Безымянные боги (СИ) - Жеребилов Иван (книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
На ночлег остановились в крохотной долинке, на краю которой бил родник. Костров разводить не стали, поели всухомятку, выставили часовых и провалились в сон, а утром ещё до рассвета снова кинулись в погоню, следуя за узелком.
Нагнать беглецов удалось к середине дня, отряд выбежал к каменистому распадку, и тут же узелок волхва закрутился на месте, будто незримую верёвочку дёрнули вверх. Ждан тут же приказал десятку остановиться, осторожно прошёл вперёд и выглянул из-за валуна, держась у самой земли, чтобы сразу не заметили.
Они лежали на берегу речушки, бежавшей по дну распадка. Пять тел в обычной походной одежде, уже успевшей запылиться за два дня перехода. Вначале он решил, что они выбились из сил настолько, что уже не могли подняться, но потом заметил, как повёрнута голова одного из колдунов, невысокого старичка с клочковатой бородой и острым носом. Кто-то свернул старичку шею, прежде чем он успел опомниться, так же, похоже, поступили и с остальными. Ждан выругался про себя, но подходить к телам не стал, вернулся и рассказал об увиденном волхву.
Явор, услышав новости, выругался уже в голос, но тоже не стал торопиться, самолично подполз к валуну, рассмотрел хорошенько мертвецов и лишь тогда начал бормотать какие-то заклинания, затем к нему присоединился Белота.
Ждан, пока волхвы суетились возле тел, Ждан велел своему десятку разойтись широким полукругом так, чтобы весь берег речки был виден, но предупредил, чтобы не высовывались. Второй десятник, Вышан, поступил так же велев всем лежать тихо, пока волхвы не вернутся.
Явор и Белота вернулись бегом.
— Уходим! — едва сбавив шаг, крикнул волхв и, не дожидаясь других, бросился прочь из распадка.
Десятки едва успели пробежать сотню шагов, когда за спиной полыхнуло и в спины ударило нестерпимым жаром.
— Это что было? — отдуваясь, спросил Лукьян.
— Ждали нас, — откликнулся Явор. — Гостинец оставили.
— Кто ещё? Все, за кем мы шли, мертвее мёртвого на берегу лежали, — подал голос Ждан.
— Значит, есть кому, — огрызнулся волхв. — Возвращаемся в Хоронь и без промедления.
Они побежали так, будто по пятам шла новая армия упырей, но сколько бы ни силился, Ждан не мог разглядеть погони. Он специально оставался позади отряда, взяв в помощь двух ратников, чтобы, если что перехватить передовой отряд нечисти, но никто следом за ними не шёл.
Вечером остановились в очередной безымянной долине у речушки, журчавшей по каменистому руслу. В этот раз хорониться не стали, развели костерок, вскипятили воду, в которую лекарь Белота бросил каких-то трав и велел каждому выпить по глотку. Уставшие от бега и тревоги воины выпили отвар, поели без разговоров и все, кроме караульных и легли спать, у костра остались лишь Ждан и волхвы.
— Кто убил колдунов, отче? — спросил Ждан.
— Они с кем-то встретились в том распадке, — откликнулся Явор.
— И просто так дали себя убить? Голыми руками?
— Я не больше тебя понял, но душегубы знали, что мы по следу колдунов идём.
— Значит, предупредили их ещё до того, как мы из крепости вышли?
— Почему?
— Ну, бежали они ночью, а мы сильно за полдень из крепости вышли. Никто из врагов знать не мог, что мы в погоню отправляемся.
Белота неожиданно усмехнулся, словно Ждан сказал какую-то глупость и покосился на Явора.
— Видно остались в крепости соглядатаи, — покачал головой тот.
В темноте что-то мягко упало, будто мешок с репой кто-то уронил, потом ещё раз. Ждан было приподнялся, но Явор лишь вяло махнул рукой: сиди, мол.
— Я же говорил, что ему больше надо, — сказал Белота. — Вон какой здоровый, на этих чудей не напасёшься…
— Будет тебе ворчать, — поморщился Явор. — Ты садись, Ждан. В ногах правды нет.
Ждан осторожно сел и повернулся к Явору, тот не отрываясь смотрел в огонь, Белота копался в своём мешке.
— Не вернёмся мы в Хоронь? — нарушил молчание десятник.
— Нет, — не отрывая взгляда от костра, откликнулся волхв. — Точнее, вы не вернётесь, только нам с Белотой путь обратный открыт.
— А зачем это всё?
— А затем, что не надо было тебе нос совать, куда не следует и чужие заклятия разрушать.
— А остальным?
— А остальным нужно было на Стене смерть встретить. Это ты виноват, что их вместо геройской кончины теперь совсем иная доля ждёт.
— Ты что такое говоришь, отче?
— Не зови меня так. Ты ведь и меня предал, когда в услужение Твёрду пошёл. Разве не так?
— Я Светлую землю не предавал.
— Ой ли, — рассмеялся Явор. — А где она, твоя светлая земля? И такая уж она светлая? По лицу вижу, что догадался, обо всём.
— Значит, это ты о нас врагу рассказал?! Из-за тебя потом погибли Лан и Томица?! И Пятого из-за тебя убили?!
— Ты так ничего и не понял, десятник, — покачал головой Явор. — Бегал, вынюхивал что-то, крепость спасал, а спасать-то уже нечего было. Сам князь готов был ворота упырям да бесам открыть и столп не то что пригасить, а снести до основания, лишь бы дитятко его цело было. Всё было у нас продумано, да ты со своей удалью молодецкой будто козёл на грядку залез. Думаешь, легко было большую часть волхвов перебить в спину? Повезло ещё, что они настолько тупыми оказались, что даже на меня не подумали до последнего. А прикидываться, что живу в людей снова вдыхаю? Хорошо, что заклятье укрыть можно до ближайшей ночи, до этой ночи, кстати. Так что «спасённые» мной людишки, пока камень этот поганый сверкает ещё походят, как полагается, но как только от крепости подальше уйдут, сразу начнут глотки рвать всем встречным. Может, кстати, твоим дружкам тоже.
— Значит, это ты… — повторил Ждан.
— А ты сразу не догадался? Похоже, слишком уж умным я тебя считал.
— На него думал, — Ждан кивнул на Белоту. — Думал, он князя с княгиней опоил, а сам в тени оставался.
— Так и было, — кивнул Явор. — Только не подумал ты о том, что ещё десяток волхвов в крепости мне верны и давно уже поганых Светлых богов оставили. Когда ведьма в тереме сгорела, мы найти никого не смогли. А ещё раньше пытался я и у тебя, и у Лана с Томицей всё выведать, да Твёрд проклятый вас всех защитил от любой ворожбы. Зато тебе будто ворожил кто-то. Как ты умудрился целую ватагу лиходеев перебить у тайника?
— Добрые дела делал, вот и помогли.
— Ну, надо же, — покачал головой Явор и, повернувшись к лекарю, серьёзно сказал: — Учись, Белота. Это мы всё своим горбом делаем, а добрые люди друг за друга ярмо тянут.
