Мисс Неугомонность - Чередий Галина (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
Ну его на фиг. Еще скажет что-то эдакое, а я потом себя же замучаю сомнениями и мыслями.
– Ох и любишь же ты себя накручивать, огненная моя. Выдумывать то, чего нет. Бояться несуществующего. Избегать неизбежного. Сбегать от того, что в тебе самой, от чего не скрыться никак. Да только тут я тебе не советчик. Тебе решать, тебе самой свою судьбу ковать. Вот, смотри – видишь? Вот наковальня, а вот будто молот. Никто его не держит, никто за тебя твою жизнь не выкует, не проживет. А между молотом и наковальней видишь? Сердце твое.
– Разбитое? – горько усмехнулась я.
– Зачем разбитое? – искренне удивилась Тшилаба. – Целехонькое. Только вот слушать его надо. Тогда судьбу и жизнь правильно сложишь. Хм. А вот эта фигура интересная. Смотри-ка сюда.
И Тшилаба повернула ко мне чашку. Что там можно было разглядеть в этих разводах – я в упор не понимала. Но продолжала пялиться и пыталась запомнить.
– Вот, видишь медведя? С зонтиком?
– Винни-Пух какой-то.
– Это неважно. Медведь – твой покровитель. Он держит зонт над самым сердцем.
– И что это значит?
– Что у тебя есть защитник, который оберегает тебя. И пока он держит над твоим сердцем зонтик, ты в полной безопасности. А вот над зонтиком видишь звезду? Это твое будущее счастье. Так что верь защитнику. Он убережет тебя от опасностей, и благодаря ему ты встретишь свое счастье.
– И кто этот медведь? – растерянно спросила я.
– Ну, моя золотая, этого я тебе сказать не могу. Верно только одно: он у тебя есть. И рядом. И все делает для того, чтобы ты была счастлива.
– Это мужчина? – уточнила я.
– Не обязательно. Это кто-то достаточно влиятельный, чтобы иметь возможность дать тебе работу, дом, заботу. Может, и мужчина, а может, и женщина. Главное, что он близко и не даст тебе ошибиться. Так что слушай сердце и самого преданного и верного друга. И все будет хорошо. Давай, закрывай чашку.
– Как это?
– Проверни большой палец на самом дне чашки.
Уж не знаю, правильно ли я все сделала, но Тшилаба, взглянув еще раз, загадочно улыбнулась и только и повторила:
– Все будет у тебя хорошо, Огонек. И свадьба у тебя тоже будет. Скоро. В течение ближайшего года. Так что, записать тебя на кератин?
Глава 6
– Привет, мудачина махровый! – невесело помахал я собственной мрачной небритой роже в зеркало ванной. – Поздравляю, бля, ты превзошел самого себя многократно!
Осознание эпичных размеров косяка, совершенного в отношении рыжей той-терьерши, настигло меня сразу, как только я услышал звук движка ее отъезжающей машины. Какого хера было уезжать… в таком состоянии. Кто за руль садится весь в соплях и когда руки еще небось трясутся после… У меня так реально тряслись, да еще и яйца свело от офигенного облома. Но этим мерзавцам так и надо – не хрен было поддерживать мистера Тупого в его затее сунуть свою голову туда, куда… где…
А ну лег обратно, сука, и вообще сдох!
Ага, это все равно, что орать на безмозглого, ничему не обученного пса. Надрывайся, как идиот, хоть до посинения, а он все равно творит что вздумается, да еще с энтузиазмом, достойным лучшего применения.
– И, по чести говоря, не один я во всем виноват! – заявил я своему отражению, покосившись в сторону душевой. Нужно пойти и смыть с себя к херам этот запах… ощущение. Надо. Но вместо этого опять поднес к лицу ту самую руку, которая побывала в ней. В Мари.
– Бля-а-а-а, – прошипел и скрипнул зубами. Как же она пахла.
Дура!
Кто так поступает, а? Отдаться впервые на е*аном столе какому-то чуть не первому встречному придурку! Как будто она обычная сучка проходящая, дешевка – повертел на х*е и забыл, шалава, которой все равно с кем.
Или правда все равно? А если бы кто другой вошел, она бы и с ним?..
Затряс башкой, прогоняя вставшую перед глазами багровую пелену. Пи*дец, а мне не пох ли? Еще как! Но, блин…
Короче, так: мне посрать, почему, зачем и как нас так внезапно притянуло друг к другу, плевать на то, что кое-кто, одна невыносимая гавкучка, так не ценит свою… ну, себя, в общем, что едва ли не сама запрыгнула… или там почти мне позволила… А-а-а! Пошло оно все в п*зду, давать этому определение и перебирать в мозгах детали! Но это не отменяет того факта, что я повел себя как мудак. Самый натуральнейший. Прям органический, мать его, продукт. Чё там кому давать-не давать – личное дело каждой женщины, девушки, и только ей решать, вдруг и я не самый отстойный вариант для этого…
Стоп! Опять не туда!
Четко и по делу!
Мы, бля, взрослые адекватные люди, так? Типа да. И нам нужно как-то рядом работать какое-то время. А из этого вытекает, что мне стоит завтра извиниться перед этой рыжей. Перед Мари.
Хотя опять же, не я один виноват в том, что это между нами случилось. Нужно так-то предупреждать парня – эй, потише, я девственница! Каким бы тупым хамлом она меня ни считала – не без усилий с моей стороны – но у меня понятия кой-какие есть. Не свечи, розы и что там еще для романтической ереси надо, но не второпях же, в каморке, с очень высокой вероятностью боли, так, чтобы она никогда не захотела повтори…
Да что ж за на хер?!
Чего она хотела этим добиться? Ну не в самом же деле хотела типа всерьез зацепить меня на это, как я орал сдуру? Погано же от этого как. И себя выставил припадочной истеричкой, и девчонку унизил. Ага, как будто это со мной в первый раз. Но до нее-то я просто имел привычку говорить сучкам в лоб, что о них по чесноку думаю и кем они выглядят в моих глазах. Если их это обижало – мне похер. У нас свободная, бля, страна, и высказываю свое хоть и нелицеприятное, но не и нелицемерное мнение когда и кому хочу. О себе тоже всегда спокойно выслушивал. Но вот с этой кудлатой язвой постоянно какая-то херня выходила. И мой язык вечно ляпал реальные гадости, коих она не заслуживала, и меня от каждого слова ее почти бомбило.
– Так! Все! Завтра извиняюсь, и считаем тему к хренам закрытой! – рявкнул я и решительно пошел в душ.
Но думаете это помогло? Да хрен там!
– Ох, бля, да, детка! – прохрипел я, выгибаясь в спине и дергая скованные над головой руки. – Еще!
Огненно-красные кудри щекотали мое лицо, плечи, пока мягкие губы заласкивали кожу шеи, чередуя нежные прикосновения с ощутимыми прикусываниями, от которых меня простреливало от ступней до макушки острейшим кайфом.
– Еще вот так? – Мари опустилась ниже и лизнула мой сосок, отчего меня всего дернуло. – Или вот так?
Она до легкой боли сжала сморщенный комок плоти зубами и тут же жестко присосалась, а я взвыл, взмывая, упираясь в матрас только пятками и затылком.
Член гудел, шлепал по животу, рыдая прозрачными тягучими слезами, выклянчивая всего одно достаточно крепкое пожатие ее узкой ладошки.
– А-а-а, все равно как! Бл*дь, дотронься до меня! Я умру, если не кончу прямо сейчас! – взмолился я, почти ослепнув от похоти.
– Кто-то вел себя как очень… – нежные пальцы коснулись промежности прямо под моими уже поджавшимися и готовыми взорваться яйцами. – Очень-очень, – моя мучительница безумно медленно начала скользить оттуда вверх к основанию члена и дальше по окаменевшему стволу, к адски чувствительной раздувшейся головке, – … очень-очень-очень дрянной мальчишка. Разве такие мальчишки заслуживают хоть капельку наслаждения?
Она неторопливо обвела совершенно мокрое навершие, задевая уздечку, и я задергался, как припадочный, подбрасывая бедра и пытаясь хоть случайно ткнуться в эти безумно жестокие, но такие желанные руки.
– Мелкая зараза! – зарычал, рванув оковы. – Садистка хренова! Ты же меня уже всего запытала! Дай мне кончить!
– Это совсем-совсем не похоже на извинение за плохое поведение, – рыжая извергиня нахально усмехнулась.
– Извинений хочешь? – оскалился я. – Ну так сядь мне на лицо, и я так извинюсь, что ты имя свое забудешь!
– Думаешь, я тебе такое позволю? – Мари демонстративно, со смаком облизнула свою ладошку, только что побывавшую на моем члене, и я реально чуть не сдох от мощнейшего пинка зверского возбуждения в живот. – Разрешу твоему гадкому, грязному рту, постоянно извергающему всякие непотребности, приблизиться к моей… – Господи боже, спасибо тебе! Тонкие пальцы обхватили мой стояк и сжали. Идеально, влажно, именно то, что нужно.
