Авария или В ожидании чуда (ЛП) - Сивер Лавр (лучшие бесплатные книги txt) 📗
На другой день, когда в квартире стало уже холодновато, Роман выбрался из-под одеяла и протиснулся в лоджию, заинтересовал его шум во дворе. Он стоял на коврике в одних трусах, засунув ладони под мышки, и наблюдал сцену с погрузкой скарба. Пробежавшись по новостным каналам и придя к выводу, что никакого вывода для себя он толком сделать не может, Роман решил подождать развития событий.
В течение дня во дворе был форменный кавардак. Кишели люди, кричали друг на друга, таскали вещи, грузили их в машины. Роман поговорил с парой знакомых ребят, позвонил на работу шефу - многие еще сидели и ждали, никто из них драпать не собирался. Впрочем, голос шефа не показался ему уверенным. Соловей успел позвонить и жене, услышать ее обычное: «Рома, ты же знаешь, я в таких вещах ничего не смыслю... если ты считаешь нужным...» Она не воспринимала всю серьезность сложившейся ситуации, а Роман не стал драматизировать. Тем же днем связь пропала.
Ну, в конце концов, тут же не Африка! Ничего эти головорезы нам не сделают, - думал обуреваемый сомнениями Роман. - Или сделают? Как же все это задолбало! Что делать-то, делать-то что?!
Жена у Соловья была медсестрой и работала сейчас на Борнео с группой врачей, по контракту. Одиннадцатилетнюю дочь она забрала с собой три месяца тому назад, еще тогда они решили, что эти полгода ей будет лучше побыть там. Обстановка в городе уже тогда постепенно нагнеталась и черт его знает, чем это все могло закончиться. Было до ужаса жалко квартиру, гараж, домик с виноградником в Прибрежном, который они с такой любовью строили и оборудовали, ведь разграбят, сволочи! А что делать? Смотаться он всегда успеет, а бежать, как курица, не видя дороги, ему не к лицу. Роман решил ждать. Ждал он три дня, узнавая новости, в основном прислушиваясь к звукам за окнами, потом у него кончились продукты, и Соловей решил выбраться из дома на разведку.
Подойдя к ближайшему продовольственному магазину, вместо витрин Соловей обнаружил черный обугленный провал, окруженный по тротуару мусором и битым стеклом. Вокруг ни души. Под ногами заскрежетало, это Роман наступил на осколки стекла. Он замер и прислушался. Отчетливо он слышал лишь звук собственного колотящегося сердца. Необычная тишина, стоящая вокруг, была зловещей. Только вороны стаями носились над крышами и галдели. Складывалось впечатление, что город покинули все жители, а Соловей, как последний дурень, остался. Бросался в глаза мусор, валяющийся повсюду. Лежащий на боку автобус перегородил дорогу, его крыша вся была в дырах, проделанных чем-то острым.
Ведь насколько у людей бывает пусто в голове, - подумалось Соловью.
На остановке, скрючившись в неестественной позе, под лавкой лежал мертвый старик. Роман занервничал, зачем-то перешел дорогу, держась от остановки подальше, и стал жаться к стенам домов, готовый в любую секунду дать деру. Осторожно пройдя еще пару кварталов, в дверях неприметного магазинчика Соловей вдруг заметил вооруженных охотничьими ружьями парней и остановился, не зная как быть. Парни агрессии не проявляли.
- Эй, ты в магазин? - они призывно замахали руками, - заходи, не бойся. Охрана мы.
Деваться было некуда, он не успел ретироваться и пошел вперед. Стараясь выглядеть непроницаемо-безразличным, Соловей боком протиснулся между парней в магазинчик, при этом задержал дыхание. От кого-то из них крепко разило блевотиной. За прилавком скучал детина небрито-страдающего вида. Он явно нервничал и выжидающе смотрел на Ромку. Покупателей, кроме Романа в магазинчике не было. Только взглянув на полки с продуктами, Роман понял почему. Ко всем ценникам был пририсован ноль.
- Постой, - детина сделал движение рукой, как бы хватая Соловья за руку, увидев, что покупатель собрался уходить, - говори что надо, в цене сойдемся.
Немного поторговавшись, Соловей вышел из магазина с курицей, довольно свежей сметаной, и пакетом муки, цену на которую детина так и не снизил. Пройдя обратно до сожженного магазина и уже заворачивая за угол, он почувствовал, что его схватили сзади за куртку.
- Стоять! - жестко произнес голос за спиной.
Ромка ощутил запах блевотины и попытался повернуть голову, но в этот момент получил удар по затылку и потерял сознание. Пролежав в луже больше получаса, промокший и окоченевший Соловей дошел до дома, взобрался по лестнице, отпер дверь квартиры и рухнул на пол, опять впав в забытье.
* * *
К утру, более-менее придя в себя, Роман обнаружил, что вся куртка сзади была в крови, а с затылка содран кусок кожи. Все тело болело, и тяжестью наваливалась слабость. Соловей тщательно обработал и, как мог, перевязал рану, его сразу же потянуло в сон и, выпив воды, он опять прилег. Проснувшись уже вечером, Роман с аппетитом доел гороховую кашу, черпая ложкой прямо из кастрюли, и стал собираться. Продукты у него, разумеется, пропали, с ними пропали документы и бумажник. Очень болела голова, но он был весьма благодарен тем подонкам за то, что остался жив.
Поняв тщетность своих попыток выжить в городе, Ромка задумал перебраться в Прибрежное. Там в подполе была картошка и кое-какие припасы, в основном консервы собственного приготовления, мысли о которых способствовали обильному выделению слюны.
Остаток дня Соловей решил отсидеться дома, а ночью попытаться выбраться из города. Весь вечер он прятал ценные вещи под пол, который разобрал у стены в прихожей, и собирал рюкзак с самым необходимым. Перебрав одежду, Роман приготовил для ночного предприятия крепкий рабочий костюм из плотной толстой ткани, подаренный заводчанами, и рыбацкий плащ. На ноги надел купленные недавно модные сапоги с застежками. Пробежавшись по книжным полкам, он взял несколько фотографий жены и дочки и спрятал их во внутренний карман плаща. Напоследок он принес из кладовки колчан, снял со стены арбалет, который собственноручно смастерил еще на четвертом курсе института, проверил его, сложил и сел ждать темноты.
Когда Рома, взвалив на плечо рюкзак, прощальным взглядом оглядывал квартиру, в дверь постучали. Подождав в нерешительности, он тихо прошел в прихожую и прислушался. Постучали еще раз. Соловей уже открыл было рот, чтобы спросить кто там, но тут в двери заскрежетало. В замке ковырялись минут пять, потом пару раз толкнули дверь, попытались поддеть чем-то железным, но безрезультатно. Возня у двери прекратилась, но шум с площадки продолжал доноситься. Приставив ухо к двери, Соловей сообразил, что грабители, поняв тщетность попыток взломать его дверь, принялись за соседнюю, где жила весьма пренеприятная особа по имени Светлана.
Эта особа, казалось, ненавидела весь окружающий мир. Никогда не здоровалась, не замечала никого вокруг и всем своим видом показывала, что терпеть других людей возле себя ей стоит титанических усилий. Соловей на дух ее не переносил. Ну, как можно хорошо относиться к человеку, который шарахается в сторону, кривится и задерживает дыхание рядом с тобой, как будто от тебя дурно пахнет? Ее красивое лицо, к сожалению, постоянно было испорчено надменным выражением. Стоит заметить, следила она за собой жестко. Всегда ухоженная, можно сказать, лощеная. Детей Светлана не имела, не имела ни мужа, ни друга, только, судя по ее одежде и автомобилю - весьма состоятельных родителей. Не могла же она сама все это заработать в столь юном возрасте. Тем более, что распорядком дня уход из дома по утрам у нее предусмотрен не был. Жена Соловья, как и вся женская половина дома, терпеть ее не могла, и отзывалась о ней, всегда выбирая наиболее острые выражения, эта особа ее просто бесила.
Пока Соловей вспоминал, не наблюдал ли он отъезд соседки, когда творился весь этот психоз во дворе, за дверью затихло. Ему показалось, что кричит женщина, но очень странно, как из сундука. Он глубоко вздохнул несколько раз, как перед прыжком в воду, и тихонько открыл дверь, через лестничную площадку проскользнул в черный проем соседской двери.
Там на полу коридора, как показалось, в куче человеческих тел, скулила женщина и шевелилась темная фигура, а в комнате, светя фонариками, возились две другие.
