Тайна «Прекрасной Марии» - Эштон Лора (электронная книга .txt) 📗
— Я не хочу ставить тебя под удар, не хочу рисковать, — сказал ей тогда Дэнис, начиная чувствовать себя этаким племенным жеребцом, запертым в конюшне.
— Единственная опасность, дорогой мой Дэнис, которой мы подвергаемся, это то, что Жильбер все узнает.
— Нет, этого нельзя допустить. Только не это, — ответил Дэнис.
— Не думаю, что ты меня понимаешь, — ответила Франсуаза, — Жильбер даже представить себе не может измены с моей стороны. Он слишком занят собой, поэтому я очень одинока.
Она вздохнула:
— Конечно, если бы Жильбер знал, что я ему изменяю, то, возможно, был бы ко мне более внимателен. И боюсь, что если ты меня бросишь, то я буду настолько расстроена, что признаюсь ему во всем, хотя мне очень не хочется этого делать. Теперь понимаешь?
Да, это была явная угроза Дэнису. Он продолжал думать об этом все время, сидя на палубе «Маленькой Марии». Он не особенно боялся Жильбера Беккереля, но отец! Дэнису пришла в голову дикая мысль, что он предпочел бы под чужим именем сбежать на Запад, нежели остаться дома и разговаривать на эту тему с отцом. Поэтому он начал скрываться от Франсуазы, ссылаясь на чрезвычайную занятость на «Прекрасной Марии», избегая посещения оперы, балов и тому подобных мест, где она могла бы застать его. «Господи, — подумал он, — и зачем я вообще влип в эту историю?»
Адель церемонно усадили на стул на палубе «Маленькой Марии», всячески заботясь о ней. Адель немного успокоилась, видя такое внимание к своей персоне, и в ней вновь проснулась надежда на расположение Люсьена. Ей было невдомек, что подобное отношение являлось для де Монтеней традиционным ко всем дамам. Адель краем глаза наблюдала за Люсьеном, а Эмилия, сидя на коленях Мамы Рэйчел, — за ней.
Адель с первого момента встречи сразу же мысленно отказалась от Дэниса. Он был младшим сыном в семье, к тому же не проявлял к ней ни малейшего интереса. Плантацию унаследует Люсьен, она поняла это.
Пароход медленно двигался по реке. Временами по ее берегам открывались виды полей, поместий и плантаций.
— Это усадьба Д’Эстерхен. А вон там — «Алуетт», — показывал ей Дэнис.
Сэм, который считался чуть ли не членом семьи Превест, проживавших в поместье «Алуетт», дал гудок, сорвал с себя шляпу и замахал ею в воздухе.
— Добро пожаловать домой! — прокричал он.
Люсьену надоело играть роль гида, и он перестал обращать внимание на Адель. Та продолжала наблюдать за ним. Поскольку Люсьен хотел от нее лишь одного, Адель подумала, что ему надоело добиваться этого. Она демонстративно отвернулась, но и Люсьен не остановился, проходя мимо нее, и удалился в машинное отделение.
Эмилия вертелась во все стороны, сидя на коленях у Мамы Рэйчел, и время от времени подозрительно поглядывая на Адель. Она думала, что папа был не прав, обещая новую подругу в лице Адели. Она не производила впечатление дамы, у которой найдется время на детей. И Эмилии вовсе не хотелось дружить с Аделью.
— Она надолго приехала? — спросила Эмилия у Мамы Рэйчел.
— Не знаю, дорогая. Задавать такие вопросы невежливо. А то люди могут подумать, что ты хочешь, чтобы они уехали еще до того, как доберутся сюда. Адель пробудет здесь некоторое время.
— А она тебе нравится?
— Это не мое дело. Она — гостья твоей мамы.
Мама Рэйчел задумчиво взглянула на Адель и сказала:
— Не забывай, что мы должны быть вежливыми.
«Маленькая Мария» замедлила ход. Сэм начал маневрировать, подводя пароход к пристани. Белая усадьба вырастала из моря зелени и цветов, словно корабль на горизонте океана.
На пристани было полно людей, пришедших встретить будущего хозяина поместья и поглядеть на француженку, которая будет в нем жить.
Спускаясь по трапу на берег, Адель чувствовала, что за ней наблюдают не меньше двухсот пар внимательных черных глаз.
Поль и Салли поцеловали Адель, представили ее Фелисии и Холлис, тете Дульсине и Баррету Форбсу. Потом Адель познакомилась с дворецким, поваром и чернокожей девушкой Джуни, которая будет ее личной горничной.
Джуни неловко поклонилась:
— Можете не беспокоиться, мисс Адель, я хорошо говорю по-французски.
Адель кивнула. Оглядевшись вокруг, она поняла, что Люсьен был прав, описывая поместье как сказочный замок. Ряды небольших домиков, в которых жили рабочие, были сделаны из сосновых досок, покрытых испанским мхом, и выглядели очень живописно. Само здание усадьбы было скрыто кипарисами и каштанами, отделяющими его от домиков прислуги.
Здание кухни располагалось возле овощных грядок с разноцветной растительностью, неподалеку располагалась конюшня, а за ней — дубовая аллея, ведущая к главному входу в усадьбу.
Дом был выстроен из кипарисового дерева — самого долговечного и прочного материала. Рядом росли магнолии, посаженные еще дедом Поля. Стройные колонны и широкие галереи располагались по всем четырем сторонам дома и на обоих этажах.
Поблизости были выстроены маленькие флигели для размещения холостых мужчин — гостей усадьбы, где они могли спокойно играть в карты, покуривать сигары и возвращаться туда во сколько им заблагорассудится, не боясь побеспокоить женщин в доме.
Налево от главного здания в саду располагался летний домик — маленькое подобие усадьбы, выстроенный на возвышении возле самой воды. Когда погода была особенно жаркой, люди собирались в тенистой прохладе этого домика и освежались холодным апельсиновым соком, наблюдая за игрой рыбок в искусственном озере.
Поль отдал необходимые распоряжения, и слуги взяли багаж. Адель внимательно изучала хозяина этого маленького рая. Поль во многом был похож на Люсьена, однако черты его лица указывали на то, что он обладает гораздо более сильным характером и волей, чем сын: выдающиеся скулы, чувственный рот, мелкие морщинки возле глаз, волосы, чуть тронутые сединой.
Адель протянула ему руку:
— Вы так добры, месье де Монтень, что позаботились обо мне. Отец вспоминал о вас перед смертью. Я чувствую себя так, словно приехала к себе домой.
Салли и Баррет играли на фортепиано в четыре руки, а Люсьен тем временем распаковывал подарки, привезенные семье. Салли уже надела золотой браслет с маленькой миниатюрой Версаля. Тетя Дульсина, примеряя перед зеркалом новую шапочку, тихо шептала, что не нужно было так беспокоиться. Поль, посмотрев на нее, понял, что она надела шляпку задом наперед.
Привозить подарки из путешествий было одной из традиций семьи. И чем более далеким было путешествие, тем дороже были привозимые подарки.
Эмилии было позволено позднее лечь спать, чтобы получить свои подарки. На полу рядом с ней сидела маленькая Мимси. Она, широко раскрыв глаза, с восхищением смотрела на Люсьена, зная, что у него наверняка найдется что-нибудь и для нее.
Люсьен извлек из чемодана куклу, ростом в восемнадцать дюймов, со светлыми кудряшками волос и нежным выражением лица. Эмилия схватила куклу, подбежала к Люсьену и расцеловала его.
— Ее зовут мадам Жозет, — объявила она.
— Почему не мадемуазель? — спросил Люсьен.
— Потому что только замужние дамы носят такие бархатные платья. Но ее муж сейчас в море, — ответила Эмилия и затем добавила, — а как же Мимси?
Люсьен просто не мог забыть о Мимси. Он достал сверток и протянул его девочке:
— Я думаю, что твоя бабушка не будет сердиться на меня. Эмилия писала мне о том, что именно тебе хотелось бы получить.
Мимси развернула пакет и задохнулась от радости: «Книги!»
Мама Рэйчел издала тяжелый вздох. Она очень не одобряла это увлечение внучки. Мимси читала все подряд, и больше ее ничего не интересовало. Мама Рэйчел не могла сердиться на Люсьена, тем более потому, что в руках она держала нарядную юбку — подарок из Франции.
— А сейчас, — обратилась она к девочкам, — вы забираете вашу мадам Жозет, книжки и идете наверх спать. И никакого чтения, Мимси, пока мисс Эмилия не умоется, расчешется и ляжет в постель.
