В кольце твоих рук - Бристол Ли (список книг TXT) 📗
Саймон попытался трезво оценить ситуацию. То, что Сторм отдала свое оружие, было явно в его пользу. Только вот как это использовать?
Сторм снова повернулась к нему.
— Слушай… все эти предварительные ухаживания — они действительно для тебя так важны?
Саймону лишь сейчас пришла в голову мысль об абсурдности ситуации, в которой он находится. То, о чем любой мужчина со времен Адама мог лишь мечтать в своих самых сокровенных снах, сейчас само плыло к нему в руки — а он еще пытается от этого убежать! Но каким кошмаром вдруг оказалась на деле эта «мечта любого мужчины»! То, что в мыслях представляется одним, на деле может оказаться совсем другим. Саймон вдруг сам удивился, сколько жизненных уроков он извлек из короткого общения с этой необычной девушкой.
Не зная, как ответить, Саймон спросил о том, что действительно его занимало:
— Один вопрос: почему? Почему ты это делаешь?
Сторм не замедлила с ответом:
— Потому что мне уже двадцать два года, и я устала жить в неведении. Я хочу наконец знать, что же такое — эта страсть, что связывает мужчину и женщину?
— А если тебе не понравится то, что ты узнаешь?
Она пожала плечами:
— Что ж, будь что будет. Незнание — самая большая опасность, фермер, так что давай скорее к делу. — В тоне ее снова зазвучали командные нотки. — Ты обещал быть моим учителем — теперь рассказывай, как это все делается.
Она присела на угол стола и, взяв спелую сливу, выжидающе, с любопытством смотрела на него.
«Поразительная женщина! — думал Саймон. — Еще минуту назад агрессивная, а сейчас наивная, как ребенок».
Он пристально посмотрел на девушку и произнес:
— Ты и впрямь намерена это сделать?
Сторм доела сливу и нетерпеливо кивнула, облизывая губы.
— Ну конечно. Хватит болтать! Учи меня! — приказала она, и ее тон показался Саймону столь не подходящим к ситуации, что он не мог не улыбнуться.
Подойдя к ней, он остановился в нерешительности, не зная, с чего начать.
Сторм старательно вытерла руки о штаны и теперь выжидающе смотрела на него.
Саймон перевел дыхание.
— Вообще-то, — произнес он, — сначала нужно создать соответствующее настроение. Для этого подойдет прогулка по саду, уединенная беседка, музыка, непринужденный разговор…
Девушка нахмурилась, но было ли это недовольство или она просто задумалась, Саймон так и не смог понять. Он перевел взгляд на окно. Оно было слишком узким, чтобы через него вылезти. Дверь тоже отпадала — вряд ли этот черный громила решится хотя бы на минуту бросить свой пост. А если бы даже и удалось каким-то чудом сбежать, то куда — на берег? Там полно пиратов, которые уже приметили его. Стать объектом насилия со стороны Сторм было гораздо безопаснее, к тому же она обещала отпустить его завтра утром. Но можно ли ей верить?
Саймон снова перевел взгляд на Сторм. Нет, он не может сделать этого!
— Разумеется, женщина, как правило, старается понравиться мужчине, — произнес он.
Сторм была заинтригована:
— И что она для этого делает?
Саймон задумался. Откуда он знал, что делают женщины, чтобы понравиться мужчинам?.. Женщина могла ему просто нравиться или не нравиться — а что она для этого делает, бог весть…
— Я знаю, что мужчина делает женщине подарки. Пудру, духи, ленты, красивое платье, ожерелье — что-нибудь в этом роде…
Сторм, казалось, была удивлена не на шутку.
— А когда же в постель? — разочарованно протянула она.
Саймон поцокал языком:
— Нельзя сказать наперед, когда именно это произойдет.
Сторм поморщилась.
— Что за тягомотина! — Она посмотрела на него: — Ты что, и впрямь за дуру меня считаешь? Я знаю достаточно много о мужчинах и женщинах, Саймон. Знаю, какую власть могут иметь женщины над мужчинами и мужчины над женщинами! Стоит мне сейчас снять штаны или рубашку, как ты сразу же окажешься у моих ног без всяких ухаживаний! Все эти подарки годятся лишь для шлюх из таверн! И запомни: Сторм О’Малли никогда не будет стараться понравиться мужчине — она сама возьмет все, что ей надо! Продолжай, если хочешь, о своей ерунде, но знай: мое терпение имеет конец.
Саймон понял — теперь уже окончательно и бесповоротно, — что выбора у него нет. Побег невозможен, и если он все-таки попытается его совершить, будет лишь хуже для него. Что ожидает его завтра — одному Богу известно. Ситуация, если разобраться, совершенно идиотская, но что поделаешь? Единственное, что ему нужно, — постараться остаться на высоте.
Он откашлялся и собрался с мыслями.
— Когда любовники остаются наедине, они говорят друг другу разные нежные слова…
— Например?
Но Саймону отчего-то не приходило в голову никаких нежных слов: возможно, лицо Сторм — с его угловатыми чертами, слишком острым носом и большим ртом — не очень к тому располагало. Впрочем, нельзя было сказать, чтобы это лицо ему так уж не нравилось… Особенно глаза — голубые, ярко выделявшиеся на фоне ее бронзовой кожи. Саймону еще ни у кого не приходилось видеть таких кристально ясных глаз.
Он медленно поднял руку. Сторм следила за ним, но не останавливала. И он дотронулся до ленты, перехватившей ее волосы, — на ощупь мягкие, шелковистые, тяжелые. Осторожно, чтобы не сделать ей больно, Саймон развязал ленту, и волосы рассыпались по плечам. Он улыбнулся, словно желая подбодрить самого себя или Сторм, а может, их обоих.
Девушка посмотрела на него с неподдельным изумлением:
— Тебе нравятся мои волосы?
— Да, они просто чудесные!
Сторм улыбнулась:
— Стало быть, тебе все-таки что-то во мне нравится, фермер?
Саймон уронил руки, словно вопрос Сторм нарушил установившуюся было гармонию.
Сторм недовольно посмотрела на него.
— Ты хочешь сказать, что так каждый раз — прикосновения, ласки и прочая ерунда? Сдается мне, ты вовсе не так опытен, как хвастаешь! — с вызовом произнесла она.
Саймон потерял терпение:
— Ты просила меня рассказать, как это делается, я и рассказываю. Нравится тебе это или нет — по правилам все должно быть именно так.
— По правилам? — Сторм сделала неприличный жест. — Вот тебе твои правила! — Лицо ее вдруг покраснело от гнева. — Ты выводишь меня из себя, черт возьми!
— Ты, маленькая ведьма, тоже выводишь меня из себя!
На какое-то время они оба застыли на месте, напряженно глядя друг на друга. Затем Сторм неожиданно рассмеялась:
— А тебе, оказывается, палец в рот не клади! Вот теперь ты начинаешь мне нравиться! Хорошо: раз уж я позволила тебе учить меня, поступай, как знаешь…
— Честно говоря, мне уже ничего не хочется, — пробормотал Саймон и отвернулся.
Сторм поймала его руку. Лицо ее больше не выражало гнева — лишь чисто детское любопытство и столь же детское упрямство.
— А мне хочется! — произнесла она, сама поднося его руку к своим волосам.
Саймон провел по ним рукой, а затем нежно потрепал ее шею.
— Неужели ни один мужчина до сих пор не прикасался к тебе? — недоверчиво произнес он.
— Так, как ты сейчас, — нет, — прошептала она, и Саймону показалось, что глаза ее расширились и потемнели.
Он продолжал ласкать ее шею и чувствовал, как кожа Сторм отвечает на его прикосновения. Внезапно его охватил прилив какой-то необъяснимой нежности к ней. Теперь Сторм уже не казалась ему ни дьяволом в женской плоти, ни просто врагом, с которым надо бороться. Сейчас она была для него просто женщиной — молодой и даже по-своему привлекательной.
Сквозь тонкую ткань рубашки Сторм прорисовывались соски, и Саймон обратил внимание, что она не носит корсет. Это его заинтриговало, и ему вдруг захотелось узнать, как выглядит все ее тело.
Он осторожно, словно не желая того, взял ее за плечи, заставив подняться на ноги. Сторм не отводила от него взгляда, и этот пристальный, терпеливый взгляд больше всего заводил Саймона.
— Хочешь, чтобы я тебя поцеловал? — нерешительно спросил он.
Она кивнула.
Саймон сам удивился, какого мужества потребовала от него такая простая, казалось бы, вещь, как поцелуй. Осторожно, стараясь не сжимать ее в объятиях слишком крепко и не делать движений, которые она могла бы воспринять как агрессивные, он наклонился к ней и с величайшей осторожностью приблизил губы к ее губам…
