Дьявольские балы - Яффе Мишель (читаем книги бесплатно .txt) 📗
У меня ком стоял в горле. Я громко шмыгнула носом. Никому не отдам амулет. Никогда.
— Прости, пап. — У меня до сих пор текли слезы. — Не надо было ехать с тем парнем. Ни за что. Прости. Прости, пожалуйста!
— Тс-с-с. — Папа обнял меня и начал укачивать, но я только сильнее расплакалась. — Все хорошо. Ты в порядке. — Приговаривал он и гладил меня по голове.
Вдруг папа затаил дыхание, словно какая-то мысль поразила его. Он опять немного отстранил меня, от его взгляда я похолодела и с последним тихим всхлипом перестала плакать.
— С тобой и правда все хорошо, — удивленно заметил папа. — Ни царапины. — Его рука соскользнула с моего плеча.
— Пап, — я тревожно улыбнулась, — мне нужно тебе сказать… Я…
У двери кто-то тихонько зашаркал, папа взглянул туда поверх моего плеча. Я обернулась. На пороге с неловким видом мялся Барнабас, а рядом с ним стоял коротенький человечек в колышущемся свободном одеянии вроде тех, что носят мастера боевых искусств. Он был худой и прямой как палка, с очень темной кожей и острыми чертами лица. Судя по морщинам в уголках темно-карих глаз и по тому, что его жесткие курчавые волосы поседели на висках, он был уже стар.
— Прошу прощения. — Папа чуть развернул меня, теперь я стояла с ним рядом. — Вы привезли мою дочь? Спасибо.
Физиономия, которую скроил Барнабас, мне совсем не понравилась, и я едва не спряталась за папиной спиной. Но он по-прежнему обнимал меня одной рукой, и мне не хотелось двигаться. Вот елки! Кажется, Барнабас притащил своего начальника. Я хочу остаться здесь. Черт возьми, я не хочу умирать! Так нечестно!
Лицо старика изобразило сожаление.
— Нет, она добралась сама, — произнес он, приятно чеканя слова. — Бог знает, как ей это удалось.
Я испуганно потерла глаза.
— Они меня не привозили. — Я беспокойно переминалась с ноги на ногу. — Я их не знаю. Парня как-то видела, — добавила я, — а старика — ни разу.
Папа неопределенно улыбнулся, стараясь разобраться, что к чему.
— Вы из больницы? — спросил он, и лицо его закаменело. — Кто сказал, что моя дочь умерла? Кто за это отвечает? Не сносить ему головы.
Барнабас съежился, а его начальник одобрительно фыркнул.
— Точнее и сказать нельзя, сэр. — Он обвел взглядом мою комнату — розовые стены, белую мебель, нераспакованные коробки, — и снова воззрился на меня. И что, интересно, он тут высмотрел? Моя так внезапно оборвавшаяся жизнь совсем как эта комната: все здесь, но так и лежит в коробках. А теперь их снова закроют и уберут в шкаф, и никто не узнает, что же хорошего было внутри. Я еще ничего не успела.
Я вся напряглась, когда старик, умиротворяюще подняв руку, шагнул в комнату.
— Нам нужно поговорить, девочка.
От его слов меня точно холодом обдало. О, боже! Он хочет забрать меня с собой.
Я крепче сжала амулет. Папа поймал мой испуганный взгляд и наконец сообразил, что что-то не так.
— Мэдисон, звони в полицию. — Он встал между мной и теми двумя.
Я потянулась к телефону на прикроватном столике. Уж его-то я распаковала.
— Да всего на минутку, — сказал старик.
И взмахнул рукой, как плохой актер в фантастическом фильме. Гудок прервался, а на улице затихла газонокосилка. Я в недоумении перевела взгляд с телефона на папу, который по-прежнему стоял между мной и гостями. Стоял не шелохнувшись.
Ноги сделались ватными. Я поставила телефон на место и изумленно рассматривала папу. Вроде бы с ним все было нормально. За исключением того, что он застыл как вкопанный.
Старик вздохнул, и я подняла на него глаза. Сын дохлого щенка. Мне было холодно и страшно. Но сдаваться без боя я не собиралась.
— Отпустите его. — Голос мой дрожал. — А то я… я…
Барнабас язвительно скривился, а старик поднял брови. Глаза у него стали серо-голубые. Но я готова поклясться, что раньше они были карие.
— Ну, и что ты сделаешь? — Он стоял на ковре у двери, решительно скрестив руки на груди.
Я взглянула на застывшего папу и пригрозила:
— Закричу. Или еще что-нибудь.
— Кричи. Хлоп! И все — пустота, да так быстро, никто и не услышит.
Я решила попробовать и набрала было воздуха, но старик только головой покачал и шагнул в комнату. Я шумно выдохнула и начала медленно отступать. Но ко мне он не приближался. Вместо этого отодвинул от туалетного столика белый стул и примостился на краешек. Облокотился на спинку и подпер лоб ладонью, словно совсем устал. Странное зрелище: старик, а рядом музыкальный центр и прочее девичье барахло.
— Ну почему все так сложно? — пробормотал он и потрогал пальцем моих керамических зебр. — Это шутка такая? — продолжил он громче, обращаясь к потолку. — Смеешься? Покатываешься над всем этим со смеху, да?
Я взглянула было на дверь, но Барнабас предостерегающе покачал головой. Ладно. Оставалось окно — но если прыгать в этом платье, недолго и убиться. Стоп. Я же и так мертвая.
— С папой все хорошо? — я осмелилась тронуть его за плечо.
Барнабас кивнул, и старик снова перевел взгляд на меня. Судя по выражению лица, он наконец что-то надумал и протянул мне руку.
— Приятно познакомиться, — решительно сказал он. — Мэдисон, верно? Рон, меня обычно так зовут.
Я удивленно уставилась на него, и старик медленно опустил руку. Глаза его снова стали карими.
— Барнабас рассказал мне, что ты сделала. Можно посмотреть?
Я встревожилась, пальцы соскользнули с папиного локтя. Вот гадость. Все в мире остановилось, а я разгуливаю тут мертвая. Так что замороженный папа — это еще не самое страшное.
— Посмотреть что?
— Камень.
Легкая тревога в голосе Рона обожгла меня.
Он хочет его забрать. Но только благодаря камню я остаюсь живой. Или не совсем мертвой.
— Вряд ли.
На лице старика отразилось беспокойство. Значит, камень этот точно ценный. Пальцы скользнули по его прохладной поверхности.
— Мэдисон, — начал уговаривать Рон, вставая, — я просто хочу посмотреть.
— Вы хотите его забрать! — крикнула я с колотящимся сердцем. — Только благодаря ему я не таю. Я не хочу умирать. Ваши ребята перепутали. Я не должна была умереть. Вы ошиблись!
— Да, но ты же все-таки умерла, — Рон протянул руку. Дыхание с шумом вырывалось из моей груди. — Просто дай мне посмотреть.
— Не дам! — завопила я.
— Нет, Мэдисон! — В глазах старика загорелся страх. — Не говори этого! — И он бросился ко мне.
Я стиснула камень и отступила, выйдя из-под сомнительной папиной защиты.
— Он мой! — пронзительно крикнула я и в тот же миг уперлась спиной в стену.
Рон резко остановился и уронил руки, на его старом лице ясно проступил испуг. Казалось, весь мир закачался.
— Ох, Мэдисон, — вздохнул старик, — правда, не стоило.
Я всматривалась в него, не понимая, почему он остановился. Потом ледяная дрожь поднялась от ладони, сжимавшей амулет, и прокатилась по всему телу. Как будто меня током ударило. Биение сердца отдавалось во мне, отражаясь от кожи изнутри, потом заполнило меня целиком, словно я снова была… живая. Мгновение спустя лед сменился огнем, будто для равновесия, а потом… Потом все закончилось.
Дыхание перехватило, и я так и застыла, прижавшись к стене. С бешено бьющимся сердцем я посмотрела на Рона. Бедный старик в диковинном одеянии стоял тихо-тихо и казался совсем несчастным. Я боялась шевельнуться. Но амулет у меня в руке изменился. Он до сих пор чуть искрился той странной силой, и, не удержавшись, я разжала пальцы, чтобы взглянуть на него. От удивления я оторопела.
— Смотрите, — оглушенно сказала я, — он стал другим.
Рон, согнувшись, плюхнулся на стул, еле слышно что-то бормоча. Я потрясенно выпустила камень из рук и держала его теперь за ремешок. Когда я сорвала его с черного жнеца, это был самый обычный серый камень, обкатанный речными волнами. Теперь он стал абсолютно черным, словно с ремешка свисала капелька пустоты. Да и сам черный ремешок отливал теперь серебром, бросая отсветы на всю комнату. Черт. Сломала я его, что ли? Но как он может быть сломан, если стал такой красивый?
