Пожарный СССР: Начало - Дамиров Рафаэль (читаем бесплатно книги полностью TXT, FB2) 📗
– Все, сейчас мы отсюда уйдем! – выдохнул я, заметив, что снаружи стало как-то совсем светло. – Я тебя буду держать на руках. Ничего не бойся! Готова?
Та кивнула.
Но мы не убежали…
Вдруг снаружи оглушительно грохнуло, да так сильно, что выбило часть стекол, а дом заходил ходуном. Я сразу же понял, что произошло – пламя все-таки добралось до емкости с топливом и от резко скакнувшей температуры, все рвануло. Счет пошел на доли секунды – еще немного и стена огня прожарит нас до костей. А помирать во второй раз как-то не хочется. Вряд ли судьба даст мне еще один шанс!
Дом попадал в «красную зону», границы которой я, конечно же, определил лишь приблизительно.
– Погреб! – промелькнуло в голове. План созрел сам собой.
Решительно бросившись к распахнутому люку, я буквально зашвырнул девчонку вниз. Следом бросился и сам, вот только чуточку не успел.
Ворвавшееся в пристройку пламя вынесло окна, окутало все вокруг. Падая в люк, я зацепился за что-то острое, что пропороло мне кожу на боку, попав под задравшийся китель. Помимо оглушительного грохота и гула, я успел услышать, как громко хлопнула упавшая крышка люка, отрезав нас от вспыхнувшей наверху огненной бури.
Упал я, мягко говоря, не совсем удачно – сильно ударился виском о какую-то деревянную балку. Прострелила острая боль, которая меня едва чувств не лишила. Пламя успело обжечь руку, несмотря на то, что я был частично накрыт мокрой плащ-палаткой. Ощутил острую боль в боку, почувствовал что-то мокрое и липкое под кителем. Из-за того, что в погребе было темно, я ни черта не разглядел. В голове гудело, накатила какая-то слабость. Ох, хорошо же я приложился…
– Эй, ты как там? – негромко произнес я, скривившись от боли.
Вдруг в стороне вспыхнул свет – девочка зажгла керосиновую лампу, висевшую на балке. Судя по всему, она не пострадала при вынужденной «эвакуации»…
Я с трудом засунул ладонь за пазуху, вытащил ее наружу и увидел кровь. Много крови.
– Да твою же за ногу! – подумал я, очень хорошо ощутив, как нарастает глухая боль в обожженной руке. Вроде несильно, но попробуй тут разбери…
– Дяденька, вы ранены! – девчонка была тут как тут. Смотрела на меня жалостливыми глазами, не знала что делать. Картина патовая – ей только свечки не хватает и белых тапочек.
Но я почти не слышал ее – мне становилось все хуже и хуже.
– Слушай… внимательно! Как услышишь наверху голоса, кричи изо всех сил! Поняла? – пробормотал я, чувствуя, что долго не протяну. Голова закружилась.
Я попробовал подняться, но тут же завалился обратно… Глаза закрылись сами собой, и я провалился во тьму…
– Так, герой! Просыпаемся! – где-то рядом, буквально в каком-то метре раздался отчетливый женский голос. – Давай-давай, хватит бока отлеживать.
Ощутил, как под нос сунули что-то мокрое, прохладное и дурно пахнущее. Само собой, это был нашатырь – все, кто хоть раз его нюхал, уже не забудут этот жуткий запах. Кстати, а его ведь не во всех случаях разрешено использовать, но видимо, в восьмидесятых годах этого еще не знали. Точно знал, что эпилептикам он противопоказан.
Зачем же так резко-то? Разве так можно?
Тем не менее я вздрогнул. Качнул головой и, с трудом открыв глаза, закашлялся.
Увидел перед собой женщину лет сорока пяти, в белом халате. Короткие кудрявые волосы, сверху белый головной убор. Сразу понял, что передо мной врач – лицо внимательное, сосредоточенное. В руках несколько исписанных листов бумаги. За ней со скучающим видом стоит медсестра, у которой в руке больничная утка.
Меня аж передернуло. Значит, я в госпитале?
Ну точно, я был в больничной палате – уж их-то ни с чем не спутаешь. Стены, примерно до уровня человеческого роста выкрашены бежевой краской, дальше побелка. А под потолком висят лампы в древних плафонах белого цвета, очень напоминающих горшки. Рядом, справа и слева стояли заправленные кровати, но других пациентов на них не было. У моей кровати стоит капельница на треноге, рядом тумбочка. А на ней эмалированная посудина с жуткого вида стеклянными шприцами и толстыми иглами. От одного их вида стало не по себе.
– Ну вот! Отлично! Хорошо продрало, да? – улыбнулась врач. В ее голосе послышались позитивные успокаивающие нотки. – Как себя чувствуешь?
Но ответить я был пока не готов, потому что еще не осознал собственных ощущений. Кажется, болело где-то в боку. И еще жгло в районе правого запястья. И голова гудела.
– А вы кто?
– Я начальник отделения хирургии, Рубцова Алиса Сергеевна, – представилась та.
Хирургия – само по себе слово страшное. Мне аж не по себе стало – я что, попал под нож?! С детства больницы терпеть не могу. Именно больницы, а вот к поликлиникам относился приемлемо.
– Ну что, Артем, поздравляю. Ты настоящий герой!
Плохо помню, что там в подвале было. Кажется, я отрубился.
– Что со мной? – тихо спросил я. – Это больница? Как я тут оказался?
– Ты в военном госпитале, все хорошо. Ничего серьезного, но пару недель поваляться здесь все-таки придется. Подлатаем тебя, а там и дембель не за горами. Не переживай, организм молодой, все заживет как на собаке. Это я тебе обещаю.
Я чуть кивнул, попытался пошевелиться, но что-то мне не понравилось. Хотел откинуть теплое шерстяное одеяло, но врач тут же остановила меня.
– Лежи пока… Артем, будет лучше, если ты не будешь делать лишних движений.
– Что со мной? – тихо спросил я.
– Ну… – женщина на мгновение задумалась, заглянула в бумажки. – У тебя небольшой ожог второй степени правого запястья, около четырех процентов. Еще сотрясение мозга, видимо, ты обо что-то сильно ударился. Ну и самое плохое – при падении в подвал, ты зацепился за торчащий гвоздь, который распорол тебе кожу на боку, пострадала мышца. Даже ребрам чуть досталось. К счастью, внутренние органы не пострадали. Рану мы зашили, тщательно обработали. Теперь нужно ежедневно менять повязки, колоть антибиотики и витамины. Организм сам войдет в колею.
– То есть, жить буду? – я попробовал пошутить, а кровать в такт скрипнула пружинами.
– Обязательно! – улыбнулась Алиса Сергеевна. – Организм у тебя молодой, крепкий. Ну и как я уже сказала, на солдатах все заживает как на собаке.
Отличное сравнение, блин. Тем не менее, я попытался выдавить улыбку.
– Как спасенная девочка? – поинтересовался я, вспомнив причину, по которой я оказался в госпитале. – Цела?
– С ней все хорошо, насколько я знаю.
– А что с тем поселком, что был на пути лесного пожара?
– М-м… Не думаю, что я та, кто должна тебе обо всем рассказать. Да и какая разница? Это не твоя проблема. Ты и так сделал куда больше, чем требовалось. Ладно, мне пора – пациентов еще много. А ты отдыхай и набирайся сил. Вот Валентина тебе все расскажет, – она указала на стоящую рядом медсестру.
– Спасибо вам.
Алиса коротко кивнула, затем ответила:
– Да мне-то за что, я всего лишь делаю свою работу. Это тебе спасибо, что не побоялся и спас от смерти десятилетнюю девочку. У нее вся жизнь еще впереди. Кстати, ее родители уже второй день под госпиталем дежурят, хотят лично поблагодарить.
– Да ну, ерунда! – попытался отшутиться я. – Любой бы на моем месте так сделал.
– Не любой! – твердо ответила Рубцова. – Уж я-то знаю, о чем говорю!
Затем она удалилась, а ко мне подошла медсестра, уже пожилая женщина. Сзади нее была видна несуразная подкатная тележка, на которой стояла глубокая тарелка и кружка. Я ощутил молочный запах каши.
– Ну что, Артем… – приветливо начала она, повесив на спинку кровати белое вафельное полотенце. – Есть хочешь?
– Есть такое дело… – признался я, убедившись, что в тарелке точно каша. Затем добавил. – Очень!
Ну… Что сказать-то? Будни в военном госпитале оказались скучными!
Подъем в семь тридцать утра, что особенно раздражало. Ну, какой смысл вставать так рано? Все этот армейский распорядок – госпиталь-то военный. В самое первое утро, едва услышав пионерскую зорьку, я вздрогнул, но уже через несколько секунд вспомнил, где я нахожусь. Советский Союз, в эпоху застоя – меня тогда еще и в проекте не было. Более того, даже мои родители только-только в школу пошли…
