Повелитель Вселенной - Сарджент Памела (мир книг TXT) 📗
Тэмугэ ударил себя по широкой груди кулаком.
— Я встречусь с ним, — сказал он, — и позабочусь о том, чтобы на моей стороне были сильные люди.
— Не говори мне о том, что ты собираешься сделать. Если Тэб-Тэнгри узнает о твоих намерениях, он может обратить свое колдовство против тебя. Если он этого не сделает, я буду знать, что его могущество оказалось наконец бессильным.
— Он ничего не заподозрит, — сказала Бортэ. — Он слишком возгордился, и ему и в голову не придет, что кто-то может нанести ему вред.
Тэмуджин взглянул на нее и махнул рукой отчигину.
— Иди!
Тэмугэ вышел из шатра. Хан сел спиной к Бортэ.
— Я встречусь с хонхотатами здесь, — проворчал он.
— Я буду рядом, — сказала она.
— Лучше было бы, если бы тебя не было. Это может быть опасно.
— Тогда я встречу опасность рядом с тобой.
Она не позволит ему оставаться со своими страхами наедине.
— Ты посоветовала мне расстаться с Джамухой, — сказал он. — Ты была права, но расставание причинило мне великую боль. Ты предупреждала меня, что Тогорил окажется лицемером, а я не послушался тебя, потом узнал, что ты и здесь права. Теперь ты говоришь, что я должен отделаться от Тэб-Тэнгри. Надо ли мне в дальнейшем не доверять своим близким?
— Твои братья любят тебя, — сказала она, — как и твои генералы, как и я. Ты не нуждаешься в ложных друзьях.
— И я должен думать о том, что мне придется воевать. Господь предопределил мне быть величайшим из ханов, властвовать над всеми странами, где светит солнце. Мой улус — оружие Тэнгри. По-видимому, я должен обрести все радости в своей судьбе, беря то, что предлагает мне Небо.
Он встал и пошел к выходу звать караульных.
Ничто не дрогнуло в лице Бортэ, когда вошли шаман, его шесть братьев и Мунлик. Вешая луки и колчаны на западной стороне от двери вместе с другими, Тэб-Тэнгри, казалось, был спокоен, даже когда он увидел Тэмугэ, сидевшего справа от Тэмуджина. В шатре были двадцать дневных стражников. У входа стояли три мускулистых человека, которые приехали с Тэмугэ.
Шаман пробормотал приветствие.
Тэмуджин сказал:
— Мой брат Тэмугэ-отчигин жаловался мне на тебя.
Тэб-Тэнгри нахмурился.
— Ему не на что было жаловаться, — певуче сказал он. — Некоторые его люди предпочли присоединиться ко мне. Не все ли равно, служат они мне или отчигину, если в конечном счете они служат своему хану? Если он такой плохой вождь, что не может удержать их, то они наверняка имеют право выбрать себе другого. Я полагаю, что они перешли ко мне только потому, что отчигин лелеял те же честолюбивые намерения, что и его брат Хасар.
Тэмуджин кивнул Тэмугэ. Отчигин вскочил, бросился к шаману и схватил его за воротник белой шубы.
— Померяемся силами, — кричал Тэмугэ. — Ты заставил меня стать на колени перед тобой… теперь мы посмотрим, кто сильнее! — Тэб-Тэнгри поднял руки вверх. Тэмугэ повалил его на пол. Украшенная перьями шапка шамана упала на ковер, и Мунлик наклонился, чтобы поднять ее. Тэб-Тэнгри брыкнул ногой, норовя ударить Тэмугэ в колено, а потом быстро поднялся. Его черные глаза блестели, он смотрел на Тэмуджина. Лица его братьев побледнели от изумления.
— Меряйтесь силами не в моем шатре, — бросил Тэмуджин. — Можете выяснять, кто сильней, снаружи.
Тэмугэ потащил упиравшегося шамана из шатра.
— Что это такое? — спросил Мунлик, став перед троном.
— Тэмугэ оскорбили, — тихо сказал Тэмуджин. — Твой сын переступил границы.
Лицо Мунлика сморщилось. Его сыновья смотрели на ханских стражей. Бортэ услышала крики снаружи, а потом вдруг наступила тишина. Запыхавшийся Тэмугэ ввалился в шатер.
— Этот шаман — неважный борец. — Тяжело дышавший Тэмугэ скалил зубы. — Он упал и притворился, что не может двигаться, а теперь и вовсе не хочет вставать. Слабак.
Мунлик поднял руки и застонал.
— Что ты наделал?
Старик закрыл лицо руками и хрипло зарыдал. Его сыновья двинулись к Бортэ и Тэмуджину, сжимая ножи.
Тэмуджин вскочил и рывком поднял Бортэ. Когда один из братьев бросился на них, он вытянул руку.
— Назад! — крикнул хан.
Охрана быстро окружила его и Бортэ. В шатер вбежали новые стражи. Воины оттеснили хонхотатов, а Тэмуджина и Бортэ вывели из шатра.
— Они осмелились поднять на хана руку, — сказал один из стражей, другой выругался.
Тэмуджин, крепко прижав к себе одной рукой Бортэ, пробивался к Тэмугэ. Стражи с обнаженными мечами теснились вокруг людей, прибывших с Мунликом и его сыновьями.
Тэмуджин встал перед братом.
— Выходит, ты решил этот спор, — сказал хан.
— Посмотри сам.
Тэмугэ безрадостно улыбнулся и повел его к кибиткам, что стояли у большого шатра. Три массивных человека, приехавших с отчигином, стояли у кибитки, а скрученное тело шамана лежало у их ног. Бортэ увидела остекленевшие глаза Тэб-Тэнгри и сделала знак, отвращающий беду.
— У него сломан хребет, — сказал Тэмугэ. — Крови пролито не было. Как я говорил тебе, соперник он оказался слабый.
Тэмуджин смотрел на тело, губы его дрожали.
— Поднимите, — сказал он таким тихим голосом, что Бортэ едва расслышала его. — Поднимите.
Она потянула его за руку, но он смотрел на нее невидящими глазами, словно его собственная душа покинула его.
К ним подвели Мунлика с сыновьями. Тэмуджин отошел от Бортэ и поднял руку.
— Сила твоего сына покинула его, — сказал хан Мунлику, которого подтолкнули к нему. — Духи отступились от него. Из-за того, что ты не смог совладать со своими сыновьями, Мунлик-эчигэ, один из них лишился жизни. Ты заслуживаешь наказания за то, что не приструнил его, за то, что позволил ему нарушать спокойствие в моей орде и тревожить моих близких, за то, что он обманывал меня своим колдовством.
— Я наказан, — прошептал Мунлик. — У меня отняли сына.
— Ты в затруднительном положении, — сказал Тэмуджин, — но я тоже, потому что я не боролся с колдовством, которым он меня опутал, потому что мне хотелось верить… — Он вздрогнул. — Я обещал тебе, что тебя будут почитать, и теперь не могу взять свое слово назад, иначе никто не будет верить моим клятвам. Я могу убить тебя и сделать мою собственную мать вдовой. Твоя смерть ничему не послужит, а твоим честолюбивым помыслам положен конец. Ты и твои сыновья вольны уйти, куда вам заблагорассудится, но остерегайтесь причинять мне неприятности. Чего бы вы добились, если бы были действительно преданы мне!
Хан повернулся к стражам.
— Поставьте юрту над телом шамана. Занавесьте вход и закройте дымовое отверстие, а также поставьте охрану на три дня. Шаман был могучим человеком — я хочу быть уверенным в том, что его душа покинет его еще до похорон.
Шаман по-прежнему связывает его по рукам и ногам, подумала Бортэ. Тэмуджину скорее хотелось бы увидеть, как шаман восстанет из мертвых, даже если бы это грозило ему смертью, чем осознавать, что голоса, говорившие устами Тэб-Тэнгри, умолкнут навеки.
Мунлик склонил голову, и сыновья увели его прочь.
— Моим главным шаманом будет Усун, — сказал Тэмуджин бесцветным голосом. — Он и мудр, и слишком стар, чтобы быть честолюбивым. — Он поплотнее запахнулся в шубу. — Приведите мне коня — я не хочу оставаться рядом со злыми духами.
Он пошел прочь, не оглянувшись на Бортэ.
Оэлун не хотела, чтобы дочь приезжала, но Тэмулун настаивала на этом да еще привезла с собой трех шаманов. Шаманы камлали и принесли в жертву барана. Тэмулун, казалось, определенно решила, что злых духов, прилипших к ее матери, можно изгнать.
Теперь она сидела у постели Оэлун, болтая о белых соколах, которые достались ее мужу из военной добычи, захваченной у ойратов. Ее светлые глаза, так похожие на глаза Есугэя, сияли, когда она говорила о своих любимых птицах. Можно было подумать, что соколы — ее дети. О своих сыновьях Тэмулун говорила мало.
Очищая покрытый коврами пол от грязи и насекомых, служанки двигались по шатру почти бесшумно. «Уходи», — думала Оэлун, не желавшая, чтобы Тэмулун присутствовала при ее неожиданной смерти.
