Инквизитор. Божьим промыслом. Книга 13. Принцессы и замки - Конофальский Борис (книги бесплатно читать без txt, fb2) 📗
***
Так как Амалия и Гюнтер не вернули ему карету, он просил фон Флюгена оседлать ему гнедого. На гнедом, захватив с собой лишь того же фон Флюгена, он отправился на ужин с Фезенклевером.
В хорошем месте, за столом со скатертью и с услужливыми разносчиками, они с канцлером уселись и за стаканом вина и сырами дожидались печёную утку. Разговаривали.
Говорили о делах. Фон Фезенклевер порадовал генерала, рассказав, что дело про лафеты решено было незамедлительно. Как только герцог узнал, что это нужно для Волкова, тут же приказал казначею изыскать нужную сумму.
– Курфюрст к вам благоволит, – произнёс канцлер. – В этом у меня нет сомнений.
– Его фаворитка в мою честь вчера дала ужин и на том ужине подарила мне хорошие подарки, -вспомнил генерал.
– Да, я знаю, – кивал канцлер. – Герцог потом посетил его.
– Именно, – произнёс Волков. – И это мне кажется удивительным.
И тут искушённый царедворец, что провёл многие годы на высочайшем в земле Ребенрее посту, и говорит ему:
– Ничего удивительного в том нет, Малены всегда ласковы, если им что-то от вас нужно.
Сказал он это без каких-либо колебаний, то есть с абсолютной уверенностью.
– И что же Его Высочеству от меня нужно теперь? – барон даже есть расхотел от такой неожиданной неприятности. Он-то полагал, что теперь хоть некоторое время сможет пожить в покое, без поручений от сеньора.
И тут Фезенклевер отломил кусочек твёрдого старого сыра, закинул его в рот и после, сделав глоток отличного вина и посмаковав сыр пару мгновений во рту, ответил, не глотая лакомства:
– Доподлинно того мне не известно, мне уже о том не говорят, но, насколько я знаю, сейчас собирается посольство в Винцлау, к маркграфине Оливии. Возглавит его наш проворный друг, – он, конечно, имел в виду барона фон Виттернауфа, – посольство поедет решать вопрос с женитьбой. Думается мне, что и вас, барон, включили в то посольство.
– Меня? – удивился Волков. – Зачем же там я? Или мне туда с войском надобно идти будет?
– С войском? – канцлер покачал головой и отломил ещё один кусочек сыра. – Нет, нет… Но вы теперь человек известный и за пределами нашей земли. Такие персоны, как вы, придадут больший вес посольству. Одно ваше присутствие в той поездке заставит горячие головы, что строят свои планы против наших прав, немного охладиться. Это почётная миссия, хоть и непростая. Тем более что всем известно, что вы человек, который умеет договариваться. Ваши договоры с дикими горцами – яркое тому подтверждение.
– То есть это будет свадьба?
– Нет, молодой граф Сигизмунд Ханс фон Кунн фон Нахтенбель с вами не будет, вы поедете к маркграфине один, заключать брачные договоры и решать всякие вопросы по свадьбе. Где, когда, кто сколько платит и все прочие мелочи…
– И вы думаете, что принц пожелает видеть меня в этой делегации? – со вздохом спросил Волков. – Даже отдохнуть по ранению не даст?
– По ранению? – канцлер невесело хмыкнул и махнул рукой. – Он прекрасно осведомлён о вашем состоянии. Теперь-то, когда увидал вас на ужине у своей красавицы… Да и ужин тот, думаю, его собственная затея.
Теперь и генерал так думал, но всё равно он ещё не всё понимал.
– Но отчего же вы считаете, что меня включат в делегацию?
– Во-первых, я бы и сам вас туда рекомендовал, если бы спросили меня, а во-вторых… – теперь продолжал Фезенклевер, чуть понизив голос, – Поверьте, друг мой, просто так курфюрст подарки и ласку не расточает. Дом, лафеты для пушек, ужины в вашу честь… Подарки, беседы… Думаете, это всё от сердечности Его Высочества?
Нет, генерал точно так не думал. И теперь он был уже уверен, что отдохнуть сеньор ему не даст. Не даст привести в порядок свои дела, а отправит за горы, решать дела самого сеньора. Важные дела дома Ребенрее.
Весь оставшийся ужин Волков был задумчив и говорил мало, всё больше слушал искушённого царедворца, путь которого при дворе уже заканчивался.
***
Приехав в свой новый дом, он прошёлся по нему, оглядел его ещё раз. С мебелью он выглядел уже по-другому. А когда Томас и Гюнтер привезли из гостиницы его сундуки, когда постелили перины на кровать, когда распаковали его походную посуду и растопили печь, а после стали греть воду для вечернего мытья на кухне, так дом сразу ожил. И радостная Амалия очень в ту ночь старалась отблагодарить генерала за подарки. И хоть как-то отвлекала его от дурных мыслей.
А утром, ещё до рассвета, он встал и, едва умывшись, сказал всем своим людям:
– Хенрик, приготовьте всех моих лошадей и карету. Гюнтер, все вещи собери. Я уезжаю в Мален.
– Когда же вы, господин, собираетесь отъехать? – немного растерявшись от такой неожиданности, интересовался слуга.
– Немедля, как только будет готова карета, – отвечал барон.
Глава 8
Возвращался он домой или бежал, барон и сам не знал. Главное, что приближался он к дому. К месту, которое за последние несколько лет стало для его сердца милым.
Мален. Конечно, он был не чета чопорному Вильбургу. Не так красив, не так чист, как город, что извечно находится под строгим взглядом сюзерена. Но в том и была его прелесть, что далёк он был от взора герцога. А ещё тем он был хорош, что в городе Волков был силён. Всех тут знал, отсюда черпал силу. Вся торговля, что вёл его племянник, завязана была на Мален. Даже те сделки, что заключал Бруно Фолькоф с другими землями, с купцами из Фринланда, к примеру, так и те договоры финансировали банкиры и менялы из Малена. Город удачно встал в верховьях Марты, став крупнейшим населённым пунктом в этих местах. Но и в городе люди понимали, благодаря кому начали богатеть, кто стянул в узел торговые пути. Знали горожане, через чьи причалы и дороги идут в обе стороны надобные всем товары. Помнили, кто угомонил злобных горцев и добился от них торговых, хоть и взаимовыгодных, но привилегий.
Волкова здесь уважали, и он уже привык, что слово его в Малене стало одним из решающих, хотя места в городском совете ему так никто и не предложил. Но и без места он имел тут силу, тем более что крепко среди горожан утвердился праведный и строгий его друг, епископ Бартоломей. И потому уже к середине третьего дня, когда въезжала его карета в северные ворота Малена, генерал почувствовал на душе лёгкость, такую, которую чувствует беглец, ушедший от опасности и добравшийся наконец до надёжного убежища.
– К родственнику едем? – спросил Хенрик, заглянув в окно кареты.
– А к кому же ещё? – ответил барон, и кони понесли карету по знакомым им мостовым к большому красивому дому купца и мастера кожевенных дел Дитмара Кёршнера.
Своим домом в городе барон так и не обзавёлся, он привык уже к дому своего родственника, где к его услугам всегда были богатые покои для гостей, которые нравились и баронессе. Сами Кёршнеры, и хозяин, и его жена Клара, всегда были радушны и гостеприимны. И крепко связало Кёршнеров с сеньором Эшбахта очаровательное существо, которому ещё не исполнилось и шести лет. Урсула Вильгельмина Кёршнер, мать которой была племянницей барона и умерла родами, теперь бегала по огромному дому так проворно, что няньки за нею не поспевали. Бойкий ребёнок рос, не зная запретов. Девочка была обожаема не только своим отцом, но бабушкой и дедушкой, да и сам барон её нежно любил. И прежде, чем заявиться к Кёршнерам, он заехал в пару лавок и купил для девочки самое дорогое платье, что только нашёл, и золотой кулончик. И только после этого поехал в гости.
Встречала его Клара Кёршнер, так как хозяина свалил приступ. Тучный Дитмар, один из богатейших, если не самый богатый человек Малена, страдал от злой болезни. Всё чаще он стал багроветь лицом и болеть головою. От того он тут же звал доктора, и тот, приходя, первым делом говорил ему о его излишней тучности, а потом пускал ему кровь, отчего купца болезнь отпускала, но после Кёршнер ещё лежал полдня, приходя в себя. Вот в такой день и приехал к ним в дом генерал. Потому и встречала его лишь хозяйка дома госпожа Клара да маленькая Урсула Вильгельмина.
