Контролер. Порвали парус - Никитин Юрий (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗

Ее бесконечно милое личико показалось опечаленным, хотя светло и чисто улыбнулась мне и сказала тихо:

– Привет…

Я окинул взглядом панораму за ее спиной.

– Это Тульсипур в Непале?

– Угадал, – сказала она крохотным голоском, – а я думала, в такую глушь закарабкалась, что никто и никогда…

– Там в самом деле глушь, – заверил я. – Даже чересчур. Зачем ты забралась так далеко?

Она пропищала:

– Не знаю… Что-то как-то стало совсем страшно жить. Не знаю, я потерялась в большом городе! Может, думаю, не зря буддисты перебираются в пустыни?

– Они не совсем в пустынях, – уточнил я, – хотя раньше пустынями называлось все, где нет людей. В России были люди, что уходили в леса, их называли пустынниками.

– Я тоже пустынник?

– Да, моя пустынница, – подтвердил я. – Вообще-то от людей можно уйти и в большом городе, но это очень трудно. А как твоя туристическая группа? Ты же всегда была в группах?

Она сказала печально:

– Пошли высоко в гору смотреть на развалины какого-то древнего храма.

– А ты?

– Не пошла, – ответила она.

– Почему?

– Не знаю, – сказала она потерянным голоском. – Как будто спросила сама себя, а зачем это мне? Потому что все идут?.. И не пошла.

Я сказал с неловкостью:

– Взрослеешь. А я думал, останешься на всю жизнь очаровательным ребенком. Даже и не знаю, хорошо ли такое взросление… В мире взрослых не всегда все… гм… радостно.

– Ты меня защитишь, – заявила она с той женской уверенностью, перед которой мужская, что пар перед слитком из высокопрочной стали. – Ты почему-то такой надежный!.. Ниоткуда меня не спасал, но я знаю, спасешь, если куда-то попаду!

– Или апокалипсис начнется, – ответил я шутливо.

Она вздохнула.

– Вот поговорила с тобой и сразу стало легче. Как ты это делаешь?.. Ой, наши возвращаются. Пока, целую!

Экран потемнел, я тяжело вздохнул. Вроде бы я весь из себя чистый и светлый мозг, да еще могучий, но почему-то самки так сильно меняют нам настроение, а оно, в свою очередь, сказывается на результатах работ, меняющих мир.

– Авто к подъезду, – велел я. – Буду через две минуты.

Смартфон довольно пискнул, обожает, когда часто отдаю распоряжения. Так и обучается моим привычкам и запросам быстрее, и траффик расходуется, что так важно для провайдеров.

Нужно только фильтр поставить посложнее, чтобы как-то отсеивал звонки, а то я совсем продукт эпохи: мне звонят, отвечаю, сам звоню, опять принимаю звонки.

Глава 8

Еще два дня руководил отделом, не покидая своего уютного домика, а также работал и в лаборатории, откуда с высоты открывается прекрасный, как говорят, вид на окрестности и на победно вздымающиеся небоскребы Москвы на окраине города.

Наконец раздался ожидаемый вызов, я отсчитал несколько секунд и сказал уже подготовленным голосом:

– Связь… А, это ты Ингрид. Хорошо выглядишь.

– Спасибо, – ответила она. – Я у ворот твоего поселка.

– Хочешь заехать? – спросил я. – У меня, правда, не убрано… но ладно, раз уж ты рядом… да и вообще почти свой человек, хоть и женщина… вроде бы… судя по вторичным признакам…

Она фыркнула, на лице явное неудовольствие, другой бы дал постоянный допуск, а вот так приходится каждый раз запрашивать разрешение на въезд в поселок. Словно опасаюсь, что застанет в постели с другой женщиной, чего боялись в древние времена не то царизма, не то сталинизма.

И все же, войдя в дом, она критически огляделась еще с порога.

– Что-то женским присутствием и не пахнет.

– А должно?

– А ты разве не самец?

– У меня мышками пахнет, – заявил я. – Здорово, правда?.. Нет, здесь не слышно, пойдем в их жилище.

– Нет уж, – отрезала она. – Но ты смотри, увлекаться мастурбацией не так уж и полезно, как уверяют психологи. Или хотя бы руки меняй, чтобы бицепсы на обеих руках накачивались равномерно.

– Я вообще-то ничем не увлекаюсь, – напомнил я. – Такой вот скучный человек в футляре и сублимарист. Ты, конечно, хочешь есть…

– Хочу, – согласилась она. – А говоришь, не знаешь женщин!

– Не знаю, – ответил я. – Просто вы все всегда есть хотите. Топай сразу на кухню.

– Это вы всегда хотите накормить, – пояснила она. – А мы идем навстречу. Едим и толстеем. Потом стараемся похудеть… Но вы все равно при каждой встрече стараетесь подсунуть к мордочке блюдце с молочком, чтобы умиляться, смотрите, ест, ест!

– Тогда ничего не дам, – ответил я. – Хотя что это я?.. Сразу в постель?.. Нет, я какой-то старомодный местами. Тогда хотя бы поговорить, раз есть не хочешь.

– Не хочу, – согласилась она, – но не отказываюсь. Только будь понастойчивее.

– Бить надо?

– Обойдешься без такого счастья. Все равно тебе в какой-то небольшой мере плюсик, тоже маленький: выпить не предлагаешь. А то этот ритуал никак не искоренить среди дураков и зажатеньких.

Я потащился за нею на кухню, она там по-хозяйски прошлась вдоль длинного стола с аппаратурой, начиная от кофейного и тостера, до замыкающих ряд непонятно зачем придуманных овощерезок, мясомололок и всяких болталок-взбивалок, которыми никогда не пользовался.

Понятно, что между нами пробежала черная кошка, но мы оба старательно делаем вид, что ничего не пробегало, даже черной мыши, хотя, конечно, я больше разыгрываю обиду, чем обижен на самом деле, но ей пока знать о таком рано.

– Рай, – сказала она со вздохом.

– Да ну? – переспросил я. – Тебе в самом деле нравится?

– Еще как, – ответила она. – Это не значит, что стала бы заниматься, но что-то в каждой женщине есть такое… иногда на кухню тянет очень сильно. И хочется готовить…

– Но потом эта дурь проходит?

– И достаточно быстро, – согласилась она. – Хотя иногда и не совсем быстро… Ну что задумался? Корми женщину!

– Блин, – сказал я с огорчением. – И ты, оказывается, женщина… А как же насчет боевого товарищества и взаимовыручки во всех делах, включая интим, что уже давно не интим? Ладно-ладно, кормлю… Садись вот там, повяжи салфетку. Но сперва приготовь че-нить, а то у меня вволю корма только для мышей… Будешь? Представим, что ты мышь…

– Нет, – отрезала она. – Мышью быть вообще-то неплохо, но только не у тебя, ты на них опыты ставишь!

– Зато какие у меня мыши умные, – возразил я. – Я на них отрабатываю усиление интеллекта, а на другой группе – долгожительство. Ты что предпочитаешь?

– А нельзя то и другое?

– Нет, – отрезал я.

– А какую бы ты сам выбрал?

Я ответил, не задумываясь:

– Ту, у которой крупнее сиськи. А что, есть варианты?

– Нет, – призналась она, – в этом случае нет. Ладно… ты хоть знаешь, что у нас в Управлении творится?

– Насколько понимаю теорию эволюции, – ответил я скромно, – особо гадать не приходится. Это мы, ученые, поступаем, как надо, а в бюрократических структурах действует закон биологической целесообразности.

Она потрясла головой.

– Ничего не поняла. А можно по-человечьи?

– А я как сказал?

– Тогда по-женски, – сказала она сердито и, увидев выражение моего лица, уточнила с тяжелым сарказмом: – Для женского ума и понимания!

– А-а, – протянул я, – понял-понял… в общем, в вашем болоте никто ни о чем не заботится, как и всегда, но, когда надвигается катастрофа, все начинают бегать, как муравьи по горячему песку и… что-то да выбегивается. В данном случае сообразили, что дважды два не стеариновая свеча и даже не семь с половиной, и что нужно работать, иначе всем кирдык. А так как работать там разучились, то нужно вернуть меня обратно.

Она слушала внимательно, морщилась, дергалась, даже вздрагивала, но не перебивала, а когда я закончил, сказала угрюмо:

– И что ответишь?

– А ничего, – сказал я хладнокровно. – Здесь я с удовольствием подчиняюсь Остапу Шухевовичу, это же гений, а какого хрена буду подчиняться меднолобым идиотам?

Она напомнила сухо:

– Мещерский не идиот.

– Над Мещерским, – ответил я, – стоят те, у кого звезд на погонах больше.