Неандертальский параллакс. Гоминиды - Сойер Роберт (книги онлайн читать бесплатно .TXT, .FB2) 📗
– Сказать руке, – произнёс имплант.
– Хм-м, – сказал Рубен. Потом: – Привет.
– Превет, Рубен, – повторил женский голос. – Меня зовут Хак.
– Хак, – повторил Рубен, слегка качнув головой. – Где вы?
– Я здесь.
– Нет, в смысле где вы? Я так понимаю, эта штуковина – что-то вроде сотового телефона – кстати, в больнице ими пользоваться вообще-то нельзя, они могут создавать помехи контрольной аппаратуре. Мы не можем вам перезвонить…
Би-и-ип!
Рубен замолчал. Сигнал исходил от импланта.
– Учим язык, – сказала Хак. – Следуйте.
– Учим? Но…
– Следуйте, – повторила Хак.
– Э-э… да, хорошо. О᾽кей.
Внезапно Понтер кивнул, будто услышал что-то неслышное для Рубена. Он указал на дверь палаты.
– Это? – уточнил Рубен. – О, это дверь.
– Много слов, – отреагировала Хак.
Рубен кивнул.
– Дверь, – сказал он. – Дверь.
Понтер встал и подошёл к двери. Он положил свою огромную ладонь на ручку и, потянув за неё, открыл дверь.
– Хмм, – на секунду Рубен озадачился. Потом: – О! Открыть. Открыть.
Понтер закрыл дверь.
– Закрыть.
Понтер несколько раз открыл и закрыл дверь.
Рубен нахмурился, но потом догадался:
– Открывает. Понтер открывает дверь. Или закрывает. Открывает. Закрывает. Открывает. Закрывает.
Понтер подошёл к окну. Он сделал руками жест, будто охватывая его.
– Окно, – сказал Рубен.
Он постучал по стеклу.
– Стекло, – сказал Рубен.
Понтер распахнул окно, и снова зазвучал женский голос:
– Я открываю окно.
– Открываю! – воскликнул Рубен. – Открываю окно!
Понтер захлопнул створки.
– Я закрываю окно, – сказал женский голос.
– Да! – В голосе Рубена слышался восторг. – Всё верно!
Глава 13
Адекор Халд уже забыл, на что похожи Последние Пять. Он чуял их, чуял всех женщин. Менструация ещё не наступила – осталась самая малость. Её начало, которое совпадёт с новолунием, будет означать окончание Последних Пяти, окончание текущей луны и начало следующей. Но менструация будет у всех; он знал это, ощущая запах витающих в воздухе феромонов.
Ну, не у всех до единой, конечно. У подростков – девочек из поколения 148 – не будет, равно как у тех женщин поколения 144, у которых наступила менопауза, и также практически у всех представительниц более ранних поколений. И если бы какая-то из женщин была беременна или кормила грудью, у неё бы тоже не было менструации. Но до поколения 149 оставалось ещё много месяцев, а поколение 148 отлучено от груди давным-давно. Также было небольшое количество женщин, которые обычно не по своей вине были бесплодны. Но остальные, живущие вместе в Центре, постоянно обоняющие феромоны друг друга, давно синхронизовали свои циклы, и у них у всех вот-вот должен был начаться новый период.
Адекор прекрасно знал, что эти гормональные изменения делают женщин раздражительными в конце каждого месяца и что именно поэтому пращуры-мужчины задолго до того, как начался отсчёт поколений, в эти дни собирались и уходили в лес.
Водитель высадил Адекора возле дома, который он искал, – простого прямоугольного строения, наполовину выращенного из дерева, наполовину построенного из кирпича и раствора, с солнечными панелями на крыше. Адекор глубоко вдохнул через рот – успокаивающий вдох, минующий носовые синусы и обонятельные рецепторы. Он медленно выпустил воздух и пошёл по узкой тропинке мимо цветочных клумб, травяных газонов, кустов и живописно расставленных камней, заполняющих пространство перед домом. Добравшись до двери, которая оказалась приоткрыта, он громко позвал:
– Эй! Есть кто дома?
Мгновение спустя из-за двери появилась Жасмель Кет. Она была высокая, гибкая, и ей только-только исполнилось 250 лун – возраст совершеннолетия. Адекор различал в её лице черты и Понтера, и Класт; Жасмель повезло, что она унаследовала его глаза и её скулы, а не наоборот.
– Чт… Что… – Жасмель запнулась. Она замолчала, с заметным усилием взяла себя в руки и заговорила снова: – Что ты тут делаешь?
– Здравый день, Жасмель, – поздоровался Адекор. – Давно не виделись.
– Тебе хватает нахальства заявляться сюда, да ещё в Последние Пять.
– Я не убивал твоего отца, – сказал Адекор. – Честное слово, не убивал.
– Но его нет. Если он жив, то где он?
– Если он мёртв, то где тело? – спросил Адекор.
– Не знаю. Даклар говорит, что ты избавился от него.
– Даклар здесь?
– Нет, она ушла на курсы обмена мастерством.
– Я могу войти?
Жасмель взглянула на свой имплант, будто хотела удостовериться, что он по-прежнему функционирует.
– Ну… думаю, да, – сказала она.
– Спасибо.
Она отступила в сторону, и Адекор вошёл в дом. Внутри было прохладно – большое облегчение в летнюю жару. В углу возился домашний робот, поднимая с пола разные мелочи и удаляя с них пыль маленьким пылесосом.
– Где твоя сестра? – спросил Адекор.
– Мегамег, – Жасмель произнесла имя сестры с нажимом, словно упрекая Адекора за то, что он, по-видимому, забыл его, – Мегамег играет в барсталк с друзьями.
Адекор раздумывал, стоит ли ему показать, что он прекрасно осведомлён о жизни Мегамег, – ведь Понтер постоянно рассказывал о ней и Жасмель. Будь это просто визит вежливости, он не стал бы развивать эту тему. Но от этого визита многое зависело.
– Мегамег, – повторил Адекор. – Да, Мегамег Бек. Из 148-го, да? Для своего возраста маловата, но драчлива. Хочет стать хирургом, когда вырастет.
Жасмель молчала.
– А ты, – продолжал напирать Адекор, – Жасмель Кет, учишься на историка. Особо интересуешься Эвсоем до начала отсчёта поколений, но тебе также нравится эпоха тридцатых поколений на этом континенте…
– Хватит. – Жасмель оборвала его на полуслове.
– Ваш отец часто о вас рассказывал. Он вас очень любил и гордился вами.
Жасмель приподняла бровь, явно удивлённая и польщённая.
– Я его не убивал, – снова повторил Адекор. – Поверь, я тоскую по нему так, что не выразить словами. С того… – Он оборвал себя, едва не сказав, что со дня исчезновения Понтера Двое ещё не становились Одним, так что у Жасмель ещё не было шанса ощутить его отсутствие. Действительно, при обычных обстоятельствах она бы всё равно не виделась бы с отцом в последние три дня, с тех пор как Двое перестали быть Одним. А вот для Адекора пустота в доме, отсутствие партнёра, который всегда был рядом, было реальностью его жизни каждое мгновение с того момента, как он пропал. Однако глупо спорить о том, чьё горе сильнее; Адекор осознавал, что, как бы он ни любил Понтера, но его дочь Жасмель связана с ним генетически, его плоть и кровь.
Вероятно, Жасмель подумала о том же самом.
– Я тоже по нему скучаю. Уже. Я… – Она отвела взгляд. – Я не слишком много времени с ним проводила, когда Двое становились Одним. Понимаешь, есть парень, с которым мы…
Адекор кивнул. Он не был уверен, что полностью понимает, каково быть отцом молодой женщины. У него самого не было детей поколения 147. Они с Лурт тогда уже образовали пару, но как-то так получилось, что Лурт не смогла забеременеть. Пришлось услышать массу шуток о том, как физик и химичка не смогли одолеть биологию. От поколения 148 у Адекора был сын Даб; он был мал и ещё жил с матерью, но стремился проводить с отцом каждое мгновение во время его ежемесячных визитов.
Но Адекор слышал и Понтеровы… ну, не сказать, что жалобы; он понимал, что таков естественный порядок вещей. Но всё же у Жасмель оставалось для отца так мало времени, когда Двое становились Одним, и Адекор знал, что Понтера это расстраивало. И теперь, похоже, Жасмель осознавала, что никогда больше не увидит отца, жалела о том времени, которое могла бы провести с ним, понимала, что уже ничего не исправить, не наверстать, что отец уже никогда её не обнимет, что она никогда не услышит его голос, одобрительный, или весёлый, или просто спрашивающий, как дела.
