Князь Рысев - Лисицин Евгений (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT, FB2) 📗
– Я всегда считал тебя полным ничтожеством, Федор. Но никогда не собирался обижать убогого. Итак, у меня есть к тебе предложение.
Я молчал, лишь переглянулся с Алиской. Лисица шаг за шагом, но все ближе была к Тармаеву-старшему. Ей хотелось прикрыть, закрыть его собой, защитить любой ценой. Будто он был и ее родным отцом тоже. Я видел, как дрожали ее руки, до побеления стискивавшие рукоять клинка, – ей нужен был только момент для того, чтобы ударить.
Я кивнул – и ему, и ей. Сыграем пока по его правилам, посмотрим, что из этого выйдет.
Страх бурлил во мне неприятным комком, крича о том, что надо делать хоть что-то. Тупо переть в атаку, бить наотмашь, с размаху, не зная пощады, всем, чем только попадется под руку.
И обязательно орать во всю глотку – чтобы показать, что не мне тут, это всем остальным страшно.
– Я дам тебе возможность уйти. Ни у меня, ни у рода Менделеевых нет никаких претензий к Рысевым. Я бы даже счел личным оскорблением саму мысль о том, что кто-то столь ничтожный способен доставить нам проблемы. А потому… – Он придавил курок пальцем, а пистолет направился в сторону Алиски. Лисица вдруг застыла на одном месте и как будто бы даже забыла, как дышать. Втянула живот в ожидании резкой боли.
– Не будем усложнять и без того затянувшийся балаган. Я позволю вам увести отсюда вашего избитого, будто старую псину, патриарха, и вы свалите в туман. К завтрашнему утру эта халупа догорит, и от ней останется лишь дикая вонь воспоминаний. Я отпущу вас и даже сделаю вид, что вас тут никогда не было. Даю слово рода.
– Слово рода Менделеевых не стоит и навозной кучи! – рявкнула не выдержавшая Алиска, первой метнувшись к нему с клинком наперевес. Острие меча исполнило пируэт, на взмахе набираясь огненной мощи, норовя ее обрушить на парящего в воздухе алхимика. Тот рывком юркнул в сторону, закрылся плащом, врезавшийся в него поток пламени будто ударился о стену, разошелся волнами, сошел на нет. Лисица не желала сдаваться столь легко. Едва закончив один прием, ее меч закружился в восьмерке, обещая быструю смерть любому, кто осмелится оказаться рядом.
Грянул выстрел, но хвостатая воительница успела закрыться от него мечом. Сталь встретила свинцовый гостинец, заставив тот срикошетить прочь – и в без того полный дурманящего духа подвал пролилось вино из «раненого» бочонка.
Горничная дома Тармаевых вдруг потеряла равновесие, споткнувшись на ходу, нелепо вскинув руки, прежде чем упасть. Выпускать клинок из рук ей и не пришло в голову – будто это было единственной драгоценностью в ее жизни. Ноги теперь стягивала липкая, гадкая паутина. Плевками мерзкой жижи ей залепило рот – Алиска выпучила глаза. Ее руки вместе с мечом опутывала паутина слой за слоем, лишая ее любой возможности сдвинуться с места.
– А ты так и остался стоять. Я бы сказал, что «уважаю», но ведь не уважаю, Федя. Мое предложение все еще в силе, но теперь немного изменилось. Отпущу только тебя. – Я почти нутром чуял, как под маской этот пижон корчит наимерзейшую из всех возможных лыб. – Род Рысевых всегда славился умением вовремя и позорно дать деру. Так не будем же портить эту постыдную традицию, останемся верны благоразумию. Да, Федор? У тебя есть ровным счетом десять секунд, прежде чем я спущу курок. Бросай клинок, развернись и уйди.
Глянул на Тармаева-старшего – тот, кажется, не строил никаких иллюзий насчет меня. Понимал, что здесь я ничего не смогу сделать. Он словно взглядом пытался сказать мне, что поймет, если я поступлю именно так, как мне и говорят.
А вот Алискины глаза говорили об обратном. Пусть он простит. Пусть весь мир изойдет на слюну всепрощения, но она запомнит мой уход на всю жизнь. И не будет мне ни сна, ни покоя – даже после смерти ее дух будет приходить ко мне муками совести.
Я закусил губу, взгляд бегал по всему, что видел. Ну же, буковки, строки и предложения – давайте, сейчас на вас вся надежда! Расскажите мне все обо всем в этой комнате.
И обо всех.
– Восемь, – вдруг проговорил парень. – Хочешь, я тебе, как маленькому, отсчитаю? Времени у меня не так уж и много, но десять секунд – чего не отыщешь для дорогого друга?
У Менделеева было добрых шестнадцать очков в интеллекте, что делало его полоску маны воистину резиновой. Удался он и в харизму, а вот про силу, кажется, вовсе забыл. Жалких два очка?
Я кивнул самому себе, все еще не зная, что делать с этой информацией.
– Четы-ы-ы-ре с полови-и-и-инкой. – Мерзавец издевался над моей стойкостью. Будто зная, что я не выдержу, развернусь и уйду. Наверно, прежний Рысев именно так бы и сделал.
А вот два укрывшихся в тенях паука – уже нечто полезное. Я бросил взгляд на возносящийся рядом шкаф – если нырну за него за долю секунды, то, возможно, их паутина меня не заденет. Главным было лишить поганца пистолета, способностей, что достанут меня на расстоянии, у него не наблюдалось.
– Два-а-а-а…
Я вдруг развернулся, собираясь уйти. Менделеев же улыбнулся – просто не мог не улыбнуться. То, что он собрался сказать, говорят лишь с насмешкой.
– Скажи на милость, Рысев, тебе не позорно быть такой никчемной, жалкой и трусливой собакой, которую пинает каждый, у кого только поднимется нога?
– Вот сейчас и выясним. Подонок! – через плечо бросил ему я и нырнул к шкафу. Будто только того и ждавший Константин одарил меня волной черного, уничижающего хохота.
– Я знал, что если хорошенько наперчить под хвост, в тебе взыграет какая-никакая, но гордость. Я бы сказал, что уважа…
Я не дал ему договорить, что есть сил приложив ногой по шкафу. Столкнуть не получилось, а вот заставить покачнуться – очень даже. Парящий по воздуху алхимик спешил прочь, его пауки-охранники нырнули ко мне. Первый шлепнулся прямо передо мной на пол. Поднял брюшко, собираясь плюнуть паутиной. Ага, щас! Я поддел его ногой, будто футбольный мяч, отшвыривая прочь. Второй, раскачиваясь на паутине, мечтал оказаться у меня за спиной. Мой клинок вспорол его надежды вместе с тонким слоем хрустящего хитина – зеленые, жидкие потроха брызнули в разные стороны, грязью осев на острие меча.
– Тебе не уйти, Федя. Ты же помнишь, как я гонял тебя по всей школе? Помнишь чем?
В его руках тут же показались две колбы. Одна, хрустнув от встречи с полом, выпустила из себя россыпь крошечных пауков; из второй на них пролилось нечто мерзкое и пахучее. Словно питаясь чужим отвращением, пауки росли как на дрожжах. Если до того их было всего двое, то теперь с десяток прытких тварей желали видеть во мне муху. Менделеев поднялся в воздух – ему до ужаса хотелось видеть все, что сейчас случится. Он будто спрашивал: что ты сделаешь со своим ножичком-переростком? Бросишь его в меня? Здравый смысл уныло буркнул, что надо было прихватить с собой ту винтовку, что была у одного из алхимиков.
– У меня для тебя есть и еще один подарочек! – Словно его сумка была бездонной, он вытаскивал одно зелье за другим. Они бахались рядом с пауками: и без того разросшиеся монстры норовили стать еще ужасней, обрастая чудовищными клыками, дополнительной парой глаз, возможностью плеваться кислотой. Если Рысев боялся чего-то подобного в глубоком детстве, то, должен признать, мне не в чем его винить.
Отступать было уже слишком поздно – эта мерзкая десятка не даст мне сделать и шага, если повернусь к ним спиной. А некоторые уже были у меня за спиной.
Я решил принять в себя науку Тармаева-старшего, да и любого двора девяностых. Бей первым, а дальше будь что будет.
Паук встал передо мной на задние лапы – ножки перебирали по воздуху, будто надеясь зажать меня в объятиях. Я бил по ногам, считая, что чем больше шкаф, тем громче он падает. Ломкие, не предназначенные для такого веса лапищи хрустнули, будто сухие ветки – подвал заполнился почти птичьим стрекотом. Не желая оставлять подранка, я что было сил вмазал поганцу промеж восьми глаз ногой. Его собрат подскочил, пытаясь защитить израненного товарища – еще трое выросли за моей спиной, будто хвастаясь друг перед дружкой обилием торчащих во все стороны рогов, подобий копыт и чего-то уж вовсе несуразного. Кислота вместо паутины струей устремилась ко мне, но я пригнулся, тут же отскочил – несколько капель успели коснуться моей спины, даруя разве что сильнейшие химические ожоги. Будем надеяться, что Майкина магия справится и с этой заразой. А вот кому не поздоровилось, так это той твари, что стояла передо мной. Кислота разъела паука, сожрав добрую половину туловища. Над головой грянул выстрел – не скрывавший своего восторга Менделеев погрозил мне пальцем, показывая револьвер. Будто предупреждая, что пистолет все еще в его руках.
