Московский модерн в лицах и судьбах - Соколова Людмила Анатольевна (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗

Сергей Павлович был хлебосольным хозяином, часто устраивал у себя балы и приемы, за что получил прозвище Московский Лукулл. Он как-то незаметно спустил огромное состояние, и сумма долгов достигла 5 миллионов рублей – сумасшедшие по тем временам деньги! Вот графа и объявили в 1841 году недееспособным и забрали все недвижимое за долги в казну. С супругой, с которой у них не было детей, они расстались в том же году, и последний из Потемкиных переехал в Санкт-Петербург, где позже и скончался.

Его особняк выкупил представитель богатейшего купеческого клана Морозовых, потомственный почетный гражданин, совладелец «Товарищества Тверской мануфактуры» Давид Абрамович Морозов (1843–1893). Как и все в его роду, он умел делать деньги и не жалел их на благотворительность. После смерти Давида Абрамовича его вдова Елизавета Павловна (в девичестве Сорокоумовская (1849–1932) продала особняк племяннику мужа, Ивану Абрамовичу.

Об этом человеке я решила рассказать подробнее.

Иван Абрамович Морозов (1871–1921) родился в Москве. Он был вторым сыном потомственного почетного гражданина Абрама [5] Абрамовича Морозова (1839–1882) и Варвары Алексеевны Морозовой (урожденной Хлудовой) (1848–1917).

Хотя Ивана с детства готовили в продолжатели семейного бизнеса, душа у него лежала к искусству. С девяти лет он вместе со старшим братом Михаилом посещал художественную студию, где брал уроки у пейзажиста-передвижника Егора Хруслова и Константина Коровина.

Тем не менее после окончания реального училища он поступил на химический факультет Высшей политехнической школы в Цюрихе. Но и там не прекращал занятия живописью. Скоропостижная смерть отца заставила его вернуться в Россию и войти в правление «Товарищества Тверской мануфактуры».

В 1895 году он жил в основном в Твери, где находились морозовские фабрики, и зарекомендовал себя прекрасным менеджером на посту директора-распорядителя. Его братья, Михаил и Арсений, которых совершенно не интересовал семейный бизнес, предоставили Ивану carte blanche (неограниченные полномочия). И за несколько лет Иван Абрамович сумел умножить капитал предприятия втрое. В частности, за счет поставок хлопчатобумажных тканей, полотна и сукна для русской армии.

Ему часто приходилось бывать в Москве, но останавливался он в основном у матери, Варвары Алексеевны, или у брата, Михаила Абрамовича Морозова (1870–1903) – к тому времени крупного коллекционера зарубежной и русской живописи. В основном старанием супруги брата, Маргариты Кирилловны – Мики, их дом на углу Глазовского переулка и Смоленского бульвара превратился в один из самых известных в Москве литературно-художественных салонов. Именно там Иван Абрамович познакомился с Михаилом Врубелем, Валентином Серовым, Исааком Левитаном и многими другими художниками, чьи работы позже станут украшением его собственной коллекции живописи.

Но горячей любовью нового коллекционера становятся французские импрессионисты, в то время не признанные на родине. По словам Юрия Бахрушина (приведенным в его не раз цитируемых «Воспоминаниях»), которые он слышал от отца, во всей Франции было меньше полотен импрессионистов, нежели в коллекции Ивана Абрамовича Морозова, а в Париже за ним прочно закрепилось прозвище «Русский-Который-Не-Торгуется».

Общие интересы и взаимная приязнь свели Ивана Абрамовича с Сергеем Ивановичем Щукиным. Они оба увлекались французскими импрессионистами, но в отношениях этих замечательных людей не было ни тени зависти и соперничества. Более того, именно Щукин познакомил Морозова с Анри Матиссом, Пабло Пикассо, что позволило избегать посредников в приобретении картин этих и многих других французских художников.

Надо сказать, что большие суммы, потраченные на пополнение коллекции, ни в коей мере не ущемляли благотворительных дел Ивана Абрамовича. Так, в Твери он построил здание театра для рабочих «Морозовской мануфактуры», которое называлось «Чайная и зал для спектаклей». На средства, пожертвованные представителями этой ветви клана Морозовых, по проекту архитектора Романа Клейна на Девичьем Поле был выстроен Институт имени Морозовых для лечения страдающих опухолями. Иван Абрамович с братом Михаилом лично внесли по 30 тысяч рублей, а всего на этот институт ими было потрачено из средств семьи 150 тысяч рублей. Сейчас в здании размещается Московский научно-исследовательский онкологический институт имени П.А. Герцена – крупнейшего хирурга и онколога.

Иван Абрамович был заметной фигурой в обществе и в разные годы принимал самое деятельное участие в производственных и общественных комитетах: директор-распорядитель «Тверской мануфактуры», директор правления Мугреево-Спировского лесопромышленного товарищества (г. Ковров), член совета Московского купеческого банка, член Московского биржевого комитета, председатель Московского купеческого собрания (1898–1899), член Российского общества химической промышленности («Руссокраска» с 1914 года), один из учредителей Российского акционерного общества коксовой промышленности и бензольного производства («Коксобензол» с 1915 года), член комиссии по рабочему вопросу при Московском биржевом комитете, два года подряд – в 1898 и 1899 – председатель Московского купеческого собрания… И крупный благотворитель: член совета «1-го тверского попечительства о бедных», член попечительского совета Комиссаровского технического училища и Московского коммерческого института, а также общества вспомоществования студентам Высшего технического училища.

Много лет Иван Морозов был одним из самых завидных женихов в Москве, но сердце его было свободно. Наконец, в 1903 году в личном плане наметились перемены: он, как тогда говорили, сошелся с хористкой из ресторана «Яр» Евдокией Кладовщиковой (сценическая фамилия Лозина), которую все звали Досей. Что ж, событие весьма заурядное: практически все девушки-хористки (почитайте рассказ моего любимого Чехова «Хористка»!) были на содержании, поэтому и репутация в обществе у них была соответствующая. Вот и Иван Абрамович не спешил обнародовать свою связь. Но влюбился по-настоящему. В июле 1903 года у них родилась дочь, которую, как и мать, назвали Евдокией, или Досей-младшей.

Человек по натуре порядочный, он разрывался между чувством и сословными предрассудками. Тут в его судьбу вмешались друзья Бахрушины: они познакомились с Досей, Верочка своим проницательным взглядом определила, что девушка хорошая, и велели ему: женись! И 27 июля 1907 года Иван Морозов обвенчался с Евдокией Кладовщиковой, и они уехали в свадебное путешествие в Европу. Позже он официально признал дочь и дал ей свою фамилию.

При всей внешней мягкости этот человек делался непробиваемой гранитной глыбой, когда дело касалось его убеждений или увлечений.

Он бросил вызов и родне и обществу, когда женился на девушке «с подмоченной репутацией» и когда, пожалуй, единственный из Морозовых перешел в православие.

Досю, Евдокию Сергеевну Морозову (1885–1959), вскоре приняли все друзья и приятели Ивана Абрамовича, а потом и многие Морозовы, и полюбили за веселый нрав и легкий характер.

В 1903 году на 33-м году жизни скоропостижно скончался старший брат Михаил. А через пять лет – по собственной глупости – уходит из жизни младший брат Арсений [6]. Иван Абрамович остается единственным продолжателем тверской ветви Морозовых.

Серьезные переживания не мешают ему, однако, внимательнейшим образом следить за появлением новых произведений любимых художников. За десять лет Иван Морозов купил почти 600 картин и 30 скульптур. Почти половину составляли произведения русских художников: лирические пейзажи Левитана, сочные натюрморты Машкова, портреты роскошных дам Сомова, причудливые фантазии Врубеля, импрессионистические этюды картин любимого учителя и наставника Коровина, модернистские пастели Головина, авангардистские поиски Гончаровой, реалистичные до гротеска художественные образы Кустодиева и других художников.