Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Бакин Виктор Васильевич (мир бесплатных книг .TXT) 📗
А вот и самообман борьбы со
«злобным жлобом»:
Меня опять ударило в озноб,
Грохочет сердце, словно в бочке камень:
Во мне живет мохнатый злобный жлоб
С мозолистыми цепкими руками.
Когда, мою заметив маяту,
Друзья бормочут: «Снова загуляет...»,
Мне тесно с ним, мне с ним невмоготу!
Он кислород вместо меня хватает...
Я в глотку, в вены яд себе вгоняю —
Пусть жрет, пусть сдохнет — я перехитрил!
Л.Сульповар: «От меня Володя очень долго это скрывал... Я только в 79-м году догадался — сам понял, — что дело тут уже не в алкоголе, а совсем в другом. Для меня это было очень грустным открытием, с наркотиками бороться куда труднее... Но Высоцкий боролся...»
Наркотики питали его сверхэнергетику. Уничтожая свое тело, он грел души... Свою и всех... Морфий показался поэту безвредной заменой алкоголя, «своеобразным химическим костылем» (выражение Станислава Щербакова, врача-реаниматолога из института Склифосовского).
О.Афанасьева: «Володя употреблял наркотики не потому, что он такой наркоман — наширялся и сидит хохочет, балдеет, — а просто чтобы нормально себя физически чувствовать. В течение двух лет я видела, как дозы увеличивались. Сначала это было после спектакля, чтобы восстановиться. Я помню, что после «Гамлета» он не мог долго уснуть, ему было плохо. И он делал себе укол. "А что это ты себе колешь?" — спрашивала я.
"Это витамины".
Однажды эту ампулу я выудила из помойки и узнала, что это был промедол. Потом был и мартин, анапол — медицинские наркотики».Порой Высоцкого одолевала беспросветная тоска, причины которой он сам не мог объяснить. Д.Карапетян: «Я иногда спрашивал:
— В чем дело?! Посмотри — ведь все у тебя есть! Все! И Марина, и слава, и друзья...
—
Не знаю. Тоска какая-то внутри — неизбывная».
В один из сентябрьских дней Янклович привел на Малую Грузинскую свою подругу — Барбару Немчик. Она приехала в Москву из США на учебу в аспирантуре МГУ Дружеские отношения Янкловича и Немчик перерастут в деловые, и Высоцкий будет им помогать.
В октябре — короткая поездка в Париж с возвращением через Германию. Недалеко от Ганновера располагается один из бизнес-офисов Бабека Серуша, и Высоцкий гостит у него. У Бабека в это время была мощная спортивная машина золотисто-коричневого цвета — «Мерседес-450». Помешанный на автомобилях, Высоцкий выпрашивает у Серуша его машину:
—
Бабек, ты должен продать мне свою машину! Я хочу такую, как у тебя... Я вот такую же хочу!
Купить такой автомобиль было непросто даже для Серуша — надо ждать некоторое время. Но желание было так велико и просьба так настырна, что Серуш сдался и машину продал. У Высоцкого в то время было подписанное заместителем министра внешней торговли разрешение на беспошлинный ввоз автомобиля в Союз без права дальнейшей продажи.
Вспоминает сын Янкловича — Илья Порошин: «Высоцкий очень гордился своими машинами. Показывал, как все кнопки на дверях одновременно открываются-закрываются движением ключа, — а люк на крыше, а самонастраивающийся приемник?! По тем временам чудеса пещеры 40 разбойников просто меркли в сравнении с таким автомобилем».
Любовь к автомобилям началась еще в пору «германского детства», когда отец — майор Семен Высоцкий — имел в своем распоряжении огромный 12-цилиндровый «майбах». На таких комфортных кабриолетах разъезжала лишь верхушка рейха.
17 ноября Анатолию Федотову исполняется 40 лет. К юбилею друга и спасателя Высоцкий привез дорогие напитки из «Березки» и помог «выбить» трехкомнатную квартиру. Это было очень сложно, но теперешний статус Высоцкого позволял открывать двери любых кабинетов. На этот раз это был кабинет заместителя председателя Моссовета...
25 ноября Высоцкий вместе с Оксаной присутствуют на открытии чемпионата Москвы по каратэ. Каратэ в СССР вышло из подполья!
Осенью 79-го года на новое предложение И.Шевцова написать песни для фильма по повести А.Козачинского «Зеленый фургон» Высоцкий не только не отказывается, а неожиданно выдвигает свое контрпредложение:
—
Почему только песни?! Я с удовольствием и снял бы картину.
— Как?! Режиссером-постановщиком?
—
Ну да! Я эту книжку знаю. Люблю...
Ему хотелось, наконец, стать хозяином положения, когда ни другой режиссер, ни другой композитор не будут коверкать его собственный замысел.
Выбрасывание песен, искажение смысла чужой музыкой всегда ранили Высоцкого:
«Получается интересная вещь: мне приходится сталкиваться с профессиональными режиссерами и композиторами, которые предлагают различные изменения и переработки. Привязываю свои стихи к какому-нибудь моменту, но вдруг они не подходят ни по времени, ни по содержанию. Пишу новый текст, сокращаю, подгоняю. Вдруг писать музыку приглашают профессионального композитора. В результате получается не хуже, но совсем не то, чего добивался я. Переходим к исполнению — сталкивается режиссура и автор. Предлагают совершенно иное прочтение, а трагизм затушевывают. Мое личное восприятие и выражение отдельных моментов постановок во многих случаях сглаживаются, исчезают. Что делать? Самому писать песни для кино, самому писать сценарии, самому сниматься, — как Шукшин? Наверное, придется!»
10 декабря Высоцкий в телефонном разговоре с директором Одесской киностудии дал согласие снимать «Зеленый фургон». По сути, предполагалось сделать ремейк, т. к. «Зеленый фургон» уже был поставлен в Одессе в 59-м году. Однако режиссер Генрих Габай выехал на постоянное место жительства за границу, и, как обычно бывало в таких случаях, тот фильм закинули «на нары».
В конце декабря Шевцов почти ежедневно приходит к Высоцкому для обсуждения сценария. И.Шевцов: «Вечером я приезжал к нему на Малую Грузинскую. У Володи всегда были люди. Всегда шум, гам. Он то играл спектакли, то уезжал на концерт, а потом, наговорившись, накричавшись вдоволь, все понемногу расходились, и мы начинали работать. Уже наступала поздняя ночь».
Для фильма в начале 80-го года он написал три песни и приступил к режиссерской разработке сценария. Ему хотелось, чтобы в этом фильме работали люди близкие и интересные, чтобы всех объединяло одно общее дело. Предполагалось, что фильм будет трехсерийным. Художественным руководителем согласился быть Г.Полока, художником Высоцкому хотелось видеть Д.Боровского, вторым режиссером — В.Янкловича, оператор — Ю.Клименко. Начал подбирать актеров с обязательным участием Максаковой, Садальского, Бортника и Губенко... Он даже наметил место для натурных съемок — в Санжейке Одесской области, расположенной между Ильичевском и Каролино-Бугазом. Здесь он бывал много раз и на съемках, и на отдыхе.
В декабре Высоцкому в театре был предоставлен отпуск без содержания сроком на две недели для лечения за границей.
2 декабря 1979 года В.Золотухин записывает в дневнике: «Высоцкий занял 2500 рублей. Володька улетел сегодня на Таити к Марине».
Действительно, Марина, приехавшая на Таити вместе с детьми на свадьбу своего бывшего мужа, ждала там Высоцкого. Жан-Клод Бруйе женится в очередной раз. Но до Таити Высоцкий не долетел, сославшись на то, что не получил визу. Неделю отпуска он проводит в Лос-Анджелесе у Майкла Миша — певца и композитора — в доме на берегу океана. Летом прошлого года Майкл гостил у Высоцкого в Москве, теперь — ответный визит. Они оба больны одной болезнью: оба пробуют «соскочить с иглы», но болезнь зашла уже слишком далеко.
На обратном пути, в Париже, Высоцкий не застает дома Шемякина и оставляет ему записку:
«Конец «Охоты на волков» — это посвящено Михаилу Шемякину. И я придумал эту песню из-за него. «Купола» — этим я тоже обязан ему. Это для него. И самая серьезная моя песня «Я был и слаб, и уязвим»! Миша! Это ты дал мне эту идею. Люблю тебя. Потому что люблю настоящих друзей.
Мишенька! Я хотел бы жить здесь из-за того, что ты здесь!
