Пожарный СССР: Начало - Дамиров Рафаэль (читаем бесплатно книги полностью TXT, FB2) 📗

Затем шел завтрак. Вставать мне первые дни запрещалось, а потому и процедура питания происходила в частично горизонтальном положении. Затем шли какие-то процедуры, опять процедуры и снова процедуры до самого обеда. Потом отдых и сон. Разрешалось читать, играть в шахматы или немного в карты. Азартные игры строго запрещались, за это даже гоняли. Потом была прогулка по внутреннему дворику, где по слухам даже имелся небольшой пруд. Само собой, на прогулку по понятным причинам в первые дни я не попадал.

Потом шел ужин, снова процедуры. И сон. Наверное, именно так был распланирован весь курс лечения – честно говоря, так можно и с ума сойти. Двадцать четыре часа лежать на кровати оказалось той еще пыткой. После моих бурных приключений, находиться на одном и том же месте, пересчитывая спиной пружины – настоящее мучение.

Кроме медсестер и врачей, никто меня не навещал. Тяжело все время быть одному, да еще и в одном и том же положении. Лишь к вечеру третьего дня ко мне подселили какого-то толстяка-ефрейтора, которому недавно аппендицит удалили. Тот все время спал, а во время бодрствования предпочитал молчать.

Спасибо Валентине, откуда-то принесла небольшой радиоприемник, который хоть немного скрашивал мое пребывание в палате. Помимо старых песен, услышал и много новых, о которых раньше даже не догадывался. Одну только «траву у дома» послушал раз двадцать.

А спустя еще сутки, дверь в мою палату открылась и вошел наш ротный, капитан Глебов.

– Ну что, Жаров! Как здоровье? – прогремел он, кинув хмурый взгляд на спящего пациента на соседней койке. – Это кто?

– Здравия желаю, товарищ капитан! – я вспомнил, как учили разговаривать с офицерами и военнослужащими в целом. – Нормально. Сосед по палате. Да он спит все время, так что не обращайте внимания.

– М-м… Это хорошо! – он немного помялся, затем взял табуретку, поставил рядом с моей кроватью. – Много говорить не люблю… Честно говоря, я удивлен твоему поступку. Храбро и безрассудно, но эти два понятия всегда ходят рядом. Это достойно уважения, ведь ты жизнь человеку спас. Причем не просто человеку, а ребенку, у которого еще все впереди. Ранее, как солдат, ты никак себя не проявлял, даже наоборот – периодически влезал в некоторые истории, в которые было лучше не вляпываться. Я понимаю, что старикам до демобилизации осталось недолго, и, наверное, поэтому закрываю глаза на всякую ерунду. Ты мне скажи, как так получилось, что ты пошел на такой риск?

– Да я даже не знаю, что на меня нашло в тот момент. Просто понял, что если не помогу я, никто не поможет! – пробормотал я, но заметив озабоченность на лице офицера, спросил: – Но, наверное, вы не за этим пришли?

– Молодец, наблюдательный! – хмыкнул Глебов. – Артем, тут вот какое дело… То, что ты приказа ослушался, это понятно. А вот то, что не испугался и бросился спасать ребенка, это достойно уважения. По секрету скажу тебе, что об этом даже в газете собираются напечатать. Более того, кое-кто со стороны местного исполкома убедил командование части наградить тебя за проявленную доблесть и разумную инициативу. Медалью.

– А вот это неожиданно.

– Ты погоди, дослушай… – нахмурился офицер. – Такие мероприятия обычно втихую не проходят. Приедут эти, как их… Репортеры и, конечно же, захотят взять у тебя интервью. Вот только командование не хочет все раздувать. Понимаешь, о чем я?

Само собой, за прошедшие дни я многое успел обдумать. Все, что касалось случившегося, я прокрутил в голове не один раз и сделал для себя любопытные выводы. Очень уж меня смущал тот факт, что старый склад ГСМ кто-то из командования передал в чье-то пользование, а тот хитро приспособил ее под тракторное депо. Ну, вроде как отдал ее в пользование трактористов, причем незаконно. Более того, очевидно, что взорвавшаяся емкость по документам должна быть пустой, а на деле получилось иначе. Пожарные тоже молодцы – то ли зря потеряли много времени, то ли их кто-то тормозил, но почему-то они несильно-то и торопились принимать меры для того, чтобы предотвратить взрыв. Да и пожар этот… Сами по себе пожары не случаются!

– Дайте догадаюсь, товарищ капитан… – тихо произнес я, подбирая слова. – Тот склад ГСМ формально не существовал? Точнее, существовал, но исключительно как списанный, да? Если бы не бочка, никакого взрыва не было бы! Следовательно, будут искать виновного…

– Так… Жаров! – ротный привстал, кинул настороженный взгляд на спящего ефрейтора, затем понизил голос. – Ты давай-ка, обороты сбавь. Еще молод, мало что понимаешь… Сейчас это уж точно не твоя проблема. Командование во всем разберется, а ты не болтай лишнего газетчикам. Мол, ничего не видел, ничего не слышал. Просто в сложной обстановке проявил смекалку и решил помочь ребенку. Это ясно?

– Так точно! Более чем… – сухо кивнул я, верно уловив мысли командира. Было видно, что тема ему эта неприятна и пришел он сюда не по своей воле, а по указанию вышестоящего командования. Капитан Глебов казался правильным офицером, скорее всего, ему сверху погрозили пальцем и намекнули, чтобы поскорее бойцу, то есть мне, закрыл рот от греха подальше. В наше время такого дерьма везде полно…

– Хорошо. Репортеры приедут послезавтра в двенадцать часов. Торжественное награждение пройдет здесь, в госпитале. Будут люди из исполнительного комитета, представитель от партии, наш командир части, еще офицеры… Так что ты смотри, лишнего не ляпни! Вопросы есть?

– Кто-то еще из наших пострадал при пожаре?

– Нет. Взрывом только несколько домов сожгло, за границы поселка не вышло. Среди местных потерь нет, всех эвакуировали вовремя. К ночи пожар был полностью потушен.

– А кто меня оттуда вытащил? – уточнил я.

– Так твое же отделение и вытащило. Киреев тебя из погреба доставал, уже без чувств. А девчонка, что ты спас, как-то додумалась громыхать камнем по эмалированному ведру. Только по звуку вас и нашли.

Видно было, что мои вопросы ему не нравились, а потому я не стал испытывать судьбу и замолчал. Тот еще потоптался несколько секунд, затем его Рубцова выставила за дверь, сославшись на то, что тот без халата заявился.

Собственно, в тот день ничего интересного больше не произошло.

А на следующее утро меня разбудила медсестра Валентина.

– Эй, герой! Подъем! – весело заявила она, безжалостно отодвинув штору. Мне в лицо тут же ударил солнечный свет.

– Ну что такое… – промычал я, прикрывшись одеялом.

– Я тебе газету принесла. Свежую. Тут как раз статью про тебя написали.

– Да? Где? – я мигом откинул одеяло, чуть приподнявшись на локтях. Было еще больно, но мне уже разрешили принимать сидячее положение.

Она протянула мне свернутую в трубку газету, от которой ощутимо пахло типографской краской. Примерно так пахнут новые книги, когда их разворачиваешь в первый раз.

– Третья страница. Даже фотография есть.

Открыв нужную страницу, я сразу же увидел заголовок.

Фотография действительно была моя, судя по всему, взятая из личного дела. Сама по себе статья была кроткой, без особенных подробностей. Видно было, что над ней кто-то поработал, подвинув редактора в сторонку, чтобы не выглядело слишком уж по-геройски. Не было ни слова о взрыве бочки с топливом, ни слова о том, по чьей вине это произошло. Только обычный лесной пожар, который надвигался на поселок. Ну и про доблестную работу пожарных тоже была пара строк.

Прочитав, я отложил газету в сторону и улыбнулся. В общем-то, все было вполне ожидаемо. Кому-то непременно прилетит по шапке, а кому-то, наоборот, награда в копилку. И неважно, что тот инцидент с пожаром едва не стал настоящей катастрофой. Думаю, что отправляя нас туда, ни командир части, ни сам Глебов не знали, чем оно все обернется. В СССР же как было – все хорошо и все красиво, народ всему верил. А проблемы они там, в Америке или еще где-нибудь. А то, что меня решили наградить, так и тут все просто – стране нужны герои. Мол, чтобы простой советский человек знал, что героем может стать каждый. Даже солдат у черта на куличках.