Завет Кольца (антология) - Бауер Стивен (первая книга .txt) 📗

— Теперь рана не воспалится, — сказала эльфийка, — а это самое опасное, когда тебя поцарапает абис-кель.

— Что ты сказала? Абис-кель? — Я был поражен.

— Да.

— Их вызвали из Абиссуса? Их послал Властелин Тьмы?

— Послал? Он привел их в этот мир! Но старайся не упоминать его имени. А сейчас нам нужно торопиться.

Однако меня одолело отвращение к самому себе. Я сорвал с себя лохмотья и надел платье одного из погибших эльфов, не слишком сильно испачканное кровью. Я взял и его меч — оружие, сделанное с любовью, что я всегда ценил. Рукоятка и ножны были из красной кожи; кроме того, на ножнах цветным бисером был вышит рисунок, изображавший летящую над озером цаплю. Уже пристегнув меч к поясу, я спохватился: что подумает Энея о моем поведении? Среди людей считается, что умершему уже ничего не нужно, а среди эльфов?

Но Энея с улыбкой сказала:

— Если бы ты не сменил одежду, я бы подумала, что эликсир не подействовал…

Я ничего не ответил, и мы молча отправились дальше. Походка ее была удивительно легка, и, хотя в ее жилах не было ни капли человеческой крови, она все больше и больше казалась мне привлекательной.

Почти всю ночь мы шли не останавливаясь. Энея хорошо ориентировалась в темноте и вела меня. Сейчас мы отдыхали под большим деревом, ели ягоды и орехи, которые девушка, несмотря на всю спешку, собрала по пути. Она сказала, что у нее было достаточно времени, потому что я иду очень медленно.

— Мне внушали, что мои соратники — эльфы, а вы — вампиры, — сказал я.

— Это вывернутая наизнанку правда. Таким приемом часто пользуется Властелин Тьмы, — ответила Энея.

— Значит, Властелин Тьмы пришел на Землю? — спросил я. — И Безымянный служит именно ему?

— Безымянный — предводитель войск Темного; у обоих есть другие, настоящие имена, но произносить их опасно. Однако важно, чтобы ты понял, что вообще происходит.

Я кивнул.

— Ты сказала, что те, с кем мы с тобой сражались, абис-кели? Но нам говорили, что мы воюем ради того, чтобы они не появились на Земле!

— Он все время устраивает перевертыши, — сказала Энея. — Не стоит использовать их настоящее имя, иначе они могут нас почувствовать. Скажем так, мы боролись против воинов Тьмы. — Я беспокойно оглянулся. Нас окружал темный лес; мне казалось, что за каждым кустом кто-то притаился. Я закрыл лицо руками.

— Видимо, тебя завербовали далеко отсюда и заколдовали, пока ты спал, — донесся до меня голос Энеи. — Может быть, это произошло на юге, в пустыне, где почти нет жизни, — там его магия действует сильнее всего.

— Почему? — спросил я.

— Потому что жизнь сама по себе чиста и находится в противоречии с чарами… этого, имя которого мы не хотим упоминать. Он заставляет ставить под сомнение все хорошее и делает так, чтобы всегда закрадывался вопрос: а так ли это? Конечно, неплохо задавать себе этот вопрос, но он сеет не только сомнение и раздоры, но и внушает, что во всем плохом есть и хорошие стороны, что идеалом может быть как хорошее, так и плохое, а любое однозначное восприятие — это твердолобость. Тем самым все обесценивается. Понимаешь, он не столько мастер лжи, сколько гений полуправды. С одной стороны, он замалчивает то, что ему выгодно, с другой стороны, вводит долю истины в свои слова, чтобы казаться правдивым. В умах людей возникает неуверенность, они начинают путаться в своих мнениях. Как только ему удается сбить с толку какой-либо народ, он нападает с помощью своего войска, состоящего из троллей, людей-рабов и воинов Тьмы. Как я уже сказала, Безымянный — один из полководцев Темного, обладающий магической силой. Он никогда не покидает своей крепости — Башни Тьмы и оттуда затуманивает сознание людей: белое становится для них серым, красным, зеленым… Мы оказываем ему сопротивление; недавно нам удалось выиграть очередное сражение. После этого он испугался и удвоил свои усилия. Теперь положение изменилось для нас в худшую сторону.

— Значит, войско, к которому я принадлежал, разбило ваше?

— Нет, ты не принадлежал ни к какому войску, а был в числе сотни, охранявшей обоз. Мы на вас напали, но не рассчитали свои силы. Во время отступления я была тяжело ранена. Однако нашим удалось узнать, что повозка, в которой находился интересующий нас груз, пуста. Ты не знаешь, где он?

Я старался что-нибудь вспомнить, но голову словно сжало железным обручем. Я закрыл глаза и потер виски.

— Нет, ничего не помню — ни о повозках, ни о сражении. Знаю только, что мне казалось, я иду на битву в составе огромного войска. Память отказывает мне…

— Во всяком случае, там было больше троллей и воинов Тьмы, чем людей. К сожалению, мы были не готовы к тому, что и тролли окажут сопротивление.

— Я даже не в состоянии вспомнить, что со мной было раньше. Как ты думаешь, все остальные люди тоже были одурманены Безымянным?

— Во всяком случае большинство. Вы сражались как-то… механически. Только некоторые бились отчаянно, видимо, это преступники. Кто же еще добровольно вступит в войско Тьмы?

— Еще люди, жадные до денег или голодные… — сказал я.

— Тот, кто служит преступнику, неважно по какой причине, становится им сам и теряет право называться честным человеком. Даже если он просто закрывает глаза на правду, а этим искусством вы, люди, хорошо овладели, чем и пользуется Безымянный.

Поучения Энеи разбередили мне душу. Ей уж точно не грозила опасность попасть под влияние Властелина Тьмы — она была глубоко убеждена, в том, о чем говорила. «Я должен все время иметь в виду, что она не человек», — мелькнула у меня мысль.

— А эльфы никогда не сражались на стороне Безымянного? — спросил я.

— Нет, мы всегда смотрели правде в глаза. Поэтому мы не поддаемся влиянию Безымянного и его хозяина. Мы должны оказать им сопротивление независимо от того, победим или погибнем.

— А эликсир? Как ты заставила меня использовать его?

— Я ни к чему тебя не принуждала. Сомнение зрело в тебе самом. Тебя окружала жизнь: кусты, деревья, а они не поддаются разложению. Растения заслонили тебя от Безымянного. За такими людьми, как ты, он должен постоянно следить, поэтому он засылает в войско шпионов в виде маленьких темных воинов. От них мало толку в бою, но в их жилах течет кровь ведьм, и они служат каналом между Безымянным и вами. Они чувствуют того, в ком ослабли его чары. Обычные растения так очистили тебя, что ты захотел попробовать напитка «вампиров». Мне повезло: в чистом поле ты наверняка убил бы меня.

Я поднял голову и посмотрел ей в глаза, но не увидел неприязни.

— Ты уверена, что все дело в Безымянном, а не во мне самом?

— Уверена, потому что иначе ты попытался бы убить меня, чтобы завладеть драгоценным эликсиром, или силой овладеть мной — ведь я вижу, что задеваю твои мужские чувства.

Я снова пристально посмотрел на нее. Она ничего не знала ни обо мне, ни о жизни в тех краях, где я вырос. Хотя я давно покинул Восточные земли, но никогда не нарушал обычаев моего народа, так как и на чужбине они были меркой, по которой я мог определять, порядочно ли веду себя.

— Там, откуда я родом, — медленно сказал я, — величайшим грехом считается, если отец убьет сына или сын отца. Если бы я обесчестил женщину и у нее родился сын, то, возможно, однажды мы встретились бы как враги и я убил бы его или он меня. В любом случае, мой род был бы проклят до седьмого колена. Если бы я убил обесчещенную мной женщину, как делают многие дикари, это было бы равносильно убийству еще не рожденного сына. Боги требуют от нас ответственности за наши поступки еще при жизни, а не после смерти. Поэтому ты можешь считать себя рядом со мной в полной безопасности. И поэтому я не знаю, как мне дальше жить с тем, что я совершил.

— Нам нужно спешить, — сказала она, не поднимая на меня глаз. — Я не уверена, что нас не преследуют. А у тебя, я думаю, еще будет возможность искупить свою вину.

Вскоре мы продолжили путь. При свете месяца мы взобрались на вершину холма и осмотрелись. На краю леса я заметил какое-то движение. Энея, тихо застонав, бросилась на землю. Не раздумывая, я последовал ее примеру.