Дороже всех сокровищ (Золотое королевство) - Виггз Сьюзен (прочитать книгу .TXT) 📗

Энни подошла к Паломе и Армандо и встала перед ними на колени:

— Я не останусь, чтобы не подвергать вас опасности.

— Возможно, у тебя есть план получше моего? — гневно сверкая глазами, спросил Родриго. — Вероятно, тебе следует искать защиты в другой твоей семье. У той, которая живет в Виндзорском дворце.

Это было равносильно пощечине.

— Будь ты проклят, Родриго Бискайно, — сквозь зубы процедила Энни. Приподняв юбки, она выбежала из комнаты.

Несколько часов спустя Энни отыскала Родриго. Он прохаживался по дорожке, которая шла вокруг дома. Наплакавшись, она не заметила, как уснула в своей маленькой и уютной комнатке, а проснувшись, обнаружила, что чувствует себя до странности спокойной и полной решимости.

Теперь у нее план, она знала, чем хочет заняться. Единственной проблемой было убедить Родриго в мудрости и правильности ее решения.

На горизонте багрово пылал закат. Двор уже освещали несколько ярких факелов, равномерно установленных на стене сверху. Энни видела мерцающие огни бухты, слышала приглушенные расстоянием смех и пьяное пение, доносившиеся из таверны на пристани. В саду лягушки и цикады громко приветствовали опускавшуюся на землю ночь. Сделав для храбрости глубокий вдох, она громко затопала.

Услышав шаги девушки, Родриго обернулся. В темно-синем свете вечера курчавившиеся над воротником волосы Родриго казались чернильно-черными.

— Энни? Энни, прости, что я наговорил тебе во время нашего предыдущего разговора. Не смог сдержаться. Иногда ты заставляешь меня проявлять себя с худшей стороны. Боюсь, твой отец сделал неправильный выбор, возложив на меня заботу о тебе. Я неподходящий опекун для такой девушки, как ты.

На его лице играла очаровательная полуулыбка, но слова обеспокоили Энни. Она не может позволить ему так плохо думать о себе, если хочет убедить его согласиться с ее планом.

— Вы не правы, Родриго. До сих пор вы прекрасно обо мне заботились. Я уверена, что если бы не вы, со мной уже обязательно случилось бы что-нибудь ужасное. Вы не дали поджечь мне здание Святой Инквизиции в Санто-Доминго!

У него вырвался вздох облегчения, и он расслабился.

— Я рад, что ты снова рассуждаешь здраво. Ты будешь счастлива здесь. Хосе, отец моей матери, был большим ученым, она очень образованная женщина и сможет дать тебе хорошее воспитание, а когда придет время, ты станешь женой какого-нибудь богатого джентльмена.

Эта унылая и бесцветная картина будущей жизни вызвала у Энни отвращение. Описанная им перспектива лишь укрепила ее решимость.

— Родриго, я не останусь здесь. Я не осталась бы, даже если бы мне не грозила реальная опасность быть обнаруженной агентами Инквизиции.

Родриго нетерпеливо перебил девушку:

— Энни, боюсь, у тебя нет выбора.

— Есть, — она крепко сжала перила железной ограды и гневно посмотрела на него. — Мир жесток к женщинам, но я не стану его жертвой и не позволю распоряжаться собой ни вам, ни любому другому мужчине.

Он нахмурился:

— Боже, когда ты так говоришь, я действительно могу поверить, что ты племянница своей тетушки [4]. Говорят, она настоящая волчица.

При упоминании о ее таинственной связи с монархом, правящим страной, лежащей в тысячах миль отсюда, у Энни по спине побежали мурашки.

— Выслушайте меня, Родриго. У меня есть план, но для его осуществления мне нужна ваша помощь.

Лицо его приняло скептическое выражение — одна бровь выгнулась дугой, а на губах заиграло подобие улыбки.

— Какая же?

— Я хочу жить с вами, пока не стану достаточно взрослой, чтобы самой заботиться о себе. Я хочу быть с вами и днем и ночью, следовать за вами неотступно.

На ближайшем факеле вспыхнула капля смолы. Его большие сильные руки с такой силой сжали перила, что побелели костяшки пальцев. Она по его глазам видела, что сердце его ушло в пятки.

— Это глупо. Надеюсь, ты не ждешь от меня, чтобы я стал твоей дуэньей. Я человек… трудный. Я люблю выпить, покутить, волочиться за шлюхами. Люблю выть на луну с палубы корабля.

— Мне это подходит. Я не прошу вас изменять свои привычки ради меня.

Родриго принялся ходить взад-вперед, как запертый в клетке камышовый кот.

— А тебе и не нужно просить, потому что ты не будешь жить со мной.

Энни стояла не шелохнувшись, пытаясь подавить слезы обиды. Ей стоило большого труда справиться с собой и заговорить вновь.

— Мой отец был вашим лучшим другом, Родриго. Что бы он подумал, если бы узнал, что вы бросаете меня здесь на жалкое существование?

Родриго замер на месте, как будто ему в спину воткнули кинжал.

— А что бы он подумал, если бы узнал, что ты используешь его имя, как орудие шантажа против меня?

Она поднесла руку к горлу, желая как-то заглушить резкую боль и горечь.

— Вы ненавидите меня, Родриго? Вы что, терпите меня только из-за моего отца? — душившие ее слезы мешали Энни говорить. — Вы терпели меня только из-за отца?

— Черт возьми, ты прекрасно знаешь, что нет.

Родриго резким движением поднял руку, и Энни зажмурилась, ожидая удара, но он просто погладил ее по щеке, однако почему-то это нежное прикосновение показалось больнее, чем пощечина.

— Ты замечательная девушка, и знаешь это. Ты умна и энергична, и я уверен, станешь однажды опасно красивой.

Услышав такие слова, Энни удивленно захлопала ресницами:

— Тогда почему…

— Потому что это неправильно, — его рука безвольно упала. — Я — авантюрист, Энни, беспокойный искатель приключений. Никто и ничто меня не держит. У меня нет корней, и мне не ведом покой.

Энни дотронулась пальцем до щеки, еще хранившей тепло его прикосновения. Все близкие люди умерли, так, может быть, никто больше не приласкает ее.

— Разве вам не бывает одиноко?

— Перестань, Энни.

— Нет. Я поеду с вами. Я все обдумала. Я нисколько не обременю вас, Родриго. Наоборот, я буду помогать вам. Я буду вашим секретарем, или пажом, или юнгой…

— Юнгой?

— Да.

Энни улыбнулась, довольная тем, что наконец-то заинтересовала его.

— Я обрежу волосы, буду носить брюки и научусь плеваться и ругаться. Я даже научусь «волочиться за шлюхами».

Он от изумления приоткрыл рот.

— Только через мой труп, — прорычал Родриго.

— Надеюсь, что нет. Пожалуйста, выслушайте меня, — торопливо затараторила она, боясь, что он не даст ей договорить. — Инквизиция будет разыскивать девочку, а спокойный тихий мальчик вряд ли привлечет их внимание.

— Ты? Спокойная? С каких это пор?

— Ну, это — добродетель, над которой мне придется поработать.

— Энни, это сумасшедшая идея.

— Да, весь мир сошел с ума, Родриго. Мой отец погиб из-за того, что наместник короля нарушил слово чести. Моих дедушку и бабушку пытали и сожгли заживо из-за страха и невежества служителей церкви. То, что я предлагаю, совершенно разумно по сравнению со всем этим.

Ругаясь себе под нос, Родриго направился к лестнице, ведущей во дворик виллы.

— Родриго, пожалуйста! — воскликнула Энни ему вслед.

— Тебе совсем не к лицу умолять, Энни, — бросил он, не оборачиваясь.

«Ну и отлично, — подумала девушка, глядя на его удаляющуюся спину. Она видела, что он вышел за ворота виллы и зашагал в сторону таверны. — Я не буду умолять. Я покажу тебе, что мой план — не безумие».

Два часа спустя Родриго сидел в таверне, которая пользовалась самой дурной репутацией в Сан-Августине. Он выпил изрядное количество дешевого вина, в зубах держал сигару, а на коленях — шлюху. Сегодня впервые после смерти Филиппа ему было почти весело.

Мысль о погибшем друге слегка омрачала его веселое расположение духа. Ах, Филипп. Он был намного старше Родриго, но с самых первых дней их дружбы, когда Родриго достаточно повзрослел, чтобы участвовать в опасных предприятиях друга, они были связаны узами братства.

Однако Родриго никогда не предполагал, что задача воспитания Энни ляжет на его плечи. Он всегда думал, что умрет первым, ведь его жизнь была стремительной и отчаянно дерзкой. Уход Филиппа стал для него неожиданностью. Родриго не имел ни малейшего представления, что ему делать с неловкой девочкой-подростком. Он ведь не знал о девушках элементарного. По крайней мере, о порядочных девушках.