Форд : Важнейшая проблема мира. том 1 - Форд Генри (мир книг txt) 📗

Надо помнить, что в постоянных призывах к терпимости кроется большая ловушка. Терпимость -прежде всего, терпение правды. Теперь же к ней взывают ради угнете­ния правды. Терпимость только тогда может иметь значе­ние, когда все придут к общему признанию того, что дол­жно быть терпимо. Незнание, сокрытие, замалчивание, игра в прятки не есть терпимость. К иудею все равно ни­когда не относились терпимо в высшем смысле этого сло­ва, потому что его никогда не понимали. Брисбейн не мо­жет способствовать пониманию того, что за народ иудеи своей написанной «попросту» статьей и тем, что она бро­сит несколько иудейских имен в пучину печатных букв. Он обязан перед самим собой ближе подойти к вопросу независимо от того, пожелает ли он сделать из получен­ных им данных предмет гласности или нет.

Для газеты вообще невозможно не натыкаться на каж­дом шагу на влияние иудеев, если она держит мир вкурсе того, что происходит, хотя бы поверхностно. Между тем пресса обходит этот факт, говоря об иудеях, как о русских, латышах, немцах или англичанах. Эта маскировка имен больше всего запутывает всю проблему. Для лучшего осве­домления человечества требуются название вещей своими именами и фактические данные. Брисбейну следова­ло бы изучить этот вопрос еще и потому, что этим путем он получил бы надлежащее освещение и других предметов, которыми он занимается. Было бы полезно, чтобы время от времени он предавал гласности полученные им таким образом результаты, так как такие статьи давали бы ему возможность познакомиться и с той частью иудейства, которой не может знать, писатель, постоянно «готовый к услугам». Конечно, теперь его засыпали благодарностя­ми за его статью; если бы он получил пару-другую откли­ков противоположного характера, это было бы большой услугой для уяснения обстановки.

То, что случилось бы, предай он гласности хоть один факт, добытый независимым исследованием, не могло бы сравниться с его теперешними переживаниями. Пос­ле того, как Брисбейн написал статью об иудеях, он, надо надеяться, будет внимательно следить и за тем, что бу­дут говорить и писать другие. Он найдет тогда больше материала об иудеях в том, что он читает, чем раньше, и многое он нашел бы в виде фактических заметок в своей собственной газете. Каждый серьезный исследователь и честный писатель рано или поздно всегда нападет на след, который ведет к иудейскому могуществу в мире. «Диарборн Индепендент» систематически и подробно делает то, что другие издания делали урывками.

На всей гласности Соединенных Штатов тяготеет настоящий страх перед иудеями, - страх, который ясно чувствуется и причину которого надо выяснить. Если мы не ошибаемся, такой же страх, хотя и не ясно осоз­нанный, ощущал и Брисбейн. Это не страх причинить известной расе зло - это почтенное чувство должны ис­пытывать все, - но страх сказать о ней гласно что-ни­будь такое, что не было бы только неумеренным славос­ловием. Независимое размышление убедило бы его, что задачей подлинного американского журналиста явля­ется умерить славословие и усилить тщательно проду­манную критику.

8. СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ИУДЕЙСКАЯ МИРОВАЯ ПРОГРАММА?

8. СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ИУДЕЙСКАЯ МИРОВАЯ ПРОГРАММА?

Все открытые защитники иудейства в объяснение антииудейских выступлений приводят три причины, -три и не более: религиозное предубеждение, экономи­ческую зависть и социальное отвержение. Не знаю, из­вестно ли это иудеям, но всякий неиудей знает, что у него нет религиозного предубеждения против иудеев. Скорее можно допустить существование экономической завис­ти, поскольку всесторонний успех иудеев привлекает к ним общее внимание. Некоторые иудейские защитники пытаются ослабить это внимание утверждением, что вообще в финансовых делах иудейского перевеса вовсе не существует, но такая лояльность по отношению к сво­ему народу заходит уже слишком далеко.

Мировые финансы неоспоримо находятся под иудей­ским господством: их решения и планы являются для нас законом. Но финансовое преобладание какого-ни­будь народа еще не есть достаточное основание для пре­дубежденности против него. Если этот народ умнее и тоньше, прилежнее и выдержаннее нас, если он, нако­нец, обладает такими особыми способностями, каких мы, как раса низшая и более неподвижная, лишены, то ни у кого нет права требовать от него отчета в его поведе­нии. Но экономическая зависть дает лишь некоторое объяснение антииудейских настроений. Сама по себе она недостаточна для объяснения иудейского вопроса хотя бы потому, что финансовое превосходство иудеев является лишь частью всей проблемы. Что же касается социального неприятия, то на это можно сказать, что на свете существует гораздо больше неприятных неиудеев, чем неприятных иудеев, по той простой причине, что неиудеев больше, чем иудеев.

Ни один из иудейских заступников не упоминает о политической стороне вопроса; если же они ее вскользь касаются, то всегда ограничивают ее и придают ей мес­тный характер. Дело идет не о патриотизме иудеев, хотя во всех странах он находится под большим сомнением.

Об этом можно узнать в Англии, Франции, Польше, Рос­сии, Румынии и даже у нас, в Соединенных Штатах. Пишутся книги, публикуются и распространяются док­лады, издаются умелые статистические данные, чтобы доказать, что иудеи исполняют свой долг по отношению к той стране, где они живут. Все же несомненен тот факт, что, несмотря на все эти старания, противоположное мнение преобладает и держится упорно. Иудеи, которые, сражаясь в войсках за свободу, исполняли свой долг и притом ради истинной любви и преданности, не могли в сердцах офицеров, солдат и гражданского населения изгладить впечатление, полученное от тех иудеев, кото­рые своего долга не исполняли.    

Но дело заключается не в этом, когда мы говорим о политической стороне иудейского вопроса. Нетрудно по­нять, почему иудеи худшего мнения о других народах, населяющих мир, чем сами эти народы думают о самих себе. Ведь иудейская история - это история странство­ваний по всем народам мира. Если мы взглянем на со­временное иудейство, то увидим, что нет расы на нашей планете, которая проживала бы в стольких местах и сре­ди стольких народов, как иудеи. Они обладают более яс­ным мировым пониманием, чем любой другой народ, так как весь мир является ареной их деятельности. Мышле­ние их всегда протекает в мировом масштабе, что для других народов, живущих в определенных границах, невозможно.

Нельзя обвинять иудеев за то, что национальная вер­ность и самосознание проявляются в них слабее, чем у коренных граждан любой страны: в течение столетий они были всесветными гражданами. Под любым нацио­нальным флагом иудей может проявлять требуемую от него, как гражданина и сожителя, корректность, однако его понимание значения этого флага будет всегда другое, чему того, кто знает лишь одно знамя. Политический эле­мент рассматриваемого вопроса заключается в том, что иудеи представляют собою особую нацию среди других наций. Некоторые заступники иудеев, в особенности в Америке, это положение отвергают, но сам иудейский дух постоянно изобличает лживость их чрезмерных стара­ний. Причину, по которой наличность такой на­циональной особенности столь упорно отвергается, не всегда можно понять. Если бы Израиль пришел к сознанию, что его мировая миссия не может исполниться при по­средстве золотого тельца, то, может быть, его мировая гражданственность по отношению к человечеству и его несокрушимая национальная замкнутость по отношению к самому себе оказались бы сильным и плодотворным фактором в деле создания человеческого единства, кото­рому теперь поведение иудейства как целого так сильно мешает. Мир останавливается не на том факте, что иудеи представляют собой нацию, анатом, какое употребление они делают из этого, никак и никем неустранимого фак­та. Народы пытались слить с собой иудеев в одно целое, и такие же попытки к слиянию были сделаны и со стороны иудеев. Но судьба, по-видимому, предопределила им веч­ную национальную обособленность, и как сами иудеи, так и остальное человечество должны считаться с этим фак­том; в нем нужно видеть вещее пророчество и стремиться найти пути к его осуществлению.