Каспар Фрай-2 (авторский сборник) - Орлов Алекс (бесплатная регистрация книга txt) 📗
– О да, - кивал граф и косился в сторону Евы.
За время пути она уже дважды снилась ему, да в таком соблазнительном виде, что он об этом никому бы не рассказал. Несмотря на юный возраст и внешнюю хрупкость, было в ней что-то основательное, настоящее, сильно отличавшее ее от приторных, готовых на все графинечек.
«Вот станет Фрай дворянином, попрошу у него ее руки», - иногда думал де Шермон и тут же улыбался своим мыслям. Он знал, что король не оставит Фрая в покое, какого бы успеха в вердийской кампании тот ни добился. На то и послал де Шермона в «помощь» старому наемнику, чтобы вернее найти подходящую вину и избавиться от неудобного человека.
Причины такого поведения короля были де Шермону почти понятны. Заметное сходство самого генерала и его дочери с королем Филиппом объясняло многое.
А всему виной Анна Астурийская, скольким мужчинам она давала повод любить ее, скольких обманывала при этом? Несмотря на увлечение юной Евой, де Шермон все еще не чувствовал себя свободным от чар королевы.
«Я играю роль ширмы, которая производит впечатление надежной стены, но в роковой час из-за нее покажется убийца или королевский прокурор с обвинениями в воровстве, измене, оскорблении его величества… Генералу и Хуберту достанется топор, миссис Фрай и Еве будет оказана королевская милость, они попадут в башню и получат яд годом позже… До чего же мерзко…»
36
К Харнлону подъехали, когда спускались сумерки. В окнах домов зажглись первые огоньки, из труб богатых домов потянулись дымы - даже весной здесь было принято протапливать дома на ночь.
В пригородах огней оказалось меньше, здесь жили люди мастеровые, рабочие, а потому ложились рано. С тех пор как Каспар был здесь последний раз, город разросся от крепостных стен еще дальше, а объездная дорога превратилась в городскую улицу, на всей протяженности ее с обеих сторон обступали новые дома.
К концу последнего дорожного дня все порядком устали, говорить не хотелось. Углук продолжал есть хлеб, который ему подвозили всю дорогу, Каспар думал о том, сколько времени займет подготовка к походу и как избежать утечки сведений о приготовлениях. Хуберт, непривычный к долгим поездкам верхом, спал в карете, а переодетая в платье Ева сидела с ним рядом и выглядывала в окно, надеясь увидеть город, однако попадались только темные силуэты погруженных в сон домов да редкие прохожие, которых выхватывал из темноты свет каретных фонарей.
– Господин граф! Де Шермо-о-он! - позвала она в отчаянии, и граф сейчас же к ней подъехал.
– Что случилось, мисс Фрай?
– Где же город, граф?
– Город остался за стеной, мисс Фрай, а это лишь пригороды.
– Но почему мы не поехали в город? - едва не плача, спросила Ева.
– Там слишком узкие улочки, возам не разойтись. Но не печальтесь, завтра я устрою вам прогулку по городу. Уверяю вас, после ночи, проведенной на королевских перинах, вы будет воспринимать Харнлон иначе, нежели теперь, после долгой дороги.
– Смотрите же, граф, завтра я напомню ваше обещание! - погрозила пальчиком Ева и на том успокоилась.
Через три четверти часа, когда уже совсем стемнело, войско оказалось на территории дворцового подворья.
По случаю его прибытия повсюду было очень светло - фонарей зажгли без счета. Войсковые колонны, не останавливаясь, повернули в сторону казарм, а к карете и возам с пожитками де Шермона и генерала Фрая сбежались дюжины две лакеев, чтобы выгружать вещи.
– С собой берите только одежду и любимые безделушки, - посоветовал де Шермон Генриетте.
– А куда же остальное, граф? - забеспокоилась та.
– Уберут в кладовку, так оно вернее. Я свои пожитки тоже туда отправлю, так что не беспокойтесь, миссис Фрай.
Господских лошадей быстро подхватили конюшенные, Ева едва успела забрать из седельной сумки меч. Так она и стояла - в платье и с мечом, поглядывая с недоверием на суетящихся вокруг слуг.
В сопровождении двух седовласых степенных лакеев к Каспару с де Шермоном подошел разодетый в золото и кружева дворецкий.
– Ваше сиятельство, ваше превосходительство… - произнес он, отвешивая поклон каждому в отдельности. - Желаете пройти в приготовленные для вас апартаменты?
– Спасибо, Твинсед, у нас еще есть дела с генерал-графом Мараншоном. Полагаю, его кабинет на прежнем месте?
– Так точно, ваше сиятельство, в северном крыле.
Рукой в белой перчатке дворецкий указал на темнеющее дворцовое крыло, где светилось несколько окон.
– Проследи лучше за нашими гостями - семейством генерала Фрая.
– Известие о прибытии генерала и его семьи мы получили загодя, поэтому все комнаты приготовлены, горячая вода подана. Добро пожаловать, ваше превосходительство, я помню ваш первый визит во дворец, тому уже минуло больше двадцати лет.
– Вот уж не думал, что кто-то помнит меня с тех пор, - улыбнулся Каспар, косясь на Генриетту, что управляла разгрузкой чемоданов.
Оставив обозную суету, Каспар и де Шермон направились к северному крылу дворца.
– В разговоре с Мараншоном, генерал, держитесь тверже. Он весьма прижимист и будет стараться урезать вас во всем.
– Спасибо за предупреждение, граф.
37
Уже направившийся навстречу гостям генерал-граф Мараншон встретил их на втором рубеже сторожевой охраны.
– Прошу извинить меня, господа! Спешил! Спешил, но дела никак не отпускали. Дворец пуст, но беспокойства с ним ничуть не меньше. Прошу ко мне в кабинет, к свету, а тот тут темень повсюду, я велел не жечь масло понапрасну.
По мере продвижения к кабинету генерал-графа зажженных фонарей на стенах галереи становилось больше. Каспар осматривался. Это была присутственная часть дворца, где располагались отдельные департаменты королевства, оттого и убранство здесь было попроще. Картины на стенах, отражавшие давнишние баталии, чередовались с портретами давно забытых военачальников. Нетрудно было догадаться, что все эти «произведения искусства» сосланы сюда из парадно-публичной части дворца, где появлялись первые лица королевства.
Миновав последнюю пару часовых, Мараншон, Каспар и де Шермон оказались в ярко освещенном и жарко натопленном просторном помещении, которое служило генерал-графу кабинетом.
На самом видном месте, прямо над рабочим столом Мараншона висел большой портрет Анны Астурийской в полный рост. Филипп Бесстрашный Рембург оказался представлен поясным портретом на боковой стене. Из этой расстановки можно было сделать вывод, что Мараншон принадлежал к той части придворных мужского пола, кто был безнадежно влюблен в свою королеву.
– Прошу вас, господа, занимайте места на ваше усмотрение, сейчас принесут чай или шоколад - что сами пожелаете, - сказал генерал-граф, усаживаясь за рабочий стол.
– Однако у вас здесь жарко, - заметил де Шермон, косясь на красные угли в глубине камина. - Ожидаете заморозков, генерал?
– За свою долгую солдатскую жизнь я провел на стылой земле так много ночей, что до сих пор не могу отогреться.
– С вашего позволения, я расстегну мундир, с дороги мне душновато, - сказал де Шермон, расстегивая пуговицы.
– Я тоже, с вашего позволения, - сказал Каспар, садясь в кресло с высокой резной спинкой.
– Итак, судя по тому, что сообщил мне сержант-порученец, король присоединил герцогство Ангулемское?
– Именно так, генерал, - подтвердил де Шермон.
– А что же Ангулемский - сдался или убит?
– Герцог погиб, став жертвой предательства.
– Вот так? И кто же этот негодяй?
– Представьте себе, генерал, им оказался некто граф де Кримон, бывший наставник молодого герцога.
– Гизгальдец? - уточнил Мараншон, вытягивая под столом ноги.
– Вы не ошиблись, генерал, он из тех мест.
– Ошибиться тут трудно, только гизгальдцы и дистанцерийцы могут продать своего господина с потрохами. Что же он сделал - подсыпал яд или ударил кинжалом?
– Перед контратакой, которую Ангулемский намеревался возглавить лично, предатель подрезал подпругу. Герцог рухнул под копыта игапов, а потом по нему прошлись и его гвардейцы.
