Границы бесконечности. Братья по оружию - Буджолд Лоис Макмастер (читаем книги онлайн TXT) 📗
Некоторые женщины притащили с собой детей. Большую часть детворы отправили играть, но небольшая компания перешептывающихся мальчишек прокралась вокруг дома посмотреть на Майлза. Заметив их маневр, он остался на крыльце. Некоторое время Майлз игнорировал любопытные взоры мальчишек, дав знак Пиму, чтобы тот их не прогонял.
«Да-да, смотрите хорошенько. Что видите, то и будете иметь, до конца вашей жизни — или по крайней мере моей. Привыкайте…»
И тут он услышал шепот Зеда Кейрела, самозваного гида этой экскурсии:
— А вон тот, большой, приехал убить Лэма Журика! — Речь, по-видимому, шла о Пиме.
— Зед, — позвал Майлз.
Под аккомпанемент испуганного шепота и хихиканья средний сын Кейрела нехотя поднялся на крыльцо.
— А вы трое, — указующий перст Майлза остановил его готовых сбежать товарищей, — ждите здесь.
Для пущей убедительности Пим нахмурился, и мальчишки застыли на месте, широко распахнув глаза. Теперь их физиономии торчали на уровне дощатого пола крыльца, словно отрубленные головы врагов над стеной древней крепости.
— Что ты сейчас сказал своим друзьям, Зед? — тихо спросил Майлз. — Повтори.
Зед облизнул губы.
— Я только сказал, что вы приехали убить Лэма Журика, лорд.
Зед теперь явно подозревал, что кровожадные инстинкты Майлза распространяются и на нахальных мальчишек.
— Это неправда, Зед. Это опасная ложь.
Зед был озадачен.
— Но па так говорит.
— На самом деле я приехал поймать того, кто убил маленькую дочь Лэма Журика. Может быть, это Лэм. А может быть — нет. Ты понимаешь, в чем разница?
— Но Харра всем раззвонила, что Лэм, а уж она-то должна знать, ведь он ее муж и все такое.
— Кто-то сломал малышке шею. Харра думает, что Лэм, но сама она этого не видела. Ты и твои друзья должны понять, что я не ошибусь. Я не могу приговорить к смерти невиновного: моя сыворотка истины мне не даст. Если Лэм этого не делал, ему достаточно просто прийти сюда и рассказать все, как было, чтобы оправдаться. Но предположим, что он действительно это сделал. Как мне поступить с человеком, который может убить младенца, а, Зед?
Зед неуверенно шмыгнул носом.
— Ну, это ведь был всего лишь мутантик…
Тут он умолк и покраснел, демонстративно не глядя на Майлза.
Наверное, нельзя ждать, чтобы двенадцатилетнего мальчишку интересовал какой-то младенец, тем более мутантик… Нет, черт побери, можно! Но как этого добиться? Если Майлз не способен убедить одного надутого парнишку, то каким волшебством он сможет переделать стольких взрослых? Ему хотелось заорать от ярости. Эти тупицы совершенно невыносимы!
Майлз решительно взял себя в руки.
— Твой па отслужил двадцать лет, Зед. Ты ведь гордишься тем, что он служил императору?
— Да, милорд, — настороженно согласился Зед, уже предчувствуя какую-то ловушку.
Майлз не отступал:
— Так вот, этот обычай — убивать мутантиков — позорит императора, когда он представляет Барраяр перед галактикой. Я бывал на других планетах и знаю. Они всех нас называют дикарями из-за преступлений немногих людей. Это позорит графа, моего отца, и позорит вашу Долину. Почетно убить вооруженного врага, а не младенца. Это затрагивает мою честь Форкосигана, Зед. И кроме того… — Тут зубы Майлза оскалились в невеселой усмешке, он подался вперед, и Зед испуганно отпрянул: — Вы все еще удивитесь, когда узнаете, на что способен мутант. В этом я поклялся на могиле моего деда.
Вид у парнишки был скорее подавленный, чем убежденный. Он так ссутулился, что согнулся почти пополам. Майлз снова откинулся на спинку стула и устало махнул рукой:
— Иди играй, мальчик.
Зеда не понадобилось уговаривать. Он и его приятели кинулись за дом, словно выпущенные из катапульты.
Майлз стучал пальцами по стулу и хмурился. Ни Пим, ни Ди не осмеливались нарушить молчание.
— Эти горцы — дремучие невежды, — наконец решился сказать сержант.
— Эти горцы — мои люди, Пим. Их невежество — это мой позор, позор моего дома.
Как получилось, мрачно размышлял он, что вся эта каша стала вдруг его собственной? Ведь не он же ее заварил. А с исторической точки зрения…
— По крайней мере их продолжающееся невежество, — уточнил Майлз, не испытав при этом никакого облегчения; вина по-прежнему давила на него тяжелым грузом. — Неужели это так сложно понять? «Вам больше не надо убивать ваших детей». Казалось бы — чего проще! Ведь не требуем же мы от них знания космонавигации в пятимерном пространстве! — добавил он, вспомнив, чем мучили его последний семестр в академии.
— Им нелегко, — пожал плечами доктор Ди. — Правительство издает законы, а этим людям каждую минуту приходится испытывать их на собственной шкуре. Они очень бедны, при этом вынуждены делиться своими скудными доходами с теми, кто намного богаче их. Старые правила кажутся им гораздо разумнее. В сущности, нам самим неясно, сколько реформ мы можем себе позволить, слепо подражая галактике.
«Интересно, как ты определяешь богатого человека, Ди?» — подумал Майлз.
— Но все-таки жизнь улучшается, — произнес он вслух. — Даже здесь уже не бывает голода каждую зиму. Они не одиноки, когда случается неурожай или другая беда. — По имперскому указу пострадавшему району оказывается помощь… У нас улучшается связь. И потом… — Майлз помолчал и закончил не очень убежденно: — Быть может, вы их недооцениваете.
Ди скептически поднял брови. Пим встал, прошелся по крыльцу и на всякий случай провел сканером по зарослям. Майлз повернулся, чтобы взять свой стынущий чай, и заметил какое-то движение в раскрытом окне — там застыла, слушая их, матушка Кейрел. Сколько же она так стоит? Наверное, с той минуты, как он окликнул ее сынишку. Встретив взгляд Майлза, женщина глубоко вздохнула, вытряхнула тряпку, которую держала в руках и, кивнув ему, вернулась к своим делам. Ди, рассеянно наблюдавший за Пимом, ее не заметил.
Кейрел и Алекс пришли только к ужину, оба усталые и запыленные.
— Я отправил на поиски шестерых, — осторожно доложил староста, обращаясь к Майлзу, сидевшему на крыльце. Это крыльцо постепенно превращалось в нечто вроде штаба.
— Похоже, Лэм ушел в заросли. Теперь его оттуда долго не выкурить. Там сотни укромных местечек.
Охотно верю, подумал Майлз.
— А может, парень прячется у кого-нибудь из родственников? — спросил он. — Ведь для того чтобы долго отсиживаться, ему надо бы запастись едой. Они его выдадут, если он появится?
— Трудно сказать. — Кейрел развел руками. — Им будет нелегко пойти на это, милорд.
— Гм.
И сколько же Лэм Журик будет торчать там в зарослях? Ведь вся его жизнь — вся его полетевшая к чертям жизнь — здесь, в Лесной Долине. Майлз задумался над контрастом. Всего несколько недель назад у молодого Лэма было все, о чем только может мечтать деревенский житель: дом, жена, ребенок, благополучие и счастье. А сейчас Лэм — преследуемый беглец, все то немногое, что он имел, исчезло в мгновение ока. Раз его тут ничего не держит, отчего бы парню не удариться в бега? Если ему не к чему возвращаться, станет ли он задерживаться у обломков своей жизни?
Подлинным мучением для Майлза стала мысль о полиции, которую можно вызвать из Хассадара, произнеся всего лишь несколько слов в наручный комм. Может, пора это сделать, пока он не испортил все окончательно? Но… если бы проблему можно было решить простой демонстрацией силы, разве отец запретил бы им лететь сюда на флайере? Майлз сожалел об этом двухдневном пути, который лишил его стремительности, дал время засомневаться. Мог ли граф это предвидеть? Знал ли он что-то такое, что неизвестно Майлзу? Черт подери, не было необходимости искусственно усложнять это испытание, тут и без того хватает трудностей. «Отец хочет, чтобы я вел себя умно, — мрачно размышлял Майлз. — Нет, еще хуже: он хочет, чтобы все здесь увидели, что я поступаю умно». Оставалось лишь молить Бога, чтобы вместо этого не совершить какую-нибудь непоправимую глупость.
— Хорошо, староста Кейрел. На сегодня вы сделали все, что могли. Отдыхайте. Пошлите отдыхать и ваших людей. Вряд ли вы кого-то найдете в темноте.
