Знак Единорога. Рука Оберона - Желязны Роджер (читать хорошую книгу полностью .TXT, .FB2) 📗

– Ты не могла дать ему обет молчания за здорово живешь, Флора. Что он дал тебе взамен?

– Слово, что, если когда-нибудь придет к власти в Амбере, он меня не забудет.

– Несколько рискованно, – заметил я. – По большому счету у тебя оставался против него горяченький материал: информация о местонахождении главного конкурента плюс признание самого Эрика, что он именно туда его и отправил.

– Верно. Но потом все успокоилось, да и я, честно говоря, чувствовала себя его сообщницей, так что смысла раскрывать карты не было.

Я кивнул.

– С натяжкой, но допустимо, – согласился я. – А как ты думала, позволит ли мне Эрик остаться в живых, если у него появится реальный шанс занять престол?

– Это не обсуждалось. Никогда.

– Но думать об этом ты могла, правда?

– Думала, – сказала Флора. – Позже. И решила, что он не станет ничего делать. В конце концов, складывалось впечатление, что ты и впрямь потерял память. Не было причин что-то делать с тобой, пока ты безвреден.

– Итак, ты осталась следить за мной – и за тем, чтобы я оставался безвредным?

– Да.

– А что бы ты стала делать, появись признаки того, что память ко мне возвращается?

Флора посмотрела на меня и отвела взгляд.

– Сообщила бы Эрику.

– И что бы он тогда сделал?

– Не знаю.

Я негромко рассмеялся, Флора покраснела. Впервые видел, чтобы Флора краснела.

– Ладно, опустим очевидное, – сказал я. – Ну хорошо, ты осталась. Ты следила за мной. А потом? Что случилось потом?

– Ничего особенного. Ты продолжал жить своей жизнью, а я с тебя глаз не спускала.

– И все остальные знали, где ты находишься?

– Да. Я из этого секрета не делала. На самом деле все наши время от времени наведывались ко мне.

– И Рэндом тоже?

Флора брезгливо скривилась:

– И не раз.

– С чего такой вид?

– Слишком поздно притворяться, будто он мне симпатичен, – отрезала она. – Ты же знаешь, я терпеть не могу народ, с которым он якшается, – всякое отребье, лабухи джазовые. Я была вынуждена по-родственному принимать его, когда он навещал мою Тень, но Рэндом жутко действовал мне на нервы, когда заваливался в любое время дня и ночи со своими дружками, – то закатят попойку, то в карты режутся до утра. Дом потом неделями проветривать приходилось, и я всегда радовалась, когда Рэндом наконец убирался вон. Прости. Я знаю, он тебе нравится, но ты же просил начистоту.

– Понимаю, он задел твою тонкую натуру. Ну ладно. А теперь давай обратимся к тому краткому промежутку времени, когда я был твоим гостем. Рэндом весьма неожиданно присоединился к нам. За ним гналось с полдюжины жутковатых ребят, которых мы прикончили у тебя в гостиной.

– Это я помню очень даже живо.

– Помнишь, как они выглядели – те твари, с которыми мы дрались?

– Да.

– Достаточно хорошо, чтобы узнать, повстречай ты такого снова?

– Думаю, да.

– Отлично. А раньше таких видела?

– Нет.

– А потом?

– Нет.

– Не слышала, кто-нибудь рассказывал про таких?

– Не припомню. А что?

Я покачал головой:

– Не сейчас. Спрашиваю пока я, не забывай. Теперь вернемся к событиям несколько более ранним. К тому случаю, который отправил меня в «Гринвуд». А может, даже к предшествующим ему временам. Что случилось и как ты об этом узнала? Какие возникли обстоятельства? Какую роль во всем этом сыграла ты?

– Да, – процедила Флора. – Я знала, что рано или поздно ты меня спросишь об этом. А случилось то, что Эрик связался со мной на следующий день после аварии – из Амбера, по Козырю.

Флора пристально смотрела на меня – явно пыталась понять, как я реагирую на ее рассказ. Я был само бесстрастие.

– Он сказал, что прошлым вечером ты попал в автокатастрофу и тебя отвезли в больницу. Велел переправить тебя в частную клинику, где бы я могла лучше следить за твоим лечением.

– Иначе говоря, он хотел, чтобы я оставался «овощем».

– Он хотел, чтобы тебя накачивали седативными препаратами.

– А Эрик признался, что причастен к автокатастрофе, или нет?

– Ну он не сказал, что это он послал кого-то прострелить тебе шину. Но знал, что именно так и случилось – а как еще он мог узнать? Когда потом я услышала, что он метит на трон, я предположила, что Эрик наконец решил, что лучше устранить тебя окончательно. А коль скоро попытка не удалась, логично было выбрать второй по эффективности вариант: присмотреть, чтобы ты не путался под ногами как минимум до коронации.

– Я не знал, что мне прострелили шину, – проговорил я.

Флора изменилась в лице. Явно пришла в себя.

– Ты сказал мне, что знаешь, что это не было аварией. Что кто-то пытался убить тебя. Я решила, что ты знаешь подробности.

Я снова ступил на скользкую стезю – впервые за долгое время. Амнезия моя по большей части прошла, но вот оставшееся, наверное, так и останется. В моих воспоминаниях о нескольких днях перед аварией хватало пробелов. Образ восстановил мне утраченную память обо всем, что было до того, но полученная травма, видимо, уничтожила воспоминания о событиях, напрямую ей предшествовавших. Случай нередкий. Скорее всего, тут органическое поражение мозга, а не функциональный разлад. Я и так был рад, что вспомнил все остальное, а эти мелочи не казались существенными. Что до самой аварии и моих ощущений, что это была не просто авария, – мне вспоминались выстрелы. Кажется, два. Возможно, я даже засек силуэт человека с винтовкой, но мельком и слишком поздно. А может, это просто мои фантазии. Но скорее все-таки нет. Ведь что-то подобное у меня в мыслях бродило, когда я направлялся в Вестчестер. Но даже теперь, когда власть в Амбере в моих руках, я до смерти не хотел кому-либо признаться в этом маленьком провале в памяти. В прошлом я успешно сыграл с Флорой куда худшими картами, а сейчас шансы на хороший расклад куда выше.

– Не в том я был положении, чтобы выбираться и проверять, куда попали, – пояснил я. – Услышал выстрелы. Потерял управление. Я предполагал, что это шина, однако наверняка не знал. Собственно, я задаю тебе этот вопрос исключительно из любопытства: откуда ты знаешь, что это была шина?

– Я ведь уже сказала – Эрик рассказал.

– Меня беспокоит то, как ты это сказала. Как будто ты уже знала все подробности до того, как он с тобой связался.

– В таком случае извини за синтаксис, – покачала головой Флора. – Иногда бывает такое, когда смотришь на вещи постфактум. Предположение твое я категорически отрицаю. Я тут ни при чем и никакой предварительной информации о том, что произошло, не имела.

– Ну поскольку Эрика с нами уже нет, чтобы подтвердить или опровергнуть что-либо, на этом и остановимся, – сказал я. – Пока.

А сказал я это для того, чтобы она еще тщательнее подыскивала аргументы в свою защиту, чтобы увести ее внимание в сторону и ничем – ни фразой, ни словом – не дать ей поймать меня на небольшом изъяне, который все еще сохранился в моей памяти.

– А позднее ты ничего не узнала относительно личности того типа с ружьем?

– Нет, – ответила Флора. – Скорее всего, наемный бандит. Не знаю.

– А не знаешь ли, как долго я валялся без сознания, пока кто-то не подобрал меня и не доставил в больницу?

Флора покачала головой.

Что-то ускользало от меня, и я никак не мог найти зацепку.

– А Эрик сказал, когда в точности меня положили в больницу?

– Нет.

– А когда я уже гостил у тебя, почему ты пыталась дойти до Амбера пешком, а не воспользовалась Козырем Эрика?

– Я никак не могла его дозваться.

– Ну вызвала бы кого-нибудь другого, чтобы тебя провели. Флора, – произнес я строго, – мне кажется, ты лжешь.

Небольшой тест, оценить ее реакцию. А почему бы и нет?

– О чем мне лгать? – переспросила Флора. – Я никого не смогла вызвать. Все были чем-то заняты. Что ты имеешь в виду?

Я воздел руку, направив на нее указующий перст. За спиной у меня, прямо за окном, полыхнула молния. По телу пробежали мурашки. Раскат грома тоже прозвучал весьма эффектно.