Война за Проливы. Решающий удар - Михайловский Александр (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
14 июля 1908 года. Утро. Российская империя, Петербургская губерния, Гатчина, Большой Гатчинский Дворец, рабочий кабинет императора Всероссийского.
Когда императору Михаилу летом становится душно в суетливом и кипящем активностью Санкт-Петербурге, он на личном литерном поезде выезжает вместе с семьей отдохнуть душой в Гатчину – место, где прошли его самые счастливые детские годы. Но и на отдыхе императора не оставляют дела. Мчаться на фронт и лично вникать во все подробности Михаил не собирается, ибо не хочет трогать то, что и без того хорошо работает, а то можно и сломать. Все управление боевыми действиями и страной осуществляется дистанционно. Императорская Ставка – учреждение удивительно компактное и способное перемещаться по России вслед за хозяином Земли Русской – размещена тут же, в Большом Гатчинском Дворце. Правда, не все дела можно делать дистанционно, иногда приходится брать работу на дом.
Вот и сейчас в Гатчину привезли румынскую королевскую семью – чтобы царь царей лично покарал или вознаградил этих людей – с одной стороны, доставивших ему беспокойство, а с другой, давших повод раз и навсегда выдернуть ноющий болью гнилой зуб. Здесь все. Патриарх семьи король Кароль Первый и его супруга Елизавета Нойвидская, их племянник и наследник кронпринц Фердинанд с супругой Марией Эдинбургской, а также их дети: пятнадцатилетний Кароль-младший, четырнадцатилетняя Елизавета, восьмилетняя Мария и пятилетний Николай. В настоящий момент в Румынии королевской семье делать нечего. Страна плотно оккупирована русскими и болгарскими войсками, и правит в Бухаресте Союзная Военная Администрация, возглавляемая адмиралом Дубасовым. А у этого «старого кадра» не забалуешь: только вякни – мигом выдернет ноги и заставит ходить на руках.
На руководство и некоторых рядовых членов национал-либеральной партии агенты ГУГБ охотятся как на каких-нибудь эсеров-максималистов, ибо велено считать, что именно эти люди стали виновниками трехдневной русско-румынской войны. По обнаружении их тут же тащат в военно-полевой суд, который в ритме конвейера штампует приговоры «десять лет без права переписки с конфискацией имущества». И первыми в сибирские тьмутаракани на стройки имперского социализма поехали как раз генералы и министры, шантажировавшие короля Кароля Первого отставкой и военным переворотом; следом потянулись и члены их семей. Кроме того, русские военные власти оперативно проводят следствие по поводу расстрелов крестьянских волнений годовалой давности – и все виновные отправляются по все тому же адресу. Вопрос будущего Румынии почти предрешен. Страну оперативно зачищают от старой элиты, ибо иначе нельзя. В старые мехи не вливают молодое вино: в таком случае и мехи лопнут, и вино пропадет.
И вот румынская ветвь Гогенцоллернов-Зигмариненов в полном составе стоит перед императором Михаилом. Вид у них – как у провинившихся школяров перед строгим директором гимназии. Это впечатление усугубляется тем, что рядом с русским императором, суровая до невозможности, стоит Нина Викторовна Антонова, единственная на этот момент женщина-генерал. В руках она держит большую папку из черной кожи, что делает ее схожей с классной дамой, приготовившейся оглашать список прегрешений нерадивых недорослей.
Скрипучим голосом румынский король спросил по-немецки:
– Надеюсь, Михель, ты приказал доставить нас сюда не для того, чтобы лично зачитать нам свой приговор и отправить в эту вашу ужасную Сибирь? А то твои сатрапы в Румынии творят такое, что не умещается ни в одну нормальную голову. Наших верных слуг хватают, заковывают в железа и ссылают на каторгу, как будто это простые смертные. Но страдают не только люди, приближенные к нашей семье. Со страны буквально живьем сдирают кожу, ведь арестам и ссылкам подвергаются лучшие ее граждане: журналисты, адвокаты, депутаты, генералы и министры…
– Уж не эти ли «верные слуги», дядюшка Кароль, угрожали тебе военным переворотом, если ты согласишься на мое щедрое предложение разменять Добруджу на Трансильванию? – с ехидством спросил русский император на том же языке. – Так что не кожа это, а плесень. Если ее содрать, да хорошо отдраить каждый уголок вашей Румынии горячим щелоком, ей от этого будет только лучше.
В разговор включилась генерал Антонова, говоря также по-немецки:
– Но, к сожалению, это улучшение будет крайне недолгим. В нашей истории всегда случалось так, что даже при смене общественной формации новый политический строй с точностью копировал все родимые пятна и родовые язвы предшествовавшего государства, которое он низверг и разрушил до основания.
– Постойте-постойте, фрау Нина! – затряс головой румынский король, – вы тут нас обругали такими умными словами, что я почти ничего не понял.
Император Михаил пояснил королю:
– Госпожа Антонова сказала, что если в нынешней Румынии устроить революцию, вместо нынешних национал-либералов привести к власти радикальных марксистов, а в парламент вместо помещиков адвокатов, газетчиков и прочих политических шлюх, набрать рабочих от станка и крестьян от сохи, то всего через несколько лет, вы не увидите принципиальной разницы с государством-предшественником за исключением трескучей политической фразеологии. И при обратной замене марксистов на либералов и демократов произойдет то же. Как ни играй с политическими формами, Румыния всегда останется самой бедной, и в то же самое время самой жадной до чужих территорий страной с несчастным населением. И то же самое творится в единокровной вам Бессарабии. Пока эта территория находится в составе России, там все нормально. Но как только она становится независимой или присоединяется к Румынии, там начинается нищета, политические неустройства и смуты на грани гражданской войны.
– Ах вот оно что… – прикусил губу румынский король, – и что же, по-вашему, уважаемая госпожа из будущего, следует предпринять, чтобы исправить сложившееся положение?
– Мы тоже не всесильны, – пожала плечами генерал Антонова, – и в данном случае не можем придумать ничего иного, кроме как держать территорию Румынии в подчиненном нам состоянии: либо как вассальное княжество, либо как провинцию…
– Да, дядюшка Кароль? Ты какой вариант предпочитаешь? – спросил император Михаил.
– Я, Михель, хе-хе, предпочту почетную и добровольную отставку, – проскрипел престарелый король. – Вон, моя супруга жалуется, что я ношу корону даже во сне. Думаю, что не стоит ждать, когда за мной придет бледная с косой, лучше еще при жизни уступить место молодым. Не так ли, Лиззи?
– О, Кароль! – растроганно воскликнула супруга, прижимаясь к мужу. – Неужели на старости лет ты вдруг вспомнил о том, что у тебя есть жена?
– Вспомнил-вспомнил, – ответил король, – просто раньше у меня все время отнимали государственные обязанности и заботы, но теперь, когда Михель любезно освободил меня от этой тягомотины, я вполне могу предаться радостям семейной жизни.
– Дядюшка! – воскликнула кронпринцесса Мария, – на кого же вы нас покидаете? Фердинанд! – обратилась она уже к мужу, – ну скажи же хоть что-нибудь, наконец, не стой будто истукан!
– Э-э-э… – сказал тот, – дядя Кароль совсем не собирается умирать. И вообще, дорогая, я не понимаю, чего ты так волнуешься…
– Я волнуюсь потому, что если дядя решил отречься от престола, то править Румынией придется тебе! – ответила та, – а это не такое простое дело, даже при том, что из независимого королевства она превратится в вассальное княжество…
– Так в чем же дело, дорогая кузина? – деланно удивился император Михаил. – Поскольку Румыния после этой войны будет переучреждена заново в качестве вассального княжества, то мы можем именно тебя сделать владетельной румынской княгиней, а твой супруг пойдет по второй категории как принц-консорт. Ведь ты у нас будешь познатнее своего мужа. Гогенцоллерны-Зигмаринены никогда и нигде не правили, за исключением Румынии, зато у тебя с одной стороны в предках британская королева не из последних, а с другой – династия Романовых, правящая самым крупным и могущественным государством на планете. «Великая румынская княгиня Мария Первая» – разве же это не звучит? Мой кузен Вильгельм через посредство подобных вассальных договоров управляет половиной Германии, а у меня в вассалах только хивинский хан да бухарский эмир. Так что мне есть куда расти…
