Хозяйка драконьего замка (СИ) - Белова Екатерина (полные книги .TXT, .FB2) 📗
Эйвери… любила его. И ненавидела. А потом снова любила. Прощала каждый тычок, каждый удар, каждое «убирайся», своими руками расшила свадебные покрывала и отдала их ненаглядной Лети, потому что той понравился узор. А потом отдала яшмовую шкатулку — подарок бабки, старинную подвеску рода Леяш и браслет из семи заговоренных бусин. Браслет она отдавать не хотела, но Дареш в тот вечер был особенно жесток и буквально принудил отдать его своей возлюбленной.
А больше с Эйвери взять было нечего.
— Золотых дней! — завопил мне кто-то в ухо. — Рассветов жемчужных, да бархатных ночей.
Несмотря на колдовскую, древнюю кровь, золотые дети драконьего рода праздновали по-простому, напиваясь до синих мух. Полагаю, Дареш собирался напиться, как следует, чтобы не помнить ни церемонии клятвы, ни брачной ночи.
Пока мы шли сквозь разгоряченный ряды гостей к панке, память услужливо переворачивала страницы свадебной книги. Принесение клятвы, а после непременно ночь вместе, чтобы скрепить девственной кровью принесенную клятву. Клятва отдаст мой род в руки супруга в случае моей ранней кончины, которая, я не сомневаюсь, уже распланирована.
Старинная зала замка Бельх буквально пылала огнями, расплескивая блики по веселым лицам, хрусталю, тонким стеклам, которые были пиком магического искусства Вальтарты. Раньше в домах клали грубое, мозаичное стекло, а сейчас холеные ручки вейр нежно скользили по прозрачной глади, за которой лежал ночной сад, раскрашенный разноцветными пятнами светильников. Если такое стекло не атаковать магически, оно не бьется и не крошится.
С каменного пола сняли ковры, и по залу разносился перестук каблуков и шорох платьев, но нас провели к небольшому возвышению, застеленному грубой циновкой. Еще одна из традиций Бельхов.
Муж неожиданно любезно усадил меня на такую же грубо сколоченную панку и в памяти всплыло воспоминание о довольно уютных диванах, которые вейры предпочитали ставить в спальнях. Видимо, и панка тоже была частью традиции.
Шум понемногу стих и в нашу сторону потянулись празднующие. В глазах рябило от обилия красок и блеска камней на одеждах.
— Не вздумай подвести меня, поняла? — Дареш наклонился ко мне и я неожиданно близко увидела ледяной, какой-то волчий блеск его глаз.
С усилием кивнула, хотя вся моя суть взбунтовалась против даже номинального подчинения. Как в прошлое вернулась, когда начинала ассистенткой при секретариате моей будущей финансовой империи. Ох и оторвались на мне тогда мои многочисленные начальники. Даже подача кофе превращалась в спектакль, где он то слишком горячий, то холодный, то печенье не так лежит. Но меня буквально взяли на должность с улицы, и я очень хотела остаться.
Я еще помнила, как быть послушной.
— Руки крестом, идиотка, — тут же зашипел супруг, и я сложила руки на коленях раньше, чем поняла, что делаю.
А… точно. Третья пощечина была как раз за руки крестом.
— Сим благословляю данную богами пару на правление Бельх, — храмовник в золоченых одеяниях стал ступенькой ниже нас и подал нам чарки.
— Дитя Леяш отдает себя роду Бельх, — слова выскользнули из губ раньше, чем я поняла их значение.
Взяла из выложенного на грубо сколоченный стол блюда кусочек яблока и протянула к губам супруга. Ледяная сволочь воспользовалась моментом и больно прикусила мне палец. К чему такая мелочность? Знает же, что я скоро умру, мог бы быть добр на прощание.
«Умру?» — тут же пронеслась мысль.
Верно, умру. Мы потому и поменялись телами с Эйвери, что у каждой из нас оставался шанс выжить вдали от наших мучителей. У меня, правда, совсем небольшой. Эйвери предупредила, но я все равно сказала «да». Я просто не могла отказать, глядя в перепуганное, по-детски округлое лицо.
— Дитя Бельх отдает себя лону Леяш, — Дареш сладко улыбнулся и протянул мне… личинку.
Символом Леяш была белая яблоня, а символом Бельх земляной червь. Сила, за которую огненный император отдал часть императорской ветки.
На свадьбах, похоронах и крещении, обычно на блюдо выкладывали темную ягодную пастилу, нарезанную соломкой, символизирующую червя. Но Дареш решил покуражиться. Я подумала о бледной полупрозрачной от стресса и недоедания Эйвери и сладко улыбнулась в ответ.
— В нелегкие дни, — сказал он негромко, но в зале наступила могильная тишь, — мы желаем связать себя узами, что крепче человеческих чувств.
Если память Эйвери меня не подводила, мерзкая личинка была хоть неприятна, но безопасна. Я бестрепетно взяла обжаренную в масле мерзость и положила в рот, ласково глядя в потрясенное лицо супруга. Конечно. Эйвери бы наверняка разрыдалась.
Сиюминутная месть оказалась сладка, но недостаточна. Поэтому я наклонилась к блюду и выбрала личинку потолще, с нежностью протянув ее Дарешу.
О… Видели бы эту картину мои недобрые корпоративные боги, вытаскивающие меня из самых безвыходных ситуаций… Умерли бы со смеху. Дареш совершенно заледенел, только губы брезгливо дернулись, но, к его чести, символ рода он прожевал и не поморщился. Только глаза полыхнули ненавистью.
Мне же пришлось проще. Я подцепила кусочек яблока и заела мерзкий привкус.
Храмовник с растерянной физиономией протянул нам чарки, и я взяла предназначенный мне тяжелый кубок, от которого пахло вино, железом и пепелом. Отпила, и горло обожгло терпким алкоголем, почти не имеющим вкуса. Дареш, не отводя от меня ненавидящего взгляда, отпил следом.
Я собиралась отставить кубок после первого же глотка, но подумала о брачной ночи, которой не было возможности избежать, и выпила до дна.
Зал выдохнул слаженным единым вдохом. С трудом подняв отяжелевшую от вина голову, я вдруг поняла, что все это время, за нами следили сотни глаз, анализируя каждый жест, каждое слово, каждый шаг.
Снова грянула музыка, вейры потянулись к центру залы, и я встала следом:
— Не откажете ли мне в первом танце? — спросила прямо.
На нас оглянулись несколько вейров, и Дареш медленно поднялся, чем-то напоминая сдвинувшуюся гору. А я думала он разозлился на меня за личинку, но нет. Разозлился он сейчас.
Судя по коротком жадному взгляду в толпу, пригласить он собирался свою ненаглядную Лети. Та пялилась на нас глазами загнанного оленя у самой стены. Таков уж ее удел, полировать красивой спиной стены на чужой свадьбе, потому что никто другой ее не пригласит. Лилиана Вильс всего лишь драдера, единственная допущенная на торжество в качестве гостя, а не прислуги.
Уделом высокорожденных вейров была политика, экономика и военное дело, никто из них не стал бы пачкать руки о низменные торговое ремесло. Для ведения дел они нанимали драдеров, которые охотно оказывали специализированные услуги. Среди последних было полно ювелиров, юристов, артефакторов и торговцев всех мастей. И им перепала капля драконьей крови, хотя дар драдера обычно был невелик.
