Сталинградская Богородица - Шамбаров Валерий Евгеньевич (книги серии онлайн .txt) 📗
Тихоокеанскому флоту в ходе сражения была поставлена задача захватить порты Кореи. Перекрыть окна для эвакуации разбитых японских войск на родину. Сил у флота было не так уж много, но десанты высаживались цепочкой, по очереди. Сперва нацелились на порт Юки, ближайший к нашим границам. Его бомбила морская авиация, нанесли удар торпедные катера. В гавани потопили 12 транспортов. После этого корабли подвезли батальон морской пехоты. Японцы не стреляли, и десантники обнаружили, что они бросили город.
Следующим, без всяких пауз, атаковали порт Расин. Как только неприятели поняли, что намечается десант, они оставили отряд прикрытия, а основные силы гарнизона и японские учреждения ринулись из города прочь. Защитники пробовали отстреливаться, но их утюжили артиллерией и авиацией. Четыре сотни японцев перебили, столько же взяли в плен. С нашей стороны потери были только случайные – за несколько дней до операции американские самолеты набросали в море мин, на них подорвались и получили повреждения пароход, несколько катеров. Один из катеров затонул, погибло 7 человек.
Однако легкие успехи расслабили флотское командование. Оно понадеялось, что и следующая высадка, в Сейсине, станет подобием «прогулки». Этот порт, как и предыдущие, несколько раз навестили советские самолеты и торпедные катера. Находившиеся там неприятельские суда горели у причалов, тонули. Десант наметили в два эшелона, авангард и основные силы. Но авангард растянулся, одни подразделения уже отправились на высадку, другие только готовились к погрузке. 13 августа в Сейсине появился отряд из разведчиков и роты морской пехоты – 181 человек. Казалось, что даже этого достаточно, японцы растерялись. Матросы заняли порт и прилегающие кварталы.
Но Сейсин был большим городом, гарнизон составлял 4 тыс. солдат, и как раз сюда стала отходить 3-я японская армия, разгромленная в Приморье. Враг навалился на десант. Контратаками его разорвали надвое и отсекли от берега. Обе части были окружены. К вечеру подоспел второй советский отряд из 7 катеров, привез пулеметную роту, 90 матросов. Она тоже высадилась, но пробиться к своим не смогла, закрепилась на причалах. На следующее утро корабли Тихоокеанского флота доставили более крупную партию, батальон морской пехоты. Он ринулся на берег, отчаянной атакой отшвырнул японцев на два километра.
Но в это время возле города появились отступающие части 3-й японской армии. Их с марша послали в контратаку, они загнали батальон обратно в порт. Причем он не сумел соединиться с тремя остальными отрядами. Возник четвертый очаг боя. Корабли, привезшие десантников, остались в Сейсине, помогали огнем своих пушек. Из их экипажей сформировали отряд в 25 человек, ушел на берег подкрепить защитников плацдармов. За ночь отразили 14 японских контратак. Держались еле-еле, кончались патроны. А на третий день появилась свежая эскадра советских кораблей. Прибыли основные силы десанта, бригада морской пехоты. Однако к японцам подошли куда большие подкрепления, отборная дивизия императорской гвардии. Схлестнулись, и одолеть не смог никто.
Наконец, к нашим морякам прибыла десантная баржа с 7 танками Т-26 и 2 бронемашинами. На Сейсин направили значительные силы авиации, они били по скоплениям неприятеля, уничтожили бронепоезд, разгромили железнодорожную станцию. Танковая атака и скоординированный огонь кораблей принесли перелом в сражении. Японцы потекли прочь из города. В схватке за Сейсин погибло 250 советских воинов, но и задачу они выполнили важнейшую. Оказались перерезанными Приморское шоссе и железная дорога, связывающие корейские порты. Организованный отход Квантунской армии через Корею и вывоз ее в Японию были сорваны.
Страна восходящего солнца пребывала в полном трансе. Квантунскую армию, самую грозную ее силу, раскатали в пух и прах меньше чем за неделю! Вот теперь-то становилось ясно – даже потянуть время и продержаться подольше уже невозможно. Держаться стало нечем… В правительстве взяли верх сторонники примирения. Хотя они еще пытались как-то выкрутиться, обойти стороной условия общей капитуляции. 14 августа сановники со звукозаписывающей аппаратурой пожаловали к императору Хирохито. Он произнес высочайшее обращение к народу, 15 августа запись прозвучала по радио. Монарх говорил о необходимости прекратить бойню, но… слово «капитуляция» не промелькнуло в его речи ни разу.
В общем-то, император по японской традиции считался живым богом, говорить о капитуляции было для него даже неприлично. Но и никаких конкретных указаний армии и флоту не последовало. А военное командование брезгливо отвернулось от скисших министров. Войска продолжали сражаться. Известия о выступлении императора дошли до советских командиров. Они запрашивали вышестоящие инстанции, как на это реагировать. Василевский разъяснял, что прозвучало всего лишь декларативное заявление. Реальных шагов к миру еще нет, а значит, и оснований для изменения планов тоже нет [18].
На Забайкальском фронте 6-я танковая армия, дозаправившись топливом, 15 августа возобновила движение в глубину неприятельской территории, на Шэньян и Чанчунь. На 1-м Дальневосточном под Муданьцзяном линия фронта на некоторое время замерла. То наши соединения теснили врага, то подходили свежие японские дивизии и отбрасывали их. Но Мерецков остановил эти дергания. К Муданьцзяну, кроме 1-й армии, он повернул еще и соседнюю, 5-ю. Подтягивали артиллерию, катюши, танковые части. Японцы измочалились в контратаках, а потом на них обрушился массированный удар. Муданьцзян пал. А тем самым юго-восточная группировка Квантунской армии (17-й фронт и часть 1-го) оказалась отрезанной от своих. Войска 1-го Дальневосточного вырвались на оперативный простор, ринулись на Гирин и Харбин. 2-й Дальневосточный фронт приближался навстречу им, его армии надвигались на Харбин с севера – и еще раз расчленяли боевые порядки врага.
После этого даже японский командующий генерал Ямада пришел к выводу – брыкаться дальше не имеет смысла. 17 августа он обратился по радио к советскому руководству, предложил начать переговоры о перемирии. Ему ответили – условия японцам известны, они оговорены в Потсдамской декларации: безоговорочная капитуляция. Потребовали дополнить его заявление приказом войскам: прекратить огонь и сдаваться. 18 августа Ямада подписал такой приказ. В свою очередь, и Василевский отдал распоряжение: на тех участках, где неприятель складывает оружие, прекратить боевые действия.
В эти же дни, 17–19 августа, советские воздушные десанты высадились в крупных китайских городах Мукдене, Харбине, Гирине, Порт-Артуре, Даляне (Дальнем). Один из десантов был выброшен прямо на аэродром в Чанчуне, где располагался штаб Квантунской армии. Тут же, на взлетной полосе, захватили самолет, готовившийся подняться в воздух. На борту находилась группа офицеров и человек в штатском. Как выяснилось, это был император Маньчжурии Пу И. Плен он воспринял с явным облегчением, даже с радостью. Первым делом попросил, чтобы его отделили от японцев – боялся, что от него избавятся, как от лишнего свидетеля.
А на чанчуньский аэродром сел советский самолет, привез официальную миссию во главе с полковником Артеменко. После коротких переговоров Ямада подписал акт о капитуляции Квантунской армии. Артеменко настоял, чтобы неприятельский командующий немедленно выступил по радио, оповестил своих подчиненных. После этого обращения японцы начали сдаваться уже массово – целыми полками, дивизиями… Кстати, еще раз подтвердилась закономерность, отмеченная в событиях Великой Отечественной. Япония тоже сломалась в один из величайших православных праздников. Ведь 19 августа – день Преображения Господня.
54. Последние аккорды. Сахалин и Курилы
Одна из армий 2-го Дальневосточного фронта, 16-я, не участвовала в наступлении в Маньчжурии. Ее соединения были разбросаны на огромных расстояниях, прикрывали побережье Охотского моря, Северный Сахалин, Камчатку. Но и ей суждено было внести свой вклад в победу. В прошлых главах уже отмечалось, что СССР намеревался возвратить Южный Сахалин, утраченный в прошлой войне с Японией, а также Курилы – ведь договоры об их уступке, подписанные в 1855 и 1875 г., нарушили сами же японцы, когда напали на русских в 1904 г. Передача этих территорий нашей державе была утверждена в Ялте и Потсдаме, но было ясно, что никто их не преподнесет на блюдечке. Отбирать их предстояло силой.
