Кедровая бухта - Макомбер Дебби (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Этот брак не должен был так закончиться, но после смерти ребенка все потеряло смысл. Какая бы сильная любовь ни существовала между ними, чувство было разрушено потерей. Дети не должны умирать, в том числе и те, которые рождаются преждевременно. Вера в справедливость исчезла из мира Сесилии. Брак, который должен был поддерживать ее, стал источником вины и скорби. Опыт научил Сесилию, что она — одна, и ее правовой статус должен отражать это.
Сесилия не могла больше думать о печальном и старалась направлять свои мысли в другое русло. Адвокаты бесцельно слонялись по заполненному людьми помещению, переговариваясь со своими клиентами. Сесилия огляделась, ожидая увидеть Яна, и приготовила себя к неизбежному столкновению. Она не видела мужа и не говорила с ним последние четыре месяца, хотя их адвокаты общались постоянно. Сесилия размышляла, находились ли окружающие ее люди здесь по таким же, как и у нее, печальным причинам. Вполне может быть. Ведь зачем еще приходить в суд? Нарушенные клятвы, невыполненные соглашения…
— У нас судья Локхарт, — сказал Алан, врываясь в ее раздумья.
— Это хорошо?
— Она справедлива.
Ничего иного и не желала Сесилия.
— Это ведь всего лишь формальность?
— Да. — Алан подарил ей утешительную улыбку.
Сесилия посмотрела на часы. Список дел к рассмотрению должны были объявить в девять, и ждать осталось всего пять минут. Ян все еще не появился.
— А что, если Ян не придет? — спросила она.
— Тогда мы попросим перенести слушание дела.
— О!
Только не задержка, молчаливо умоляла Сесилия.
— Он будет здесь, — утешил ее Ален. — Брэд сказал, что Ян так же сильно хочет покончить со всем, как и вы.
У Сесилии появилось ощущение узла, который медленно затягивается под сердцем. «Это легкая часть», — говорила себе она, прогоняя нервозность. Тяжелая уже пройдена — боль и скорбь, разочарование в браке, который не сложился. Слушание было лишь формальностью — так говорил Алан. Когда аннулируют добрачный контракт, с неопротестованным разводом будет покончено, и этот кошмар останется позади.
Наконец появился Ян.
Сесилия почувствовала его присутствие еще до того, как увидела. Ощутила взгляд мужа, когда тот поднимался по лестнице и заходил в холл. Она повернулась, и их глаза на короткое мгновение встретились, а затем каждый стремительно отвел взгляд.
Практически одновременно с его приходом открылись двери зала заседаний. Все встали и устремились внутрь с рвением, которое не поддавалось объяснению. Алан вместе с Сесилией прошли через двери из красного дерева. Ян и его адвокат последовали за ними и сели в противоположной стороне зала.
Судебный пристав без промедления стал зачитывать имена, как будто делая перекличку. Называлось имя или группа имен, звучал ответ, и людям объявляли номер. Все произошло так быстро, что Сесилия едва не пропустила тот момент, когда назвали ее фамилию.
— Рэндалл. — В ответ раздались голоса Алана Харрисона и Брэда Дамаса.
Сесилия не расслышала номер, который им дали. Сев рядом с ней, Алан написал «30» на странице небольшого желтого блокнота.
— Тридцать? — прошептала она, с изумлением осознав, что до нее будет слушаться еще двадцать девять дел.
— Не волнуйтесь, все пройдет быстро, — кивнул ей адвокат. — Мы, вероятно, выйдем отсюда до одиннадцати. Все зависит от тех дел, которые рассматриваются перед нами.
— Я должна оставаться здесь?
— Только не в зале заседаний. Вы можете подождать снаружи, если хотите.
Сесилия хотела. В зале она ощущала клаустрофобию, которая была невыносима. Она встала и поторопилась выйти в почти пустой коридор, едва не сбиваясь с ног в своем стремлении как можно быстрей покинуть зал заседаний.
Войдя в фойе, Сесилия остановилась, с трудом избежав столкновения с Яном.
Они оба застыли, уставившись друг на друга. Сесилия не знала, что сказать, и Ян, очевидно, пытался справиться с точно такой же проблемой. Он хорошо выглядел в синей морской форме, которая напоминала об их первой встрече. Ян был высоким мужчиной в превосходной физической форме, его голубые глаза гипнотизировали — таких глаз она не видела ни у одного человека. Сесилия подумала, что, если бы Элисон Мари выжила, у нее были бы глаза отца.
— Почти все закончено, — сказал Ян голосом тихим и лишенным эмоций.
— Да, — ответила Сесилия и спустя минуту добавила: — Я не следовала за тобой, выходя из зала.
Она хотела, чтобы Ян знал это.
— Я так и подумал.
— Просто было такое чувство, что стены надвигаются на меня.
Ян не ответил, опускаясь на одну из деревянных скамеек, которые стояли в коридоре возле каждого зала. Он сгорбился, уперев локти в колени. Сесилия села на другой конец скамьи, отодвинувшись к самому краю. Люди покидали залы заседаний и либо исчезали, либо находили уединенный угол, чтобы посовещаться со своим адвокатом. Их перешептывание эхом отдавалось от гранитных стен.
— Я знаю, ты не веришь, но мне жаль, что все дошло до этого, — проговорил Ян.
— Мне тоже. — А затем на тот случай, если он подумал, что Сесилия ищет примирения, добавила: — Но это необходимость.
— Не могу не согласиться с тобой. — Ян выпрямился и скрестил руки на груди. Больше он не смотрел на нее.
В воздухе витало ощущение неловкости — они оба находятся здесь по одной и той же причине. И если Ян делал вид, что жены рядом нет, то Сесилия поступила точно так же. Она тихо откинулась на скамье. Ожидание обещало быть очень долгим.
— Здравствуйте, — сказала Шарлота Джефферсон, заглядывая в маленькую палату Реабилитационного центра Кедровой Бухты. — Как я понимаю, вы вновь прибывший.
Пожилой седовласый мужчина, ссутулившись, сидел и инвалидном кресле и внимательно смотрел на нее глубоко посаженными карими глазами. Несмотря на разрушительные последствия болезни и возраста — ему было девяносто лет, — Шарлота могла предположить, что в свое время мужчина отличался необыкновенной красотой. Классические черты его лица не оставляли в этом сомнения.
— Вам не нужно беспокоиться об ответе, — проговорила она. — Я знаю, что вы парализованы. Просто хотела вам представиться. Меня зовут Шарлота Джефферсон. Я зашла посмотреть, смогу ли чем-нибудь помочь.
Он поднял на нее глаза и медленно, будто для этого требовалось огромное усилие, покачал головой.
— Вам не надо говорить мне свое имя, я прочитала его снаружи на двери. Вы Томас Хардинг. — Шарлота замолчала. — Джанет Лестер, здешний социальный работник, упоминала о вас несколько дней назад. Мне всегда нравилось имя Томас, — щебетала она. — Думаю, друзья называют вас Том.
Слабая улыбка на его губах подтвердила ее правоту.
— Вот о чем я подумала… — Шарлота не хотела быть назойливой, но знала, как одиноко чувствуешь себя, приезжая в незнакомый город, в котором не знаешь ни одной живой души. — Одна из моих лучших подруг провела здесь несколько лет. И я навещала ее каждый четверг. Это стало привычкой, и даже после того, как Господь забрал Барбару к себе, я продолжаю появляться здесь. На прошлой неделе Джанет сказала мне, что прибыли вы, поэтому я решила прийти сегодня и познакомиться.
Том попытался пошевелить правой рукой, но не добился успеха.
— Может, вам что-то принести? — спросила Шарлота, желая быть полезной.
Он вновь покачал головой, а затем трясущимся пальцем указал на стул, стоящий напротив него.
— А, я поняла. Вы просите меня присесть. — На его лице отразилась улыбка, которая явно стоила ему усилий. — Ну, я не возражаю. Ноги устали.
Шарлота села на стул, куда указал Томас, и сняла правую тапочку, чтобы потереть стопу, которая слегка побаливала.
Том наблюдал за ней, в его глазах читался интерес.
— Думаю, вы хотели бы узнать немного о Кедровой Бухте. О, бедняга, я не виню вас. Слава богу, вас перевели сюда. Джанет сказала, что вы с самого начала запрашивали Кедровую Бухту, но вас отправили в то место в Сиэтле. Я слышала о том, что там произошло. И могу сказать лишь одно — чудовищный позор.
