Возрождение Феникса (СИ) - Солнечная Наталья (е книги .TXT) 📗
И годы полетели.
В успехе.
В удачи.
В богатстве.
В признании.
Десять лет…
Двадцать…
Тридцать…
И вот я вчера отметил свое пятидесятилетие. Проснулся сегодня ближе к вечеру после юбилейной вечеринки. В чем плюс моей принадлежности к зомби — никогда не бывает похмелья.
Я сел на диване, на котором заснул вчера, ой, то есть сегодня, и задумался.
О жизни. Да. От чего были такие мысли, я не знаю. Накатило вот. Но мне пришло в голову, что, прожив пол века и тридцать из отведенных мне фениксами, я не могу вспомнить что-то стоящее. Каждый день похож на предыдущий, да чего уж там, и на будущий тоже. Получается, что единственное, чего я добился в своей жизни — это пил, гулял и веселился? Разбазаривая заработанное? Да уж, великое достижение. Мне были даны такие возможности, и как я ими распорядился? Кто я? Или… Что?
На душе, какой бы она у меня ни была, стало муторно. Вспомнилось из детства, как бабушка затеяла в своей квартирке генеральную уборку и доверила держать мне хрустальный бокал, так как я рвался помочь. И я его разбил. Все вышло, конечно, случайно, и проклятый бокал сам буквально выскользнул из руки, но то чувство разочарования и стыда, что я не оправдал ожидания, было незабываемо.
Так и сейчас. Я не оправдал ожиданий. И даже не фениксов, нет. Их как раз-таки и оправдаю. Через десяток лет, когда сгорю, явив миру нового феникса.
А вот своих ожиданий я не оправдал. И было мучительно стыдно перед самим собой за бездарно прожитые годы.
Успею ли исправить? Вряд ли. Стоит ли пытаться? Возможно. Чего я хочу от жизни теперь? Надо подумать.
Тот образ жизни, который я вел предыдущие тридцать лет, успел наскучить мне двадцать восемь лет и четыре месяца назад. Тогда почему я так и влачил это существование? Ради престижа? Не сказал бы. Тогда зачем?
Я задавал себе простые вопросы и не находил на них ответов.
Тридцать лет.
Черт побери, да я за эти годы не удосужился даже съездить к родителям! Пустые СМС'ки, абсолютно бездушные и не несущие ни капли эмоций — вот и все мое общение. Да, я не чувствовал к ним того, что было при моей человеческой жизни, все-таки пребывание в статусе зомби накладывает свой отпечаток. Но и неблагодарной свиньей я никогда не был. До этого момента.
Мне стало интересным, а знают ли сами фениксы, какая эйфория накрывает того человека, который несет в себе эту частицу огня? Я думаю, знают. Мы настолько слабы и предсказуемы в своих желаниях, что помани пальчиком, обещая минимум блага, и мы пойдем следом, как стадо баранов.
Господи, противно-то как. И стыдно. Этот жгучий стыд испепеляет изнутри. Только от него никуда не деться, как и от совести, которая дремлет где-то, незнамо где, лет тридцать, а потом — прыг-скок! — и выскакивает в неподходящий момент, как черт из табакерки. И ума не приложишь, что теперь с ней делать.
Вот и я не знал. И нарисовалась же — не сотрешь.
Как назло, на ум приходили какие-то воспоминания из далекого детства, как то однажды я забыл сказать маме, что у нас на следующий день будет маскарад в школе, классе во втором-третьем. Естественно, ни костюма, ни маски у меня не было, и покупать было поздно, в девять-то часов вечера.
Лег я спать в расстроенных чувствах, но почти примирившись, что пойду завтра «при параде» — белый верх, темный низ. И каковы были мои радость и восторг пополам с удивлением, когда утром мама выдала мне костюм черепашки ниндзя.
Красные глаза, уставший взгляд и потухший вид говорили о том, что мама совсем не спала сегодня ночью.
Но… Панцирь из круглой диванной подушки, обшитой желто-зеленой клетчатой тканью из искусственного меха, который одевался как рюкзак и дополнительно фиксировался завязками на животе. Коричневые наколенники и налокотники на резинке. Зеленая рубашка и такие же тонкие джинсы, и — коронная фишка! — красная полумаска из искусственной кожи. Я был абсолютно счастлив.
Вот такие вот мелочи и вспоминались.
И сестра младшая говорила, что у нее внучка родилась. А я просто перевел ей денег. Где я был, что не смог приехать? У черта на куличиках на очередной вечеринке?
Я схватился за голову.
Тридцать лет!
Пролетели, и не заметил как.
Я взял телефон и позвонил маме.
- Привет, мам. Можно я приеду к тебе?
Эх, мама-мама. Ни слова упрёка. Как будто сын и не пропадал на тридцать лет. Только удивление в голосе: "У тебя все нормально?" и "Конечно приезжай, это же и твой дом тоже".
Я разрезал и выкинул старую симку и купил новую, даже не озаботившись копированием номеров. Те, которые мне были нужны, я помнил наизусть. Собрал вещи и уехал к родителям.
Небольшой двухэтажный домик за высоким забором ничуть не изменился. Большой алабай на входе сурово глянул на меня, обнажая стальные зубы в оскале.
- Тихо, малыш. - Я присел рядом с псом на корточки. - Я с добром. Блудный сын вернулся домой.
- Карай! Нельзя! Свой! - Послышался голос матери из окна. - Сынок, проходи, не бойся, он не тронет. Ты голодный? Я пирожков напекла.
Мама есть мама, и все равно, сколько лет ее ребенку - пять или пятьдесят - она всегда будет заботится о нем.
