Имитатор. Книга третья. Оправдание невиновных - Рой Олег (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
Хорошо, что я уже вошла, подумала Арина.
– Пропусти! – скомандовала девочка, но оранжевый мальчик только головой чуть качнул.
– Иди и скажи…
– Вот еще! – нежный подбородок высокомерно вздернулся.
И тут у Арины все вдруг сложилось: Майкино «они говорят, что я воровка», девочкино «передачи будешь носить» и финальное – «иди и скажи».
– Вы, случайно, не из первого «б»? – миролюбиво улыбнулась она.
– Ну! – девочка взглянула на нее с тем же высокомерием.
Мальчик промолчал, только глядел выжидательно.
– Где тут у вас кабинет психолога? – уже после разговора с Майкой Арина поняла, что понятия не имеет, где базируется школьная психологиня, равно как и то, почему разборку проводит именно эта персона, а не директор или хотя бы завуч. Но перезванивать не стала, решив, что на месте разберется.
– А вы, что ли, Майкина мамочка? – фыркнула голубоглазая фея.
Ответить Арина не успела.
– Что тут происходит? – строго осведомилась крупная дама в просторном бордовом костюме (если бы не ультра-короткая, почти вызывающая стрижка и тяжелые кольца на длинных ровных пальцах, Арина решила бы, что это школьный повар) и тут же улыбнулась. – Простите, я могу чем-то помочь? – и сразу же, без паузы, повернулась к детям. – Мила, почему ты еще здесь?
– Он меня не выпускает!
– Коренев, в чем дело? Немедленно отойди от двери. И сам, кстати, домой иди.
– Пусть она сперва признается!
– Коренев!
– Минутку, – вмешалась Арина. – Моя фамилия…
– Арина!
По уходящему вглубь школы коридору застучали шаги – бегала Майка быстро. Впрочем, она все делала быстро. Вот только что была цветным пятнышком в уходящем вдаль светлом проеме – и вот она уже здесь, и слова льются стремительным потоком, без малейшего внимания к возгласу бордовой дамы «Вершина, почему ты покинула кабинет?»:
– Милка сказала, что я к ней в рюкзак лазила, и Мирабель велела родителей вызвать. Ой, простите, я хотела сказать Мирабель Леонтьевна, – в голосе Майки не звучало ни намека на сожаление.
Арина подавила смешок. Мирабель Леонтьевна, подумать только! Видимо, это и есть школьная психологиня.
Та попыталась взять ситуацию под собственный контроль:
– Очень хорошо, что вы так быстро приехали, – она кивнула Арине одобрительно, но строго. – Дети, которым приходится долго ждать, чувствуют себя заброшенными, это наносит серьезную травму детской психике. И в первую очередь я должна вас предупредить, чтобы вы ни в коем случае не устраивали домашних репрессий. Не ругали бы, не наказывали тем более. Каждый ребенок время от времени берет что-то без спроса, что-то чужое, это нормальный этап становления. И наша задача – мягко объяснить маленькому человеку, почему так делать не следует, помочь ему понять себя, чтобы единичный инцидент не стал источником…
Голос у психологини был приятный. Очень приятный. Хорошо поставленный, мягкий, уютный – округлый, как сама его обладательница. Арина пожалела, что у нее в сумке нет лимона: вот бы вытащить и откусить при всем честном народе – чтобы эту уютную (если бы только не «военная» стрижка!) кондитерскую физиономию перекосило. Не ругать, значит, и не наказывать? Ах, милая Мирабель Леонтьевна, считающая меня Майкиной мамой! Да откуда бы я вообще узнала, что Майку следует (или не следует) за что-то ругать или наказывать, если бы ты, госпожа психолог, не устроила тут цирк с конями?
– Мы сейчас вернемся в мой кабинет и спокойно во всем разберемся, – завершила наконец свой монолог госпожа психолог. – Мила, ты можешь идти.
– Нет, – произнесла Арина негромко, но так, что дернувшаяся было к дверям сердитая фея застыла на месте. Психологиня же поглядела на визитершу с недоумением. – Думаю, Мила пока останется, – с той же интонацией пояснила Арина. – Она ведь непосредственный участник события, я правильно понимаю?
Бордовая дама слегка оторопела:
– Но зачем… Она все уже рассказала. Теперь нужно, чтобы Майя вернула чужое, – оживившись, она взглянула на Майку строгим, но в то же время ободряющим взглядом. Вроде как она – священник, подумалось вдруг Арине, а мы тут – паства, коей требуется пастырь. Добрый пастырь. Иди и больше не греши. Но Майка-то! Если психологиня ожидала, что после ее слов девочка голову или хотя бы глаза виновато опустит, то – просчиталась. Майка смотрела спокойно и открыто.
– Итак, – Арина продолжала говорить безлично-официальным тоном. – По словам Милы, Майя залезла в ее ранец и что-то оттуда взяла. Что, кстати?
– Деньги, конечно! – фыркнула фея.
– Ясно. В таком случае Мила – не только свидетель, но и потерпевшая. Поэтому ее присутствие совершенно необходимо.
– Вы… юрист? – слегка растерянно спросила бордовая дама с невероятным именем.
Арина кивнула. Дама вдруг опять приободрилась:
– Но поймите, это же дети! Ваш юридический опыт не имеет сейчас… не должен иметь… мы должны думать о том, чтобы не нанести своими действиями травму…
Значит, обвинять одну девчонку в воровстве на основании слов другой девчонки – это не травма, подумала Арина, едва сдержавшись, чтобы не произнести этого вслух.
Психологиня, должно быть, приняла ее краткое молчание за слабость и ринулась развивать атаку:
– Может, вы и полицию предложите вызвать?
– Кстати, неплохо бы, – почти лениво произнесла Арина. – Не то чтобы именно полицию, но в целом ход мысли правильный.
Оранжевый мальчик тихонько спросил о чем-то Майку. Должно быть, что-то вроде: твоя мама правда юрист? Потому что племяшка, гордо расправив плечи, шепнула: «Следователь!» Громче, чем надо бы, шепнула, психологиня явно услышала. Арина предпочла бы раскрыть карты попозже, но что ж, пусть так.
– Я сейчас позвоню одному хорошему человеку, – любезно улыбнулась она. – Он эксперт-криминалист. Это немного не по правилам, но нам же не обвинительное заключение готовить, нам лишь ситуацию прояснить. Сейчас у нас имеются слова Милы против слов Майи. Но ведь очень легко выяснить, есть ли у Майи какие-то чужие деньги.
– Да она их давно в свой кошелек сунула, теперь поклянется, что они ее собственные! – с нескрываемым удовольствием заявила «фея».
– Милка, ты совсем, что ли, тупая? – почти радостно вмешался оранжевый мальчик. – Если деньги твои, на них твои отпечатки будут. То есть должны быть. А если нет, значит, ты врешь. Так? – он взглянул на Арину.
– Еще проще, – улыбнулась та. – Майя, ты брала рюкзак Милы?
– Даже не прикасалась! – торжествующе заявила племяшка.
– Значит, не нужно в деньгах копаться. Если на рюкзаке Милы нет Майиных следов, обвинение в краже не просто исчезает, а плавно превращается в обвинение в клевете. Понимаете, Мирабель Леонтьевна? Девочка все выдумала, а вы принялись… разбираться.
– Но зачем ей такое выдумывать? – на скулах психологини запылали два резких, точно карандашом очерченных красных пятна.
– Каждый ребенок время от времени что-нибудь выдумывает, – Арина не отказала себе в удовольствии вернуть психологине ее же тезис. – Некоторые сказки сочиняют, а некоторые… вот такие истории. И нам важно мягко объяснить маленькому человеку, почему так делать не следует.
– Подумаешь, следователь! – оказывается, Майкину реплику услышала и фея. – Моя мама – судья, а судья главнее следователя! Она вас всех в тюрьму посадит!
Боже, ну и каша в голове у девчонки! Неужели мать-судья (в этом-то Арина ни на мгновение не усомнилась) позволяет себе дома подобные высказывания?
– Это очень спорно, – мягко ответила она. – Пока у нас два варианта развития ситуации. Вариант первый. Мила говорит что-нибудь вроде: простите, Мирабель Леонтьевна, я ошиблась, мне показалось… Ну и перед Майей извиняется.
– Не надо мне ее извинений! – буркнула Майка. Только тут Арина вдруг вспомнила, что ей всего-то семь лет. Умна, конечно, не по годам, но масштабы планирования не те.
– Тебе – нет, – она быстро, незаметно подмигнула племяшке, и та, похоже, поняла, кивнула, так же незаметно. – Второй вариант. Я звоню эксперту и мы проверяем на отпечатки рюкзак Милы.
