Танатонавты - Вербер Бернард (чтение книг txt) 📗

242 — ПОЛИЦЕЙСКОЕ ДОСЬЕ

Рапорт в компетентные органы

Считаем, что допущен грубейший недосмотр. Было ошибкой разрешать развиваться танатонавтике. На данный момент регистрируем свыше десяти вылетов в час. Техника становится все более и более надежной. Херувимы, серафимы, ангелы и демоны жалуются на постоянные помехи работе.

Ответ компетентных органов

Не надо преувеличивать. Танатонавтика, как мы все знаем, имеет давнюю историю. Тысячелетнюю традицию. Мы всегда давали пропуска тем, кто знал, как к нам войти. Нет еще никаких оснований менять заведенный порядок.

243 — ФИЛОСОФИЯ ДАОСИЗМА

244 — МЛАДШИЙ

Мы ждали целый год, перед тем как провести над Фредди-младшим опыт с привлечением личных вещей Фредди-старшего.

В Тибете имеется определенная техника распознания реинкарнаций. Впрочем, у некоторых африканских племен существует своя методика. Там мертвому отрубают фалангу пальца, чтобы так пометить младенца, который тоже родится без этой же самой фаланги. Нам лично более приемлемым показался тибетский подход.

Мы с Розой и Амандиной устроились на коленках перед младенцем, который, упершись всеми четырьмя лапами в ковер, разглядывал часы, авторучки и медальоны, словно они были любопытными и необычными игрушками. Мы ведь всегда старались прятать от него такие предметы, боясь, что он их поломает или вообще, чего доброго, проглотит.

Малыш поначалу заинтересовался часами и принялся размахивать ими с радостным видом, после чего умудрился разбить пару моих собственных (полностью оправдав попутно мои предыдущие опасения), а затем любовно ухватился за те, что принадлежали нашему раввину.

Мы были уже готовы броситься друг другу в объятия. Фредди Мейер вернулся на землю в образе нашего сына! Роза утихомирила всеобщую радость.

— Давайте не будем преждевременно восторгаться, — прошептала она, пока чадо продолжало бороться с ворохом разнообразных предметов, вываленных на ковер.

Нет никакого сомнения, в этот миг я был полностью убежден, что мы нашли настоящего Фредди Мейера. Впрочем, может быть, это он нас засек с того света, когда выбирал родителей. Очень, очень разумно поступил наш мудрец. Он отлично знал, что мы его признаем! Короче, я был совершенно уверен: у Фредди Мейера и Фредерика Марселя Пинсона одна и та же карма.

Со всеми теми знаниями, что сей младенец уже носил в себе, мы столько времени сэкономим!

— Как он чуть подрастет, я его запишу в кружок танцев и хореографии, — восторженно оповестила нас Амандина.

— И будет при этом ходить в талмудическую школу, — закончил я за всех. — Плюс к тому, если мы расскажем жизнь Фредди-старшего Фредди-младшему, это будет ему такой трамплин для прыжка через цикл реинкарнаций!

— Он сразу сможет воспользоваться шестьюдесятью годами опыта. Он станет первым человеком, помнящим о двух жизнях сразу!

Роза не прятала в себе грандиозных амбиций в отношении нашего гениального ребенка.

— В двадцать лет он уже будет великим мудрецом. А что, если вот так и получаются Моцарты? Он просто был реинкарнацией другого поразительного музыканта, а родители это сразу же поняли.

Пьянея от счастья, мы наперебой рассказывали друг другу про его замечательное будущее.

Мы уже позабыли о самум дитяти, как Фредди-младший окатил нас ледяным душем, бросив авторучку Фредди-старшего, чтобы завладеть более привлекательным ярко-оранжевым фломастером.

С перехваченным дыханием мы следили за его манипуляциями. Он решил швырнуть часы и медальон покойного страсбуржца в стенку, а вместо них присвоить себе голубую одноразовую зажигалку и плитку шоколада в золотой обертке. Ну это уже гнусность. Мы уставились на своего сына-душу, будто он был полнейшим незнакомцем. Продолжением какого-то типа, которого мы и в глаза-то не видели!

Роза попыталась утешить нас и саму себя, уверяя, что этот человек все равно должен быть кем-то хорошим, раз он приземлился в таком славном доме, как наш.

И все же, увы, это не был Фредди и ребенок внезапно показался нам… как сказать? совершенно посторонним человеком? Нас обманули. Нам подсунули обычного ребенка, очередной кинокадр кармической ленты, которую до сих пор никто не смотрел. Отпечаток еще одной жизни не святого, а просто человека.

Сейчас у нас было такое впечатление, что мы усыновили сироту из Кореи или что нам подменили товар.

Нет, какой подлый трюк! Между тем, малютка сам себе разрешил съесть шоколад и размазал его по всей мордочке. Роза подхватила его на руки и с отвращением понесла мыться.

Лежа в кровати тем же самым вечером, мы устроили друг другу домашнюю сцену. Роза упрекала меня, что я слишком поторопился окрестить младенца именем Фредди. Нынче, раз мы знали, что они не имели никакого отношения друг к другу, он будет вечно таскать за собой на цепи чугунное ядро той жизни, что ему не принадлежит!

С внезапной злостью, которую я сам в себе не ожидал, я отразил удар, заявив, что именно на нее падает вина. Как ни крути, а ведь в своем животе она соорудила эту «машину». Не в моем. Опыта у нее нет, вот и получился такой ребенок! Она в бешенстве отшвырнула стеганое одеяло и объявила, что всегда была уверена, что шансы и так были один на миллиард. «Один шанс на миллиард, чтобы найти „настоящего“ Фредди… Что же ты мне раньше-то не сказала?» — огорчился я.

Она все еще была в расстроенных чувствах, но в то же время нельзя забывать, что это наш ребенок, рожденный от ее генов и моих. Почему бы позднее из этого не выйти чему-нибудь хорошему?

— Может, пора признать, что у слепца были точно такие же шансы и таланты, что и у всех других людей? — полушутя спросил я.

Роза взорвалась. В конце концов, это о ее сыне мы говорим и, как всякая мать, она будет отстаивать его клыками и когтями. Никогда еще я не видел ее такой сердитой. Захлебываясь словами, она бросала мне в лицо упреки за все мои старые ошибки. Она обвиняла меня в отсутствии инициативы, в вечной покорности Раулю, нехватке характера, неспособности противостоять матери и брату, которые вели себя в нашей квартире, как у себя дома, появлялись на ужин без приглашения, даже и не подумав, есть ли у нее время готовить, и не захватив никогда ни одного цветочка, жадины такие!

Я ответствовал в том духе, что она напрасно себе воображает, будто замечательно готовит, и что как уткнется вечно в свою астрономию, то едва-едва занимается своим дражайшим Фредди, а между прочим, это она его мать!

Одна фраза цеплялась за другую, а ведь мы даже не хотели их говорить, ни я, ни она. В финале Роза наугад схватила охапку каких-то своих вещей и побежала искать убежище у своей матери.

Я очутился один на один, как идиот, с Фредди-младшим, который, слыша вокруг себя такие вопли, включил свою персональную сирену. Я тщетно пытался отвлечь его любимыми игрушками и в конечном итоге взял его к себе в кровать.

Сын сонно посапывал и я ковыляючи прошел в гостиную, решив поискать там покоя за чтением романа ужасов. Обычно на фоне отвратительных злодеяний собственные проблемы кажутся крохотными, но в этот раз я никак не мог позабыть свое гнусное поведение перед Розой и те ужасные вещи, что сказал ей.

И этот-то момент выбрал Рауль, чтобы нежданно-негаданно появиться на танатодроме и заглянуть ко мне.

Он едва держался на ногах, но, однако же, понял, что я был в нокдауне. Я рассказал ему про нашу сцену с женой. При этом у Рауля было довольно странное выражение лица, а затем, с обычным нахальством нетрезвого человека, он прислонился ко мне и объявил:

— Мишель, пришел час открыть тебе вторую правду.