Большое небо - Аткинсон Кейт (лучшие книги читать онлайн txt, fb2) 📗
Сегодня она притащила домой овсяный пирог с кукурузным сиропом, бисквитный торт «Виктория» и нечто с биркой «кекс кроль». Кристал терялась в догадках, что это может быть. «Кроль» – слово-то такое вообще есть, помимо плавания? Надо спросить пасынка, Гарри. Что бы там ни было внутри, снаружи выглядело, тля, чудовищно. После рождения Карри Кристал изо всех сил старалась не материться. Онлайн нашлась куча идиотских эвфемизмов. Елки, твою мышь, эпический, копать, чудак. Вместо слова на «п» – звезда. Да, Кристал заходит на «Мамзнет», бля. На «Мамзнет», тля. Видали? Перевоспитываться – тяжкий труд. Как выясняется, выдернуть девчонку из Халла – это запросто, а вот вытравить Халл из женщины – фиг его еще вытравишь.
Томми считал, что матерщина и курение – это не «по-дамски», хотя все, что Томми знал про дам, можно записать на почтовой марке. Если хотел даму, надо было присмотреть ее себе на чаепитии с танцами, или на собрании Женского института, или где дамы водятся, а не в маникюрном баре на хворых задворках приморского городка.
До того как Кристал стала миссис Томас Холройд, ей пришлось когтями процарапывать себе путь наверх, шажок за шажком, и она достигла головокружительных высот, став маникюрщицей. Управляла маникюрным баром «Ноготок» вместо владельца, который туда носа не казал. Каждую неделю заходил неприветливый громила по имени Джейсон и, в противоположность тому, что обычно происходит в нормальном бизнесе, не собирал дань, а приносил. Не очень, что называется, разговорчивый чувак. Кристал не дура, она понимала, что маникюрный бар – просто фасад. А какой маникюрный бар или солярий – не фасад? Но Кристал языком не болтала, устроила все на загляденье, хотя большой вопрос, конечно, отчего налоговая не интересовалась, как это Кристал ворочает такими деньжищами. И больше в баре никого не было – одна Кристал, в отличие от других заведений – никаких малолетних вьетнамских рабынь, прикованных к пилке и лаку.
– Толку мало, а геморроя много, – сказал Джейсон: видимо, он разбирался в таких вещах.
На работу Кристал надевала белую форму без единого пятнышка – блузка и брюки, а не костюм сексуальной медсестры, как на девичники, – и бар свой держала в чистоте, все равно что операционную. Дело свое делала хорошо – акрил, гели, шеллак, нейл-арт – и гордилась тем, что уделяет работе много внимания, хотя клиенты заглядывали редко. Маникюр – первое занятие в жизни Кристал, которое не требовало так или иначе торговать телом. Замужество – тоже, конечно, финансовая транзакция, но Кристал рассуждала так: можно ритмично ерзать на коленках у жирного потного посетителя так называемого «джентльменского клуба», а можно встречать Томми Холройда клевком в щеку, вешать его куртку на крючок и выставлять ему ужин на стол. Все это – занятия одного спектра, считала Кристал – и знала, какие частоты на этом спектре предпочитает. А если цитировать Тину Тёрнер, при чем тут любовь? [22] Да ни при чем, елки.
Выходить замуж из-за денег не стыдно – деньги означают безопасность. Женщины так поступали с начала времен. Это показывают по телику в любой программе о природе: построй мне гнездо лучше всех, станцуй для меня круче всех, принеси мне ракушек и блестяшек. И Томми их уговором более чем доволен: Кристал ему стряпала, Кристал с ним спала, Кристал занималась хозяйством. А взамен просыпалась каждое утро, чувствуя, что еще на шаг удалилась от прежней себя. Историю, по мнению Кристал, надлежит оставлять в прошлом – там истории самое место.
И ракушек с блестяшками у нее завались – гигантский гардероб одежды, алмазный браслет и к нему кулон, золотые часы «картье» (Томми подарил на первую годовщину свадьбы, с гравировкой «От Томми с любовью»), навороченный белый «ренджровер-эвок», черная карточка «Америкэн экспресс», ребенок Каррина, Карри, которую Кристал обожала. Свои активы она ранжировала в другом порядке. На первом месте ребенок. Навсегда и на веки вечные. Кристал убьет того, кто коснется хоть волоска на голове Карри.
С Томми Кристал познакомилась, когда он однажды под вечер явился к ней в салон. День стоял бурный и влажный, снаружи бушевал восьмибалльный ураган, и обаятельно растрепанный Томми сказал:
– Сделаешь маникюр по-быстрому, кис?
Он собирался на встречу, но нельзя же явиться, когда у тебя руки «все в масле и дряни». Ему, оказывается, пришлось менять «колесо такое, что трындец» на стоянке по пути из Каслфорда.
Томми оказался на удивление болтлив, и Кристал тоже, хотя у нее-то это профессиональное («Какие планы на лето? Поедете куда-нибудь?»), и одно потянуло за собой другое. Как водится. И вот теперь она давит предательский окурок в горшке привлекательной монстеры – ничуть не привлекательного куста, который прет и прет, – и гадает, докрутила ли стиральная машина рубашки Томми.
Лесли, его первая жена, курила, и он говорил, что запах сигарет напоминает о ней. Не уточнял, хорошо это или плохо, но, пожалуй, в любом случае не стоит при нем пачкой «Мальборо лайтс» вызывать призрак первой миссис Томас Холройд.
– Лес – она у нас была слегонца ушибленная, – говорил Томми.
Если вспомнить, что с Лес произошло, было бы смешно, если б не было так ужасно. Несчастный случай (надеялась Кристал), но жизнь есть жизнь: фиг предугадаешь, когда поскользнешься, и оступишься, и сверзишься с обрыва. Кристал нынче ступала крайне осторожно.
Кристал реяла в районе тридцати девяти лет, и наматывать эти круги стоило немалых трудов. Вся она была сооружением из искусственных материалов – акриловые ногти, силиконовые груди, полимерные ресницы. Облик киборга по имени Кристал завершали постоянно обновляемый искусственный загар и накладка в собственных обесцвеченных волосах. Накладка – проще, чем наращивать, а Томми без разницы. Волосы в накладке настоящие – Кристал понятия не имела чьи. Боялась, что вдруг они с трупа, но ее парикмахерша сказала:
– Не, это из храма в Индии. Женщины сбривают, религиозный обряд какой-то, а потом монахи продают.
А прежде чем упаковать и послать на продажу, эти волосы благословили? Освященные волосы. Хорошо бы. Может, и Кристал чуток святости перепадет.
Она так и не поняла, откуда взялась эта тема с «гламурной моделью», – может, в корчах жениховства сама и обронила. «Только топлес», – говорил Томми, рассказывая об этом людям – он любил рассказывать людям, лучше бы рассказывал пореже. Кристал и впрямь снималась, были фотографии и фильмы тоже на первых порах, но гламурного в них было всего ничего, скорее даже наоборот. И разоблачалась она не только сверху.
«Прошмандовка», – сказал кто-то у них на свадьбе, а Кристал услышала. Ее не парило, Томми она такой и нравилась, и вдобавок в свое время ее обзывали и похуже. Скажем прямо, после того, что было, «прошмандовка» – повышение по службе. И однако поневоле спросишь себя, когда же поползут трещины.
Были и плюсы: Томми любил Карри, в качестве бонуса обладал жизнерадостной натурой, не говоря уж о том, что красавец был писаный. Женщинам он нравился, а Кристал, хотя к мужским чарам оставалась равнодушна – такая уж у нее биография, – притворяться умела, так что один черт. И дом у них, «Горняя гавань», был потрясающий. Томми купил его после свадьбы и переделал от и до, все строители работали вчерную, а оформление интерьера Томми предоставил Кристал, и она как будто играла в кукольный дом, которого у нее не было в детстве. Громадная кухня, домашний бассейн, при каждой спальне ванная. Бассейн предназначался только Кристал и детям, Томми плавать не умел, хотя даже Кристал считала, что бассейн немножко чересчур – в римском стиле, с мозаичным золотым дельфином посередине и парой псевдоклассических статуй, которыми Томми разжился в местном центре «Садовод».
Плавать Кристал обожала – обожала, как движешься сквозь воду, а она будто все с тебя смывает. Кристал один раз крестили – с полным погружением – по настоянию одного знакомого священника-баптиста.
