Возрождение Феникса (СИ) - Солнечная Наталья (е книги .TXT) 📗
- То есть, для вас естественное состояние - это м-м-м... Птицы?
- Да, м-м-м... Птицы. - Похоже, принц оценил мою деликатность.
Тем временем, поток пламени угас. Полностью. Даже я понял, что случилось нечто серьезное. Тут уж все фениксы кинулись к чаше. Огня не было и в помине. Зато на дне тлели буквы, складываясь в слова:
Лишь осознав тлен бытия,
Увидишь мелочность забот.
Из искры возродиться тот,
Кто рядом с мертвыми стоял.
Отовсюду послышался шепот:
- Предание!
- Это предание!
- Древнее предание!
Опять понятно, что ничего не понятно. Все у этих птиц не как у людей. Мне-то что делать? Я вообще-то сгорать сюда пришел. Чего тянуть кота за... Хвост?
В груди потеплело. И сразу я успокоился. Хороший мой. Я не жалею ни о чем. Все сорок лет мне было с ним уютно и тепло.
Я понял, что сейчас все и случится.
И улыбался.
***
POV Милвус из рода Милвус Черный.
Марк, до этого опасливо оглядывавшийся вокруг, вдруг успокоился. Он дотронулся рукой до груди и улыбнулся. С тех пор улыбка не сходила с его лица.
"Началось". - Подумал я.
Сначала полыхнули огнем синие глаза. Затем занялись волосы. Огонь перекинулся на плечи, точно лаская тело, к которому привык. Затем окутал руки и торс. Спустился по ногам. Одежда сгорела и осыпалась пеплом. Он стоял в первозданной красоте в танцующем огне. Несмотря на возраст, достаточно пожилой для человека, Марк выглядел прекрасно. Он вскинул руки кверху и поднял улыбающееся лицо.
Смотрелось жутко. Потому что при первой встрече я обманул его, говоря, что люди сгорают безболезненно. Болезненно. И очень. Они кричат, нередко проклиная фениксов, и чувствуют всю боль до последней искры, до последнего всполоха огонька.
А он улыбался. Будто и не замечал бушующего вокруг пламени. Будто и не чувствовал его колючие укусы. Он улыбался, будто вспоминая самый приятный момент своей жизни.
Марк всегда казался мне странным. Непохожим на других людей. Может, из-за этой странности я и выбрал его. Я наблюдал за ним в течение всей его жизни. Даже тот период времени, отпущенный до рождения феникса, он провел достойно. Конечно, по сравнению, с другими. Не ударился в запой. Не пристрастился к наркотикам. Не позволял себя запредельное. Да и сумел выровнять свою жизнь. В тот день, следующий после его дня пятидесятилетия, я гордился им.
Как и сейчас.
Было видно, что огонь вгрызается в его тело, что оно горит, что пламя не просто лижет поверхность кожи, а человек сгорает изнутри. И мне, тысячи раз наблюдавший сцены гораздо страшнее этой, вдруг самому стало страшно. Я пытался представить, что могут чувствовать люди на месте Марка - и откуда такие мысли? -, но не мог. Нельзя представить то, чего не испытывал.
Огонь теперь охватывал Марка плотным кольцом. Он шипел, гудел и потрескивал, а отскочившие искорки жглись. Да! Жглись!
И я, пожалуй, смог себе нарисовать то, что люди чувствовали при сожжении.
Я во все глаза уставился на горящего Марка, задаваясь вопросом: или он очень мужественный человек, или ничего не чувствует по какой-то причине. Постепенно Марк становился прозрачнее и прозрачнее, как железо, раскалившись, приобретает белый цвет.
И тут Марк что-то крикнул, пламя взметнулось вверх и схлынуло волной.
На месте, где только что бушевала огненная стихия, лежало два одинаковых яйца.
- Что за черт побери? - В шоке выругался я.
***
- Что за черт побери? - Я попытался выбраться из этого замкнутого помещения. Уперев крылья перед собой, я стал толкать.
Крылья? Что за черт побери? Откуда у меня крылья? Я вывернул, как мог, шею, пытаясь осмотреть себя со всех сторон. Получалось плохо, но кое-что я увидел. Золотисто-красные перья. Сложенное крыло. Поджатая лапа и спрятанный хвост. Я сильно напоминал себе того нарисованного феникса из медальона, что давал мне Птах.
Вот это финт ушами.
Я что... Я же и переродился в феникса?
К такому меня жизнь не готовила.
Я прислушался. Где-то, совсем рядом, стучало такое родное сердце и чувствовалось привычное тепло. Он рядом. Значит, будем жить.
