Black Sabbath:история группы - Макайвер Джоэл (электронная книга .TXT) 📗
По его словам, Билл намерен довести свой альбом, «Beyond Aston», до ума: «Я все еще пытаюсь его завершить. Работать приходится постепенно, потому что я сам финансирую запись. У меня заключен контракт с одним лейблом, но дела у него сейчас идут неважно. Осталось закончить сведение нескольких треков, и альбом будет практически готов. Я уже выпустил в свое время два альбома, и ситуация с выходом этого сводит меня с ума. Так или иначе, я должен его добить!»
Как и другие участники «Sabbath», Билл тоже хочет, чтобы группа записала новый альбом: «Насколько я знаю, Тони тоже мечтает о новом альбоме „Sabbath", и, опять же, насколько мне известно, все остальные были бы не против. Я стараюсь изо всех сил, чтобы придумать свои партии. Все мы пытаемся выкроить время, чтобы дописать песни. Несколько лет назад мы кое-что сочинили, но этот материал уже не актуален и отправился в стол. С тех пор мы в основном гастролировали, но разговоры о новом материале так и не угасли.
Выяснилось, что все мы хотим его записать… Сам процесс работает по такой схеме: если Озз чувствует желание что-то сделать, нам сразу же звонит Шэрон или менеджер. Это как толчок, запускающий весь механизм. Если тебя интересует, готов ли я к работе, то без проблем отвечу: да, черт побери, я готов! Шэрон и Оззи вроде бы тоже готовы начать работу. Последнее, что мне сказала Шэрон - в прошлом сентябре, после окончания „Ozzfest", - было: „Нам нужно выбрать время и начать работу над новым альбомом". Мы собираемся его записать уже целую вечность. Я бы с удовольствием исполнил на сцене что-нибудь новенькое, крутое, крышесносящее! Время от времени мы все еще выступаем, и я не вижу причин, которые мешают нам сочинить что-то новое». Из всех участников группы Билл лучше всего разбирается в современном металле - во многом благодаря лос-анджелесскому интернет-радио шоу, в котором он участвует каждую неделю (у Айомми есть похожее шоу, которое называется «Black Sunday», но его тематика в большей степени касается классического рока).
Вот что мне сообщил Уорд: «Я думаю, что в современном экстремальном металле почти не осталось души - ее заменили энергия и техника. Возьмем три топовых группы, названия которых всплывают в голове в первую очередь, - „In Flames", „Shadows Fall", „Killswitch Engage": какая невероятная у них энергетика! Я потратил много времени, чтобы понять, откуда она идет, и обнаружил, что ее источник - басовые бочки. Эти ребята спокойно выбивают тридцать вторые! В те времена, когда я сам выбивал их в „Sabbath", такая скорость считалась почти невероятной. Но то, что вытворяют они… У них теперь есть специальные педали, совершенно не похожие на те, что использовались в музыке последние пятьдесят лет. Я несколько раз общался с этими барабанщиками и каждый раз задавал им один и тот же вопрос: „Как, черт возьми, вы это делаете?" Они чуть ли не танцуют на этих педалях. Причем некоторые из них весят ого-го! Джина Хоглана из „Strapping Young Lad" не назовешь стройным, но жжет он покруче многих, потому что буквально танцует вокруг ударной установки».
Билл продолжил: «Я тут, в Лос-Анджелесе, веду одно радиошоу, которое выходит раз в месяц. Там я ставлю „Grave", „In Flames", „Soilwork"… одной из моих самых любимых групп сейчас является „Mnemic", та, что заключила контракт с „Nuclear Blast". Вот это, мать ее, крутотень, я ее просто обожаю! Что-то вроде „Slipknot", только еще современнее. Кстати, „Slipknot" мне тоже очень нравится, я знаю оттуда пару чуваков. Это одна из групп, с которых все это и началось. Если копнуть глубже, давайте взглянем на „Slayer" и „Metallica" - сразу станет понятно, кто стоял у истоков движения. Немного неловко себя чувствую, когда ставлю „Pantera", - теперь, когда умер Даймбэг. „Pantera" была отличной командой, как и некоторые другие проекты ее участников. Мне нравится новая музыка».
Гизер тоже сильно изменился с тех пор, как таранил головой статуи и другие предметы искусства. Однако и ему не удалось избежать проблем. По его словам, основным испытанием стала для него борьба с депрессией: «С тех пор как я узнал о своей проблеме, мы [в „Sabbath"] довольно часто о ней говорили. Кстати, о разговорах: именно они помогли Оззи и Биллу справиться с алкоголизмом: Билл стал кем-то вроде консультанта, и они с Оззи теперь еще ближе друг другу, чем раньше. Но я в этом не участвовал, поскольку мои проблемы были связаны не с алкоголем». Теперь, когда Батлер справился с депрессией, он с новыми силами занялся сольной карьерой.
Гизер рассказал мне, что за эти годы он серьезно вырос как музыкант: «С тех пор [как я начал играть] мои навыки однозначно улучшились. Иногда я слушаю свой первый альбом и размышляю: „Черт возьми, как же мне удалось сочинить эту музыку?" Я говорю не о технике, а скорее о том, как у меня получилось расставить ноты в таком порядке, понимаешь? Сейчас, когда я смотрю на свой бас, то думаю, что достиг предела своих возможностей и ничему больше научиться просто не могу - не хватает таланта. Когда я думаю, что бы сыграть, то впадаю в какой-то ступор. Вот, например, приходит Тони и приносит рифф, а я сажусь и начинаю размышлять: „Вот черт, что же мне под это сыграть?"
Это не значит, что рифф плохой, просто у меня не проходит ощущение, что мне хватит таланта и музыкального чутья сделать его лучше. Если хочешь, гитарная партия - это что-то вроде авторской колонки в журнале - кому-то нравится, кому-то нет. Я долгое время „вел свою колонку", но она, как мне кажется, оказалась отстойной. Несколько раз у меня мелькала мысль: „Надо завязывать с творчеством, все, что я делаю, - хлам". Очень помогают разговоры с кем-нибудь вроде Тони. Все, что я могу сделать, - запихнуть сомнения поглубже и поверить в себя. В конце концов, только ты сам можешь вытащить себя из бездны сомнений и неуверенности. Если кто-то говорит: „Ты не против сделать вот это?" - начинаешь думать: „Это неплохо, но идея не моя, а чья-то чужая. Я все еще неудачник, мои идеи - дерьмо". Нужно дать себе время. Вот я, например, общаюсь с Тони, мы решаем переключиться на что-то другое, и у меня появляется передышка - время, чтобы все обдумать и вернуться с идеей, которая будет соответствовать моим прежним стандартам… Теперь я осознаю свои возможности, знаю, где их предел, и принимаю их такими, какие они есть. Долгое время я пытался освоить эту чертову манеру игры на басу большим пальцем. И стоило мне услышать, как кто-то действительно круто играет в этой манере, я сразу начинал переживать, что я никогда не смогу играть так же хорошо, как этот парень. А смысл? Эта техника даже не подходит к той музыке, что мы играем. Теперь я знаю предел своих возможностей и довольствуюсь тем, на что способен. Я уже не стремлюсь быть величайшим басистом на земле. Все, чего я хочу, - достойно выступать в составе своей группы… Я и без того всегда стараюсь придумать что-то необычное, а не просто бренчать „си-соль" всю песню. Всегда что-нибудь придумаю, чтобы музыка звучала интересно».
Кроме того, Гизер вовсе не чужд вдохновения - он сам говорит, что его регулярно посещают различные идеи: «Ко мне вдохновение всегда приходит после гастролей. Делаешь что-то каждый день, проникаешься определенными ритмами. Потом турне заканчивается, но остается ощущение, что прямо сейчас нужно выйти и сыграть. Поскольку концертов никаких нет, то идешь в студию и начинаешь сочинять. Только в эти моменты меня и посещает вдохновение. Единственное, что пробуждает во мне желание сочинять музыку, - живые выступления. Большинство своих вещей я сочинил сразу после гастролей. Именно в этот момент я все еще на взводе от необходимости регулярно выступать, пальцы работают как надо, все еще живешь дорогой, живешь рок-н-роллом».
Когда дело доходит до написания музыки, Гизер предпочитает работать по старой доброй методике «Sabbath»: «Когда мы только начинали сочинять, мы всегда собирались вместе. Так все и рождалось - Тони придумывал рифф, я добавлял басовую партию, Билл - ритм, а Оззи - текст или основной мотив. Песни можно услышать именно в том виде, в котором мы их сочиняли. Мы всегда сразу понимали, получится что-нибудь или нет, какой песне чего не хватает и что куда добавить. Совместная работа просто необходима, и в ней была вся суть. Если что-то не получалось, мы переходили к следующей песне или меняли, например, вокал. Дио нравилось работать от риффа - он уходил домой и возвращался с уже готовой вокальной партией. А вот Оззи, наоборот, любит работать в реальном времени. Мы всегда знали заранее, на что это будет похоже, знали, что нужно поменять, чтобы все было как надо: „сейчас я напишу текст для этой песни, и она будет полностью готова"… Никогда не боялись следовать своим чувствам. Думаю, все это и помогало нам оставаться „Black Sabbath". Послушайте наши работы начиная с четвертого альбома: мы экспериментировали с соулом, на что решался далеко не каждый. При этом в той же песне могли звучать сочные бас и гитара, слегка разбавленные синтезатором, а следующим треком могла идти классическая баллада. Нам казалось, что, если мы не будем развиваться, стагнация убьет группу… Известность приносит уникальная музыка, хотя в то же время никто и никогда еще не писал стопроцентно уникальной музыки. Ее просто не существует».
