клаустрофобный и ненадежный вид, поэтому я поднялась на второй этаж по лестнице. Бриггс жил в квартире 2В. Секунду я постояла перед дверью, прислушиваясь. Никто не выходил. Телевизора не слышно. Никаких разговоров. Я нажала на звонок и отступила в сторону, чтобы меня не было видно в глазок.