Я спасу тебя от бури - Мартин Чарльз (бесплатные серии книг .txt) 📗
Когда мужчина вернулся, он дал маме шанс сохранить пистолет при себе. Он сказал: «Мэм, если хотите, то можете держать его при себе все время, пока вы находитесь со мной. Если так вы будете чувствовать себя лучше и безопаснее». Но мама сразу отдала пистолет – она протянула его обратно, словно горячую картофелину. Потом он дал ей другой шанс и спросил: «Вы уверены?» И мама кивнула. Я точно не знаю, но думаю, это имело отношение к его голосу. Этот голос как будто убеждает поверить ему. Он не похож на другие голоса. Когда ты слышишь его, тебе хочется верить, что он говорит правду, а если нет, то, значит, все совсем плохо не только с ним, но и со всем миром.
Я знаю, что пишу бессвязно и болтаю ни о чем. Я часто так делаю, когда мне страшно. Но я уже не так напугана, как раньше, и больше не писаю в трусы.
Дорогой Бог,
Ковбой отвез нас к дому маминой сестры в Новом Орлеане, но ее там не оказалось. Дом даже больше не принадлежал ей, поэтому мама психанула и пошла по тротуару. Ковбой догнал ее примерно через два квартала. Он остановил ее, запихнул Турбо в свою машину, посадил нас в автомобиль и привез в этот отель, где останавливаются короли, принцы и президенты. Это настоящий дворец. Тут мрамор повсюду, даже в ванной, и у них есть настоящие, а не бумажные полотенца. Еще у них есть бесплатные духи в маленьких бутылочках с разбрызгивателями. В комнате стоит огромная кровать с балдахином. У нас есть собственная кофемашина и стереосистема с динамиками на потолке, а телевизор очень тонкий и с огромным экраном. Ковбой даже пригласил доктора, который заштопал у мамы над бровью, а потом пришла женщина-врач, которая осмотрела меня и сказала, что все будет в порядке. Честно, говоря, у меня там больше не болит. Может, немножко, но не сильно.
Потом мы плавали в ванне. Мы с мамой вылили в воду две бутылочки пузырьков, затем купались, пели и играли, как дельфины. Она побрила ноги и подмышки, потому что «так нужно», а потом я закрыла бритву пластиковым колпачком и стала воображать, будто делаю то же самое, хотя мне нечего брить. Потом мы вышли из ванной и начали смеяться, потому что мы были все сморщенные от воды. Наша кожа стянулась, как на изюминах, поэтому мы надели купальные халаты. Я никогда раньше не носила халат. От него пахнет цветами. Я чувствовала себя кинозвездой. Теперь мне хотелось только выйти на улицу.
Помнишь ту большую женщину внизу, о которой я тебе рассказывала? Так вот, она вернулась и привела с собой девушек, которые толкали вешалки с одеждой на колесиках, и вся эта одежда была нашего размера. Словно мы попали в магазин, где не было других покупателей, кроме нас. Они заставили нас все примерить, и мы это сделали. Я получила новые джинсы и футболки, новые трусики и новое платье, и все это было не ношеным, потому что имело этикетки с ценой. И знаешь что? Те джинсы стоили сто долларов. Сто долларов, ты можешь в это поверить? Должно быть, он настоящий богач, если купил для нас все эти вещи.
Немного позже Ковбой постучал в дверь, и когда мама открыла ее, он снял шляпу и тихо выругался. Но он не хотел никого обидеть, потому что извинился передо мной, и я думаю, что это нормально, поскольку он не знает, какие вещи говорят мужчины, когда мама прихорашивается. Поэтому мы пошли обедать (или ужинать) и ели целый час за столом с белой скатертью и свечами, как в мыльных операх. У них был особый сыр, «бри» или что-то в этом роде. Он был таким мягким и сливочным. Мама размазала его по крекеру и разговаривала с полным ртом. Она закатила глаза и сказала: «О боже, как вкусно!» Она покачала головой, откусила еще кусочек и сказала: «Это как секс на крекере». Но я не думаю, что она хотела быть грубой – просто сыр был очень хорошим. И Ковбой смеялся. Его лицо даже немного раскраснелось, но он не выпил ни глотка вина, ничего. Он пил только воду.
У нас было больше еды, чем я когда-либо видела на столе, а потом нам подали десерт. Шеф-повар выкатил столик на колесиках, и мы выбрали что-то с бананами, а потом чем-то полили сверху и подожгли. Я подумала, что это бензин, но все равно в жизни не ела такой вкусноты. Ковбой разрешил мне взять три порции. Целых три порции! Мама сказала, что больше нельзя, а не то я лопну. Но сама она только попробовала десерт, потому что у нее плохо с желудком. Еда не задерживается надолго. Сегодня она целых пятнадцать раз ходила в туалет. Доктор сказал, что это от нервов. Она сказала, что это «медвежья болезнь», но я никогда не видела больных медведей. Сама я сходила в туалет только два раза, и они сказали, что это хорошо.
После десерта заказали кофе, и мужчина в белом пиджаке принес мне молоко в красивой чашечке с носиком, так что я выпила прямо из носика, но когда я попробовала его, это оказалось не молоко. Ну, не совсем. Это молоко было густым и сладковатым. Мама сказала, что это сливки. Я сказала, что мне очень нравится, и спросила, можно ли допить все. Она посмотрела на Ковбоя, потом на меня и покачала головой, но Ковбой отхлебнул кофе и сказал, что если я не допью, то он сам это сделает, и он не понимает, о чем вообще разговор, а мама улыбнулась и кивнула, и это означало, что я могу допить до конца. Так я и сделала, до последней капли. Мужчина в белом пиджаке даже принес еще. Это было лучшее молоко, которое я пила в своей жизни. Не знаю, почему мы все время не пьем его. Я хочу сказать, Ковбой прав. Зачем мы вообще пьем ту, другую, штуку?
После обеда Ковбой проводил нас в комнату и показал, как смотреть фильмы, а еще дал номер своего телефона. Он надел очки для чтения и написал номер на салфетке.
Мы нашли фильм, который обошелся нам в $14.99 – за один фильм! – но я думаю, дело того стоит, потому что нам не пришлось идти в кинотеатр. Как будто кто-то позвонил и заказал кино для нас. Я смотрю его сейчас, пока пишу, и ем из холодильника в нашей комнате. Мама сидит, сдвинув брови, и сплетает пальцы, потирая руки. Полагаю, она думает о завтрашнем дне. Я спросила, сможем ли мы остаться здесь еще на одну ночь, и она покачала головой. Правда, я не знаю, куда мы пойдем. Это забавно, но мы сидим в прекрасной комнате, а я даже не знаю, где Ковбой. Я спросила маму, но она только покачала головой. Думаю, она беспокоится о том, что Билли может найти нас и постучаться в дверь, и она не знает, что тогда делать. Я…
Все перевернулось. Когда фильм стал мне нравиться, мама надела халат и сказала, что нам нужно найти Ковбоя. Мы поехали на лифте в шлепанцах, спустились к крытому гаражу и подошли к его машине. Он спал внутри, и мне стало стыдно за то, что мы живем во дворце, а он спит в старом автомобиле, но он сказал, что это не проблема, и он так делал уже много раз, поэтому мне стало чуточку полегче, но не очень. Потом мама сплела пальцы, как бывает, когда она хочет что-то сделать прямо сейчас. Ковбой встал, натянул сапоги, вставил в ухо слуховой аппарат и взял свою шляпу, без которой он никуда не выходит. Когда мы вернулись наверх, мама разложила диван, заправила простыню и заставила его спать здесь. Сейчас он здесь и снова заснул. Я думала, что все мужчины храпят, но он спит тихо, как церковная мышь. Я знаю, что мама еще не спит, потому что она дышит не так, как бывает во сне. Она как будто задерживает дыхание, так с ней часто случается.
Ты должен знать еще кое-что о Ковбое… Он постоянно носит оружие. Вернее, два пистолета: один на бедре, а другой на лодыжке. Думаю, маме надо научиться стрелять и тоже носить с собой пистолет. Так она сможет застрелить Билли. И знаешь что? Кажется, мама тоже начинает так думать, потому что она часто смотрит на его оружие. Пистолет в кобуре на бедре хорошо виден; я не вижу второго, но могу разглядеть выпуклость на лодыжке под джинсами.
У меня есть еще один вопрос. Ковбой кажется хорошим парнем, но Билли тоже выглядел хорошим парнем. Я видела его фотографию с мэром. Он помогал детям. Но он оказался очень плохим. Как разобраться? Я хочу сказать, в чем тут секрет? Что, если Ковбой окажется таким же, как Билли? Что мы тогда будем делать? Я спросила маму об этом, но она покачала головой и сказала: «Тогда мы окажемся в заднице». Думаю, ей сейчас очень трудно.
