Опасный роман - Мэй Сандра (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
Он уже был в дверях, высокий, хищный, злой, как сам дьявол, и Лили испытала сильнейшее желание запустить ему вслед подушкой, но тут Дон Фергюсон выпустил последний залп:
— И вообще, кто вам сказал, что старый Малкехи собирается вам хоть что-то отдать?
С этими словами невыносимый тип удалился в ночь, оставив Лили и Раша в некотором изумлении.
После довольно долгой паузы Раш протянул:
— Дон прекрасный человек, но характер у него не сахар. К тому же он недолюбливает Дункана. Лили, ты сильно расстроилась?
Лили встала и в волнении прошлась перед камином, совершенно не обрашая внимания на то, что спасительный шарфик остался на диване.
— Расстроилась? Это неправильное определение, Джереми. Я взволнована. Ошарашена. Сбита с толку. Готова на все — но понятия не имею, что именно должна делать. Я всю жизнь прожила в тихом Шропшире, проработала в библиотеке, самым захватывающим приключением за последние десять лет был в наших краях уход жены священника к молодому юристу. Тут выясняется, что мой отец жив и здоров, верховодит черным рынком алмазов и мечтает со мной встретиться. Мне кажется, я имею право на некоторое волнение!
Раш рассмеялся, но тут же добавил очень серьезно:
— Я вовсе не хочу тебя обидеть, Лили, и твое волнение более чем объяснимо. Я приму любое твое решение, только и всего. Это — твоя история.
Лили повернулась к Рашу, и у того дух захватило при виде стройной фигурки, словно облитой бледно-зеленым шелком. Огонь камина подсветил рыжеватые волосы Лили, глаза сердито сверкали, и она была настолько хороша, что Раш не мог думать ни о чем другом…
— Я приняла решение. Я хочу увидеться с моим отцом. Я хочу познакомиться с братьями. Если возникнет необходимость, я все им объясню. Мне действительно не нужны никакие деньги. Когда я смогу повидаться со своей… семьей, Джереми?
Раш кивнул и ответил совершенно спокойно:
— Завтра же я свяжусь с Дунканом и назначу встречу. С ним самим вы могли бы увидеться и здесь, он часто у меня бывает, но его сыновья для меня персоны нон грата, так что, боюсь, тебе придется съездить в его поместье, оно в пятидесяти километрах отсюда. В любом случае я все устрою.
Лили неожиданно улыбнулась.
— Надеюсь, на встречу с отцом меня повезет не мистер Фергюсон? В его машине нет тормозов.
Раш рассмеялся в ответ, любуясь девушкой.
— О нет. У тебя будет приличный «форд», и даже с правым рулем.
— А разве здесь это разрешено?
— Ты смеешься? Если Дону позволяют ездить на его часовом механизме, то уж правый руль — это просто игрушка для чудаков-англичан. Местному населению вообще до лампочки, на чем ездить, лишь бы ездило. Ты устала?
— И да, и нет. Я совершенно вымотана, но вряд ли смогу уснуть. Слишком много откровений на сегодня.
— Ты… что-то выясняла дома о Малкехи, верно?
— Только то, что смогла найти в газетах и Сети, а это немного. Мне хотелось хоть с чего-то начать.
— Конечно. Лили?
— Да?
— Ты очень красивая.
Она опять вспыхнула, вспомнила про шарфик и голые плечи, метнулась к дивану, собралась уже задрапироваться в тонкую ткань, как вдруг сильные пальцы Джереми Раша сжали ее запястье.
— Погоди, Лили. Ты сказала, что не собираешься начинать новую жизнь в новоприобретенном семействе… хочешь закрыть эту страницу… Я не знаю, могу ли я… но мне очень хотелось бы… чтобы в книге твоей жизни была страница и про меня!
Она замерла, не в силах справиться с нахлынувшей бурей эмоций. Прекрасный и грустный принц смотрел на нее таким взглядом, что Лили готова была воспарить в ночные небеса и одновременно провалиться сквозь землю.
Если это не признание в любви, то я уж и не знаю, что такое признание в любви, ошарашено прохрипел здравый смысл.
Словно под гипнозом, Лили Норвуд начала медленно склоняться к бледному и красивому лицу, на котором только для нее — она это знала! — горели любовью серо-голубые глаза. Еще мгновение — и они уже целовались, нежно, томительно, страстно и осторожно, боясь спугнуть тишину и то, что так быстро и неотвратимо занималось пламенем в их душах…
Она была уверена, что не заснет, но провалилась в сон, едва коснувшись пылающей щекой подушки. Ей снился цветущий сад, дом на резных сваях и Прекрасный принц, который больше не был печальным и одиноким. Он нашел свою Синдереллу, свою принцессу, и во сне Лили совершенно точно знала, как ее зовут.
Лилиан Аллен Норвуд.
Ночной сумрак неожиданно заколебался. Ночь разделилась на темноту и тьму. Тьма скользнула сквозь распахнутые французские окна в комнату, где со счастливой улыбкой на губах спала рыжеволосая девушка.
Сгусток тьмы склонился над разбросанной одеждой, протянулся щупальцем и приподнял блеснувший золотой нитью кусочек газовой ткани.
Тьма выскользнула наружу и пропала в кустах.
Еще мгновение — и ночь стала просто темной.
Даже если бы кто-то и не спал, все равно разглядеть черный силуэт высокого широкоплечего мужчины, притаившегося за углом дома, было практически невозможно.
Утром Лили торопливо натянула более привычные для себя футболку и бриджи, наспех стянула волосы в хвост и вихрем вылетела на террасу. Раша не было, это ее расстроило, зато был Дон Фергюсон, из-за чего она немедленно разозлилась.
Надо быть холодной и высокомерной, только и всего. Не обращать на него внимания.
— Доброе утро, наследница. Кошмары не мучили? Впрочем, на вид вы вполне свеженькая. Миллионов на десять потянете.
— Мистер Фергюсон, ваше остроумие не знает границ. Хотела бы согласиться с вами насчет утра, но увы. Ваше присутствие заставляет меня сомневаться, настолько ли оно доброе…
— Ого! Хорошо, что вчера я мало выпил. Фразочка не для слабонервных. В какой-нибудь оперетте после таких слов граф должен смертельно побледнеть, извиниться, выйти в соседнюю комнату и застрелиться.
— А кто у нас граф?
— Это я фигурально.
— Тогда понятно. Передайте чайник. Пожалуйста.
— С превеликим. Сахар? Сливки? Лимон?
— Нет, спасибо.
— Ну что вы, мне приятно.
— А мне нет.
— О, как это жаль!
— Мистер Фергюсон, если вы не прекратите…
— То вы пожалуетесь папе?
— Нет, вылью вам на голову кувшин сливок.
— Вам же хуже. На здешнем солнце они прокиснут, и вас всю дорогу будут донимать мухи.
— Какую еще дорогу?
— У нас с вами экскурсия по лесу.
— Сейчас, разбежалась.
— Стыдитесь, наследница. Так разговаривают нехорошие девочки.
— Отстаньте вы от меня! Где Джереми… мистер Раш?
— Пытается дозвониться до вашего папаши. Интересно, нет, просто гипотетически, а если Малкехи прижучат и посадят, вы пойдете к нему в тюрьму на свиданку?
— Не слушаю вас. И не вижу.
— Да бросьте вы! Вы хорошенькая, только когда смеетесь, а так…
— Что-о?
— А так просто симпатичная. Съешьте булочку. Герти знает секрет английских булочек с маслом.
— Почему вам так нравится меня изводить, мистер Фергюсон? Чем я вам не угодила?
— Сам не пойму. Не обращайте внимания. Последствия контузии.
— У вас была контузия? Как интересно. В голову пустой бутылкой кинули?
— Почему же пустой. От пустой не может быть контузии. Полной, разумеется. Ветчина?
— Спасибо, я взяла. Так что там с контузией?
Неожиданно Дон Фергюсон разозлился. Она это поняла сразу: по тому, как сверкнули и сделались почти желтыми волчьи глаза, по тому, как судорожно дернулась щека и кривой шрам словно перекосил все лицо. Белые неровные зубы показались сплошь клыками, и Лили не на шутку перепуталась.
А ведь он опасен, Дон Фергюсон. Он не просто неприветлив и надоедлив, он именно опасен, и еще: он почему-то очень невзлюбил Лили Норвуд…
Ну и черт с ним, пропело влюбленное сердце, потому что на террасу выкатилось чудо-кресло, и Джереми Раш уже целовал жесткими прохладными губами руку Лили.
— Доброе утро! Как ты сегодня рано проснулась! Дон, не верю своим глазам. Ты же не признаешь завтраков за накрытым столом?
