Большое небо - Аткинсон Кейт (лучшие книги читать онлайн txt, fb2) 📗
– Опять ты? – всякий раз говорила ему веселая суматошная тетка за прилавком рыбно-картошечной лавки; Винс бы, наверное, мог дотянуться до лавки из дальнего окна своей квартирки и сам достать себе рыбу из фритюрницы.
– Опять я, ага, – неизменно отвечал он – бодро, словно и сам удивлялся.
Как в том фильме, в «Дне сурка», только Винс ничему не учился (поскольку, что уж врать-то, учиться тут нечему) и никогда ничего не менялось.
Жаловался он? Нет, он не жаловался. Более того, таков был рефрен всей его взрослой жизни. «Не жалуюсь». Британский стоик до мозга костей. Грех роптать. Он прямо как из старого ситкома. Теперь восполнял недостачу, пусть и только наедине с собой, – по-прежнему считал, что надо сохранять хорошую мину, иначе невежливо. «Если не можешь сказать ничего хорошего, – наставляла его мать, – лучше вообще ничего не говори».
– Того и другого, пожалуйста, – говорил он тетке в рыбно-картошечной лавке. Что может быть презреннее почти уже разведенного мужчины средних лет, который покупает рыбу к ужину в одно лицо?
– Ошметков надо? – спрашивала тетка.
– Если есть, будьте добры. Спасибо, – отвечал он, про себя морщась. Да, думал он, пока тетка сгребала хрустящие крошки теста в тарелку, ирония вопроса от меня не ускользает. Вот и все, что осталось от моей жизни. Ошметки.
– Еще? – спрашивала тетка, не опуская черпака, изготовившись к щедрости. Доброта незнакомцев.
Надо бы спросить, как ее зовут, думал Винс. Ее он видел чаще, чем всех прочих людей.
– Нет, спасибо. Сойдет.
«Сойдетитак» назывался их дом – шуточка, теперь-то кажется глупостью, но некогда они и семьей были шутейной. Их ячейка общества работала вовсю – барбекю в саду за домом, выпивки с друзьями, аттракционы в парке «Олтон-тауэрс», каникулы за границей на четырехзвездочных курортах, круиз-другой. Сравнить с прочими людьми – не жизнь, а мечта. Мечта середнячка средних лет и среднего класса.
Каждые выходные они ехали в «Теско», нагружали багажник покупками, никогда не скупились на занятия Эшли – танцы, верховую езду, дни рождения, теннис. (Школьные лыжные походы. Да только на них нужно дом перезакладывать!) И Винс кучу времени потратил, возя Эшли на «ночевки к подругам» и «в гости». Эшли обходилась недешево. (Да нет, Винс не в обиде. Эшли он любил!)
А уроки вождения? Часами, даже днями, которые никто ему не вернет, Винс учил жену и дочь водить. Торчал на пассажирском сиденье собственной машины, а за рулем одна либо другая, и обе не различают не то что лево и право, но даже вперед и назад. А потом вдруг Эшли сидит в тук-туке, а у Венди «хонда» с наклейкой Партии независимости Соединенного Королевства на заду, и в этой «хонде» она рассекает в поисках нового Мистера Идеала, потому что Винс вдруг обернулся Мистером Не То. Спасателя Крейга, судя по всему, сбросили за борт, променяв на шведский стол тиндера. По словам жены, Винс мог бы блистать в собственной серии «Мистеров Мужчин» [15] – «Мистер Скука», «Мистер Толстый», «Мистер Устал». И она еще подлила масла в огонь, вновь взяв девичью фамилию, точно Винса надлежит вычеркнуть из бытия начисто.
– Сойдетитак, – фыркнул он себе под нос.
Но так, как теперь, не сойдет, – теперь даже Светик держал Винса за чужака. Светик был ищейкой неопределенной породы и в альфа-самцы назначил себе Венди, хотя Винс обожал его непомерно, обычно сам водил гулять, и убирал за ним говно, и давал ему дорогой собачий корм, который, если вдуматься, будет получше консервированного жаркого под брендом супермаркета, которое Винсу приходилось покупать в те дни, когда он не ужинал рыбой с картошкой. Проще, наверное, перейти на собачий корм – хуже-то не будет. По собаке Винс скучал сильнее, чем по Венди. Вообще-то, к своему удивлению, по Венди он почти и не скучал – только по домашнему уюту, от которого она его отлучила. Мужчина, лишенный домашнего уюта, – прискорбная и одинокая скотина, а больше никто.
Винс познакомился с Венди на свадьбе у одного армейского другана на юге, когда еще служил в Королевском корпусе связи. У Винса был балканский загар и новенькие сержантские лычки, а Венди хихикала: «Ой, обожаю мужчин в мундирах», – и два года спустя они очутились на собственной свадьбе, а Винс вышел на гражданку, занялся телекомом – сначала был инженером, рулил ИТ, а десять лет назад перебрался в костюмно-галстучные пределы бизнеса и стал менеджером. Сейчас он думал про спасателя Крейга и гадал: может, Венди всю дорогу нравился мундир, а не Винс в мундире.
– Мама не советовала за тебя выходить, – рассмеялась Венди, когда они, измученные и пьяные, содрали с себя свадебные наряды в номере отеля, где состоялся свадебный прием, – бесцветного заведения на окраине ее родного Кройдона.
Столь обольстительная прелюдия их первой ночи в браке ничего хорошего не сулила. Мать Венди, стервозная праздная вдова, из-за выбора дочери завывала и скрежетала зубами несоразмерно. Восседала на передней скамье в безобразной шляпке – и такое горе во всем облике, будто на похороны явилась. В последующие годы изо всех сил добивалась титула «Самая придирчивая теща на земле».
– Да, у них там конкуренция будь здоров, – сказал Томми, хотя он-то умудрился прожить в двух браках без малейшей тещи на горизонте.
Винсу невероятно полегчало, когда мать Венди умерла пару лет назад от затяжного рака, в глазах дочери преобразившего ее в мученицу.
– Дура я, дура, что ж я не послушала мою бедную мамочку, – сказала Венди, перечисляя пожитки, которые Винсу дозволялось взять с собой. Венди, которая после развода получит столько, что Винсу едва хватит на взносы в гольф-клуб.
– Больше ничего не выжать, Винс, – грустно покачал головой Стив Меллорс. – Семейное право – это ж минное поле.
Стив заправлял разводом Винса забесплатно, по дружбе, и Винс был ему за это премного благодарен. Стив работал юристом по корпоративному праву в Лидсе и обычно «разводами не промышлял». Да и я, думал Винс, да и я.
Со Стивом Меллорсом у Винса было общее прошлое – оба они учились в одной школе в Дьюсбери, на родине жесткой переработанной шерсти под названием «шодди». Последующая жизнь, считал Винс, повернулась сообразно качеству производимого в родном городе убогого материала. После школы их со Стивом пути разошлись под замечательно резким углом. Путь Стива привел его в Лидс к юриспруденции, а Винс направился прямиком в армию – по завету отца «получить пристойную профессию». Отец его владел сантехнической компанией, сам и был этой компанией, даже в ученики себе никого никогда не брал. Отец был славный человек, кроткий, ни разу не повысил голоса ни на Винса, ни на его мать, по пятницам делал ставки на футбол, а по субботам приносил домой коробку пирожных из пекарни по соседству со своей мастерской. Бисквитные с кремом и джемом и еще лимонные. Не роптал никогда. Это у них в генах.
Наследовать сантехническое дело отец сына не поощрял: «Полжизни проведешь по локоть в чужом говне, сынок». И Винс в самом деле обзавелся профессией – Корпус связи для этого самое оно. В пекло его отправляли редко. Ольстер, Залив, Босния – Винс сидел за линией фронта, в тыловом обеспечении, возился с оборудованием или реанимировал заглючивший софт. На передовой и под огнем он очутился только при последнем развертывании войск в Косово. Попробовал боевое столкновение на вкус, и ему не понравилось. И последствия войны не понравились – женщины, дети, даже собаки, составлявшие «сопутствующий урон». После Косово он решил выметаться из армии. И, в отличие от многих других, ни единожды не пожалел.
Стив Меллорс всегда был популярным умником. Винсу хватало тусоваться при нем, чтоб ему тоже перепадало этой ауры самоуверенности. Стив был Холмсом, Винс – Уотсоном, Стив был Хиллари, Винс – Тенцингом [16]. В бестиарии Винса Стив тех времен был бы молодым львом.
После школы они вместе катили на великах вдоль канала, дурачились много, и в один прекрасный день Стив наскочил на кочку, кубарем перелетел через руль, грохнулся головой о грунтовую тропу и кувырнулся в канал. И ушел под воду. «Раз – и нету», – позднее говорил Винс, пересказывая эту историю и старательно изображая Томми Купера [17]. Винс в классе был за шута. Сейчас даже и не верится.
