Жестокие игры в любовь - Навьер Рита (бесплатные книги онлайн без регистрации txt, fb2) 📗
– Непросто живётся нам, красивым людям, да?
Мика усмехнулась – ох уж эти его шуточки!
– Думаю, тебе-то грех жаловаться. Непохоже, чтобы ты сильно мучился от женского внимания. По-моему, тебе это только в радость.
Он коротко засмеялся, но тут же возразил:
– Откуда ты знаешь, что мне в радость?
– Ну… просто вижу.
– Иногда всё не так, как кажется.
– Да ладно. Хочешь сказать, ты недоволен, что нравишься девочкам?
Он пожал плечами, мол, всё равно, но при этом улыбался. Ну конечно, он кривил душой! Все же парни этого добиваются.
– Всяко бывает. Вот помню, ходили мы в позапрошлом году на день рождения Оксаны Громовой. Выпили мы там и… – Он замолк, видимо, вспомнил, но рассказывать не захотел, только с усмешкой качнул головой. – Короче, я там еле ноги унёс.
Тут замок щёлкнул, и в подъезд выглянула бабушка. Стрельнув сердито взглядом в Колесникова, она многозначительно посмотрела на Мику и кивком указала на квартиру, мол, давай уже домой.
– Сейчас, ба, иду.
Бабушка, поджав губы, ушла, но Мика понимала – недалеко и ненадолго.
– Ну… пока, – с чуть грустной улыбкой сказала она. Не хотелось уходить…
Колесников отлепился от стены, встал напротив и опять сделался такой серьёзный, что Мика занервничала. Казалось, вот сейчас точно что-то будет. Ведь он так смотрит, словно хочет сказать что-то очень важное. Она даже дыхание затаила, боясь спугнуть это важное.
Он обвёл взглядом её лицо, приоткрыл губы, но в этот самый миг на первом этаже кто-то тоже вышел на площадку, и почти одновременно с этим хлопнула подъездная дверь.
– Здрасьте, – донёсся снизу голос Лёши Ивлева.
– Здравствуй, здравствуй, Алёшенька, – кряхтя, поздоровалась соседка. – Как жизнь молодая?
– Да так, потихоньку, – ответил ей Лёша.
– Это у нас, у стариков, потихоньку, а у вас, у молодёжи, должна бурлить, – соседка засмеялась и тут же закашлялась.
Колесников отвлёкся на шум, посмотрел на лестницу. В его взгляде на мгновение промелькнула досада, но почти сразу глаза полыхнули каким-то шальным азартом. Он наклонился к ней совсем близко так, что она почувствовала кожей его тёплое дыхание.
– Слушай, а давай с тобой куда-нибудь сходим? Ну, там в кино, в кафе или просто погуляем? Обещаю, вести себя прилично.
Мика тихо засмеялась.
– Значит, договорились?
– А когда?
– Завтра у нас суббота? Завтра сразу после школы я отцу в гараже помогаю, обещал уже пойти с ним… Провозимся, скорее всего, допоздна. В воскресенье давай? В парке, который рядом со школой, возле памятника Ленину. В пять нормально?
Он снова оглянулся на лестницу, по которой должен был вот-вот подняться Лёша.
– В общем, договорились: в воскресенье, в пять, у памятника, – торопливо зашептал он, пока ещё не показался Ивлев.
Затем отступил на шаг и уже неотрывно следил за Лёшей. Тот тоже, увидев их, не сводил с него тяжёлого взгляда. Мика чувствовала, что между ними двумя что-то происходит, какая-то неявная враждебность. Поссорились, может? Из-за матча? Ведь ещё утром в школе они вполне себе ладили.
Лёша остановился на площадке рядом с ними. Мрачный, угрюмый. Брови сведены так, что на переносице пролегла поперечная складка. Всё-таки они, наверное, проиграли, подумала Мика.
– А ты чего здесь? – спросил он его хмуро.
Колесников тоже смотрел на Лёшу и молчал, приподняв уголок рта. И явно не потому, что его впечатлил суровый вид Ивлева. Его молчание казалось каким-то дразнящим, провокационным или даже насмешливым. Он словно призывал его: ну, давай, покажи, как страшно ты умеешь гневаться, а я понаблюдаю.
Мика чувствовала, как сгущается обстановка, и это ей не нравилось. Это даже страшило.
– Женя вот меня проводил после матча, – сказала она, пытаясь перетянуть на себя внимание Лёши.
– После матча, – фыркнул Лёша. – Так и знал, что ты какую-нибудь фигню выкинешь. Лучше б вообще не играл, чем так… Для этого ты с поля ушёл?
Не отрывая от него сурового взгляда, Лёша кивнул на Мику.
– По-нормальному ты не можешь, да?
– По-нормальному – это как? – насмешливо спросил Колесников. – Так, как велел ты?
– Я – капитан, – раздельно произнёс Лёша и угрожающе двинулся к Колесникову. – И если я сказал остаться, ты должен был остаться, а не уходить…
– Значит, не мог, – пожал плечами Колесников, – замена на то и есть. В чём проблема?
– В том, что тебе и на слова капитана, и на свою команду…
Тут из квартиры снова выглянула бабушка. Сердито осмотрела всех троих и веско изрекла:
– Так, кавалеры, дуэль отложим на потом, а сейчас все по домам.
– Ба, да никто тут не ссорится. Мы просто разговариваем.
– По домам, я сказала. – Для пущей убедительности бабушка встала в позу, скрестив руки на широкой груди.
Первым сдался Колесников.
– До свидания, – улыбнулся он Мике и бабушке. Повернулся к Лёше, показал ему жест виктории. – Адьёс, капитан.
И ушёл. Лёша ему ничего не ответил, только мрачно посмотрел вслед.
– Извините, Анна Михална, – буркнул Лёша и тоже стал подниматься к себе.
– Лёш, ну вы хоть как сыграли? – крикнула ему вдогонку Мика.
– Сорок два – тридцать восемь в нашу пользу, – ответил он, не оглядываясь.
Мика слегка озадачилась: чего же тогда он такой мрачный?
– Поздравляю!
– Спасибо, – донеслось сверху.
Мика пожала плечами и вошла вслед за бабушкой в квартиру. С порога её окутали запахи борща и свежей сдобы. Сразу захотелось есть, аж желудок подвело.
– Ты поосторожнее, – сказала бабушка чуть позже, за ужином. – Нашла тоже забаву – вертеть двумя. Имей в виду, ничем хорошим это обычно не заканчивается.
Мика замерла с ложкой у рта, сморгнула, удивленно воззрившись на бабушку.
– Ба, ты что? Я никем не верчу! Лёша мне друг. Просто друг. А Женя… одноклассник.
– Ну-ну, – хмыкнула бабушка, но развивать тему не стала.
И всё же, несмотря на удар баскетбольным мячом, на приставания странного мужика, на Лёшино недовольство и нелепые бабушкины подозрения, настроение у Мики было прекрасным. Даже сердце, казалось, не просто стучало в груди, а отбивало какой-то бравурный ритм. Хотелось кружиться по комнате и смяться. Но бабушка бы не поняла, она и так на неё весь вечер косилась.
Мика ушла в свой угол за шкафом, растянулась там на раскладушке с книгой… но спустя время поймала себя на том, что лежит просто так и беспричинно улыбается, что не прочла ни строчки, что в мыслях до сих пор прокручивает сегодняшний вечер, кадр за кадром, отбрасывая лишнее и дополняя кое-какими штрихами.
В своём воображении она ничуть не тушевалась перед Колесниковым. И не молчала неловко, пряча глаза. Она себе такие остроумные реплики придумала – даже жалко было, что на самом деле он их не слышал.
18
Когда эйфория, дурманящая мозг, схлынула, в голову назойливо полезли всякие мысли. Ещё хуже, чем накануне, когда она терзалась из-за соревнований.
Теперь её мучило: пойти или не пойти на свидание? Хотелось, конечно. Очень хотелось! Аж в груди сладко замирало, но ещё где-то глубоко внутри тихонечко скреблось беспокойство. Оно, как ложка дёгтя, отравляло радость, сеяло сомнения.
Был бы ещё это кто-то другой, не такой самовлюблённый, как Колесников, она бы так себя не изводила. Но будь это кто-то другой – встречаться с ним и не хотелось бы.
Но не быстро ли это всё? Они ведь толком даже не общались с Колесниковым. Да он особо и не выказывал желания, ну вот кроме как сейчас. Никаких знаков внимания ей не уделял, не ухаживал, не добивался. Позвал один раз – и у неё тут же от радости в зобу дыхание спёрло. Не слишком ли легко она согласилась? Вдруг это как-то не гордо. Могла хотя бы для приличия немного поупрямиться.
Даже не так, не упрямиться, всё-таки в жеманстве ничего хорошего нет, а просто ничего не обещать, скрыть радость, сказать – не знаю. Не для того, чтобы цену себе набить, а просто чтобы не выглядеть такой легкодоступной, ну и чтобы не давать ему лишний повод считать себя неотразимым.
