Славно, славно мы резвились - Оруэлл Джордж (лучшие книги онлайн .txt) 📗
«Ивнинг стандард», 9 февраля 1946 г.
Возвращаясь из Бангора
[20]
Новое издание «Детей Элен», романа Джона Хаббертона, впервые увидевшего свет в 1876 году и ставшего в свое время одной из самых популярных книг во всем мире – в пределах одной только Британской империи вышло двадцать пиратских изданий, при этом от продаж сотен тысяч или даже миллионов экземпляров автор получил 40 фунтов стерлингов, – не останется не замеченным ни одним из любителей литературы, кому больше тридцати пяти лет. Нельзя сказать, что это издание безупречно – дешевая, довольно безвкусно иллюстрированная книжица, в которой пропущено множество американских диалектизмов, а продолжение – «Дети других родителей», которое часто включалось в более ранние издания, – так и вообще отсутствует. Тем не менее новая публикация романа – факт отрадный. В последнее время он стал библиографической редкостью, а ведь это одна из лучших в небогатом арсенале американской литературы книг, на которых выросли люди, родившиеся на рубеже столетий.
Сочинения, читанные в детстве, а более всего, быть может, плохие и хорошие плохие книги рисуют ложную картину мира, открывают несуществующие страны, где на протяжении всей жизни можно найти покой, когда тебе плохо, и которые иногда даже способны выдержать испытание поездкой в реальные страны, которые призваны представлять под книжным переплетом. Джунгли, Амазонка, атоллы Тихого океана, Россия, этот край берез и самоваров, Трансильвания со своими боярами и вампирами, Китай Гая Бутби [21], Париж Дафны дю Морье [22] – продолжать можно до бесконечности. Но меня с младых ногтей привлекала только одна вымышленная страна, и имя ей – Америка. Стоит мне выговорить это слово и, сознательно закрыв глаза на подлинную действительность, пробудить видения детских лет, как передо мной возникают две картины – разумеется, одна накладывается на другую, – из которых я убираю множество подробностей.
Одна – мальчик, сидящий за партой в классе со свежепобеленными каменными стенами. Он носит подтяжки, рубашка заляпана пятнами, если это лето, то на ногах ничего нет. В углу класса – ведро питьевой воды и ковш. Мальчик живет в сельском доме, тоже из камня, тоже с побелкой, дом куплен в рассрочку. Он мечтает стать президентом, а его заставляют присматривать, чтобы штабель дров не развалился. Где-то на заднем плане, однако же полностью определяя композицию и смысл рисунка, видна огромного формата, в черном переплете Библия.
Другая картина – фигура высокорослого угловатого мужчины в надвинутой на глаза бесформенной шляпе, опирающегося о деревянный забор и обстругивающего какую-то палку. У него медленно, но безостановочно движется нижняя челюсть. С большими перерывами он произносит какую-нибудь мудрую фразу, вроде «Женщина – самое отвратительное существо на свете, если не считать мула» [23] или «Когда не знаешь, что делать, не делай ничего», но в основном исторгает через щель между передними зубами струю табака. Вот на этих двух, сливающихся воедино, картинах и строится самое раннее мое впечатление об Америке. Первая из них – представляющая Новую Англию, в то время как вторая отражает Юг, – не отпускала меня всего долее.
В круг книг, откуда эти картины были почерпнуты, входят, разумеется, произведения, которые до сих пор воспринимаются как вполне серьезные, такие, например, как «Хижина дяди Тома», но более всего американский дух ощущается в работах второстепенных и почти забытых. Сомневаюсь, например, что кто-нибудь сейчас читает «Ребекку с фермы на Солнечном ручье» [24], роман, довольно долго привлекавший интерес благодаря экранизации, в которой главную роль сыграла Мэри Пикфорд. Или, допустим, цикл повестей «про Кэти», написанных Сьюзен Кулидж («Что сделала Кэти» и другие), книг про девочек и потому «сопливых», однако же сохраняющих пряный привкус заграничности. «Маленькие женщины» и «Хорошие жены» Луизы Мэй Олкотт, по-моему, все еще мелькают на полках книжных магазинов и наверняка имеют своих поклонников. Ребенком я любил обе эти вещи, хотя заключительная часть трилогии – «Маленькие мужчины» – понравилась мне меньше. Образцовую школу, где самым тяжелым наказанием была обязанность исподтишка ущипнуть директора по принципу «мне от этого больнее, чем вам», переварить довольно трудно.
«Дети Элен» принадлежит той категории книг, что и «Маленькие женщины», и появились они примерно в одно и то же время. Далее последовали Артемус Уорд, Брет Гарт, многочисленные песенки, гимны и баллады, а также стихи о Гражданской войне, такие как «Барбара Фритчи» («стреляй, коль надо, мой герой, за честь и родину – горой!») или «Маленький Гиффорд из Теннесси». Были и другие, но уж настолько третьестепенные книги, что их и поминать нет смысла, а также журнальные рассказы, из которых запомнились только старые заложенные и перезаложенные поместья. Что еще? «Красавчик Джо» – американский ответ на «Черного Красавчика» [25], который и сейчас продается на книжных развалах по шесть пенсов за экземпляр. Все названные мною книги были написаны задолго до 1900 года, но специфический американский привкус ощущается и в нынешнем столетии, например в комиксах серии «Бастер Браун» [26] и даже в романе Бута Таркингтона «Пенрод», написанном во втором десятилетии XX века. Этим ароматом слегка веет даже от книг о животных Эрнста Сетона-Томпсона («Дикие животные, которых я знал» и др.); сейчас его рассказы вышли из моды, но у детей, родившихся до 1914 года, они вызывали слезы так же безотказно, как «Непонятый» [27] у детей предыдущего поколения.
Несколько позже мои представления об Америке были откорректированы песенкой, которая и поныне хорошо известна и которая, если не ошибаюсь, включена в сборник «Шотландские студенческие песни». Самого сборника я не нашел, что в наши бескнижные времена не удивительно, так что приходится цитировать по памяти. Вот начало:
В какой-то момент в вагон входит «селянка» – «красивая малышка», как поется в песенке. От паровоза вьется шлейф золы, в глаз юному охотнику-студенту попадает крохотный уголек, селянка извлекает его, спутники – пожилая пара – явно скандализованы. Вскоре поезд влетает в длинный тоннель, «черный, как египетская ночь». Когда он вновь выезжает на свет божий, становится видно, что лицо селянки залито краской; причина ее смущения обнаруживается, когда нам сообщают, что
Не знаю, когда именно была написана эта песенка, но, судя по тому, что в поезде нет электричества, а угольная пыль в вагоне считается явлением вполне нормальным, речь идет даже не о конце, но скорее о середине XIX века.
Связывает эту песенку с книгами вроде «Детей Элен», во-первых, некий налет очаровательного простодушия – кульминация, то, что должно слегка шокировать слушателя или читателя, возникает в эпизоде, с которого любая современная юмореска только начиналась бы, – а во-вторых, некоторая вульгарность языка, смешанная с чем-то вроде культурной претенциозности. «Дети Элен» написаны в юмористическом, даже фарсовом духе, но вместе с тем здесь то и дело встречаются такие выражения, как «со вкусом» и «по-дамски», и комический эффект книги возникает главным образом от того, что небольшие неприятности случаются на фоне подчеркнутого аристократизма. «Привлекательная, умная, сдержанная, со вкусом одетая, без малейшего намека на склонность к флирту и томность, она сразу же возбудила во мне сильнейшую симпатию», – так автор описывает героиню, а в другом месте добавляет: «стройная, свежая, опрятная, спокойная, симпатичная, с живым взглядом, улыбчивая и наблюдательная». Иные детали открывают превосходный вид на ныне исчезнувший мир: «Насколько я понимаю, мистер Бертон, это вам принадлежит цветочное оформление прошлогодней ярмарки Святого Захарии? Прям-таки самая красивая выставка за весь сезон». Но несмотря на повторяющееся употребление оборота «прям-таки» и другие архаизмы – «гостевая» вместо «гостиной», «покои» вместо «спальни», прилагательное («подлинный») там, где требуется наречие, и так далее – книга не выглядит настолько уж «продвинутой», и множество ее поклонников полагают, что написана она была где-то на переломе столетий. А на самом деле еще раньше – в 1875 году, о чем можно судить по возрасту героя – ему двадцать восемь, а он уже успел побывать на Гражданской войне.
