Война амазонок - Бланкэ Альбер (мир бесплатных книг TXT) 📗
Бофор произнес эти слова с такою энергией, что они произвели на всех впечатление. Кандаль последовал за ним в залу гостиницы.
Войдя в ярко освещенную залу, оба герцога встали в проеме окна, тоже ярко освещенного канделябрами.
– Я к вашим услугам, что угодно вашей светлости?
– Кузен, – сказал в ответ Бофор вполголоса, – дело идет о моей чести, а так как вы человек честный, то я знаю, вы не колеблясь исполните то, о чем я вас попрошу.
– Говорите, принц.
– Вы принадлежите к числу людей, которые привыкли и которым привыкли смотреть прямо в глаза. Не вас я подозреваю в вероломстве, жертвой которого я стал. Но ваше присутствие в обществе людей, не имеющих права на мое уважение, представило мне несчастье и вас оскорбить.
– Тщетно я стараюсь понять ваши слова.
– И не поймете. Но посмотрим.
С этими словами Бофор взял за руку Кандаля и повернул его к окну.
– Смотрите туда, Кандаль. Туда, вдаль. Скажите мне, видите ли вы одинокий огонек?
– Вижу.
– Смотрите лучше. Если он исчезнет прежде, чем вы сосчитаете до двенадцати, скажите мне о том.
Пока Кандаль серьезно занимался заданным делом, по виду пустячным, но по тому тревожному времени, может быть, и очень важным, Бофор, оставаясь позади него, с жадностью впился глазами в часть шеи, открывавшейся из-под длинных локонов его кузена.
Герцог выискивал на его шее следы ногтей.
– Ничего нет! – воскликнул он.
– Нет, ваше высочество, – даже не пошевелившись, подтвердил Кандаль.
– Это не вы.
– Позвольте сказать, что это очень заинтересовало меня.
– Нет, это не вы, повторяю вам, и я был бы очень удивлен, если бы это было иначе.
– За это доброе слово позвольте мне заплатить тем же.
– Говорите, – сказал Бофор, озабоченно бросая гневные взоры на вельмож, не спускавших глаз с этой сцены: видевшие только пантомиму, они не понимали ее значения.
– Огонь, за которым я наблюдал, освещает, если не ошибаюсь, кабинет коадъютора. Там бодрствует двуличный человек, роковым образом действующий на всякое предприятие. Остерегайтесь его, принц, он обманывает вас.
– Гонди?…
– Да, Гонди обманывает вас.
– А зачем ему обманывать меня? – спросил Бофор с привычной ему беззаботностью.
– Не знаю; он ненавидит всех принцев, ненавидит герцогиню Лонгвилль. Ни королева, ни сам Мазарини не могут вполне разгадать его умыслов.
– А вы, кузен, разгадали их?
– Нет, но я не верю ему.
– Вы благородный человек, и я желал бы всегда иметь дело с такими людьми, как вы.
– Когда наступит мир, я буду считать за счастье быть в числе преданных вам слуг.
– Но мир наступил.
– Когда принцы в тюрьме? Это только перемирие.
Кандаль с достоинством откланялся и удалился к своим товарищам, которые в это время перешептывались, не зная, что и думать.
– Герцог де Бар, не угодно ли вам подойти ко мне? – спросил Бофор.
– Да что ж это такое, ваше высочество? Общая исповедь, что ли? – спросил де Бар, заливаясь притворно-добродушным смехом.
– Я не шучу, герцог, и если бы вы знали, о чем идет речь, вы сами помогли бы мне открыть истину.
– Ваше высочество, вы пользуетесь доверием у герцога Кандаля, но меня уж увольте: я не намерен лезть головой в волчью пасть.
– Это что значит! – закричал Бофор.
– А то, что я пойду, но с условием.
– Что за условие?
– Трое из этих господ должны сопровождать меня и быть свидетелями нашего разговора.
– Я совсем не против этого, – сказал Бофор после некоторого размышления.
Осторожный герцог де Бар вошел в залу, его сопровождали Кандаль, Маникан и Бутвиль.
Подозрительность закадычного друга Мазарини внушила и Бофору некоторую осторожность; он отошел от окна и встал под люстрою.
Вельможные господа холодно поклонились и встали перед принцем, держа шляпы в руках. При первом взгляде на де Бара Бофор заметил капли пота, выступившие на его лбу.
– Вам жарко, герцог, – сказал Бофор, подходя к нему с улыбкой.
– Жарко, ваше высочество.
– Вероятно, оттого, что вас беспокоит толстый шарф, которым вы закутали себе шею, – продолжал Бофор, наклоняясь к нему и пристально присматриваясь.
– Нимало.
– А я бьюсь об заклад, что шарф вас беспокоит.
– Уверяю вас, что нет.
– Снимите его, – сказал Бофор резко и сильно дернул за шарф.
Ни жив ни мертв повернулся де Бар к своим друзьям, но Бофор, потеряв всякое терпение, сдернул с него шарф и увидел на его шее глубокие царапины.
– Так это вы! – закричал он с бешенством. – Иначе и не могло быть.
Ошеломленный, испуганный де Бар почти упал на руки Кандаля. Бофор сделал шаг назад и поднял трость.
– Подлец! – закричал он. – Это ты посягнул на чужую честь!
– Герцог! – воскликнули вельможи.
– Уведите его, господа, или я не отвечаю за себя!
– Но что ж это значит? – спросил де Бар, задыхаясь.
– А то, что вы, под моим именем, совершили бесчестный поступок вчерашней ночью.
– Я!
– На вашей шее и теперь видны следы, так защищалась ваша жертва. Вы не осмелитесь опровергать это.
– Ложь! Я не понимаю, что вы хотите сказать.
– Ты будешь драться со мною, презренный! Я знаю, что ты низкий трус и не решишься на честный поединок, потому я вынуждаю тебя. Вот тебе!
Бофор опять поднял трость и ударил де Бара по спине.
Как дикий зверь взревел де Бар при новом оскорблении, но вместо того, чтобы обнажить шпагу, как сделали это его спутники, он повернулся к ним спиной и проворно покинул комнату.
Дойдя до двери, он на минуту повернулся лицом к врагу и, погрозив ему кулаком, вскричал:
– Берегись!
Он исчез, скрежеща зубами. Никто не попытался его удержать.
– Господа, – сказал Бофор, успокаиваясь, – вы считаете себя оскорбленными, видя оскорбление, нанесенное мной этому подлецу, – успокойтесь, я представлю трех вельмож, достойных помериться с вами. Прощайте, до завтра!
Глава 9. Тайная любовь
«Рукой этого подлеца нанесутся удары кинжалом, предсказанные герцогиней!» – размышлял Бофор, покидая гостиницу Ренара.
Между тем он был один, без шпаги и даже не подумал, что в эту минуту подкупленные убийцы могли поджидать его за углом, а многочисленные воры и мошенники парижских улиц могли соблазниться богатством его костюма.
Он вышел на набережную Сены и долго шагал вдоль сада Тюильри.
Дойдя до высоких зданий, воздвигнутых Катериной Медичи, Бофор очутился у так называемого озера, где находился не только плот, на котором день и ночь переправлялись лошади, пешеходы и экипажи, но были причалены лодки.
Он кликнул кого-нибудь из перевозчиков. В ту же минуту поднялся человек, дремавший на дне лодки, где постелью служили ему разные лохмотья.
Перевозчик взял весло и подогнал свою лодку к большому камню, где стоял Бофор.
– К Нельской башне, – приказал герцог.
Лодочник искусно работал веслами и вскоре высадил его на указанное место.
Следуя по берегу реки, под тенью древней башни, Бофор вскоре дошел до небольшой хижины, прилепившейся к Неверскому замку. Дверь отворилась, когда он три раза постучал.
– Угодно переменить одежду? – спросила старуха, державшая в руках лампу.
– Хорошо, – отвечал он.
Старуха поставила лампу на стол и вышла. Оставшись один в бедно убранной комнате, Бофор подошел к большому сундуку, стоявшему в углу, поднял крышку и достал оттуда широкий черный плащ, поношенную шляпу, длинную и тяжелую шпагу и, через несколько минут переодевшись, вышел из хижины – в другую дверь.
Старуха провела его через сад Неверского замка и отворила калитку, выходившую в глухой переулок, примыкавший к улице Дофина.
Тут герцог уже один стал пробираться по лабиринту улиц и переулков и вскоре вышел на улицу Вожирар, которая с полуденной стороны почти во всю длину была огорожена стеной.
Недалеко от улицы Феру Бофор остановился у калитки, сделанной в стене, и, вынув ключ из кармана, тихо открыл замок. Он вступил в огромный сад со столетними деревьями. Но не пошел по аллеям, а стал пробираться в чаще, осторожно раздвигая ветви и тихо ступая по траве. Потом он остановился и минут пять прислушивался и озирался по всем сторонам, боясь, не увидит ли его кто-нибудь. Наконец он приблизился к флигелю большого здания.
