Мир Авиации 2001 01 - Журнал Мир Авиации (бесплатные полные книги .txt) 📗
Ну а теперь, как мне кажется, о самом интересном.
Пушка ГШ-23Л на стенде. Музей Berlin-Gatow, 2000 г.
Размещение шестиствольной пушки ГШ-6-30 под самолетом
МиГ-27 в дежурном звене с ракетами Р-60
Носовая часть самолета МиГ-27Д с открытыми лючками
Боевое применение по наземным целям отрабатывалось на двух полигонах. Использовался полигон учебного авиационного центра (УАЦ) Новоселъский в районе оз. Ханко и полигон непосредственного подчинения 303 адиб Прокопъевский в районе г. Уссурийск.
Первое впечатление полет «23-го» — весь полигон, с любого положения — как на ладони.
На «23-м» самое сложное бомбометание — с горизонта — производилось только в ручном режиме с Н=300 м, после наложения марки на цель, а дальше счет в уме-«222, 223, 224, сброс»… Прицел на «23-м» больше, чем на 8° 15’ вниз не брал, дальше марка просто ложилась на «нос» самолета. Автоматика же «27-го» в комплексе с «Кленом» (лазерным дальномером) позволяла производить сброс по марке прицела без задержки.
Но самое сильное впечатление оставила стрельба из пушки. После «23-го» с его ГШ-23Л чувствовалась мощь и сила, заложенная в ГШ-6-30. Кстати, в кабине имелась особенность — вторая БК (боевая кнопка) специально для пушки.
В учебных целях обычно заряжали ленту в 30 снарядов, которую предписывалось выпускать одной очередью в одном заходе. Если на «23-м» увидеть, куда ложатся снаряды, практически невозможно, то на «27-м» можно было, не нарушая норм безопасности, наблюдать первые разрывы. Автоматика очень точно «гасила» все погрешности, и снаряды ложились практически туда, куда наложилась метка прицела. Непривычным оказался уход марки на вводе в пикирование, порой — полностью из поля зрения, а затем на пикировании — плавный выход в поле зрения. Приходилось гадать, откуда она появится — справа или слева. На МиГ-27 К эту особенность устранили, введя т. н. «шпаги», которые указывали положение марки за пределами поля зрения.
Мощь ГШ-6-30 позволяла прошивать используемые в качестве мишеней Т-34-85 и Су-100 насквозь, причем даже через лобовую броню при соответствующем угле встречи снаряда *. Стандартная зарядка ленты чередовала снаряды: 1 БР (бронебойный) через 2 ОФЗ (осколочно-фугасный). Иногда, особенно на «показухах», добавляли снаряды с трассерами.
В повседневных полетах обычно выполнялись полеты на боевое применение по земле со стандартной подвеской — практическая бомба П-50-7 или П-50Ш, изредка — ОФАБ-100.
Более крупные бомбы, вплоть до 500 кг, применялись только на учениях и итоговых проверках. Все бомбы, независимо от калибра, вешались вручную, хотя в эскадрильях имелись так называемые «медвежата» — подъемники с гидроприводом. Даже 500-кг подвешивали обычно 8 человек, большее количество людей просто не могли к ней подступиться. Рвать этот вес приходилось на уровень груди, т. к. обычно бомбы вешались на подкрыльевые пилоны. В стандартный набор также обычно входил блок УБ-16, заряженный 2–3 снарядами С-5 и 30 снарядов в пушке ГШ-6-30. Обычно для отработки учебных целей выполнялись 3 захода с простых или сложных видов маневра: бомба-блок-пушка. Задания могли варьироваться в зависимости от уровня подготовки летчика и решаемых задач.
Если подвеска бомб и зарядка блоков по сравнению с «23-м» не претерпела изменений, то заряжание пушки упростилось до предела. Отпала необходимость опускания пушки на лафете, ползанья на коленях, чтобы снарядить пушку.
На «27-м» зарядка сводилась к загрузке ленты через люк в гаргроте самолета. При интенсивных полетах в 2 смены иногда происходили казусы — оружейники заряжали полный комплект, но с разрывом ленты через каждые 30 снарядов (чтобы не таскать увесистые ленты по всей стоянке), но в запарке иногда пропуски в ленте «пропускали», и тогда «счастливчики» на полигоне «резвились» от души. Если на «23-м» это «счастье» проходило почти бесследно, не считая нескольких последних снарядов, улетавших в сторону «братского Китая» (полигон располагался в 25-километровой приграничной полосе), то на «27-м» при отстреле боекомплекта в 260 снарядов от вибрации высыпался отражатель прицела АСП-17 (было ограничение по стрельбе — не более 75 снарядов за одну очередь, время нажатия БК -0,8 сек). Впрочем, за все время эксплуатации МиГ-27 в полку мне известно два случая отстрела, из них только один закончился разрушением отражателя прицела.
Еще одно сильное отличие «27-го» — это атаки воздушных целей (в/ц). В Курсе боевой подготовки был раздел — боевое применение по в/ц. На «23-м», с учетом наличия на нем радиолокационного прицела и теплопеленгатора, это была охота — увлекательное и захватывающее действие. Все боевые применения в сложных метеоусловиях днем и ночью сводились к перехватам со всех мыслимых и немыслимых ракурсов (сказывалось «истребительное» прошлое расчетов КП, да и летного состава). На «27-м» все эти упражнения сводились к визуальным типовым атакам в заднюю полусферу. Работа разрешалась только после устойчивого визуального контакта с целью, и только днем. На практике же «цель» с перехватчиком порой приходили в зону и поем размыкания по очереди производили атаки друг по другу, применительно к Р-60 и стрельбе из пушки.
А вот при работе по земле МиГ-27 раскрывался во всей красе. ПрНК (прицельно-навигационный комплекс) самолета обеспечивал решение широкого круга задач боевого применения по наземным целям.
В общем можно еще очень долго перечислять особенности и отличия МиГ-27, хочу сказать одно — это, несомненно, удачный самолет, скроенный с большим запасом прочности.
За время эксплуатации в 224 апиб я помню только одну серьезную аварию по вине авиатехники, когда у старшего штурмана полка (к сожалению, не могу вспомнить фамилию) на взлете произошел обрыв лопатки турбины и летчик с «разлета» (он взлетал первым после начала полетов) устроил «показательное катапультирование» на взлете. Самолет упал в районе ближнего привода. К счастью, обошлось без жертв.
В сентябре 1989 г. я перевелся на 322 авиационный ремонтный завод (аэр. Воздвиженка) на должность летчика-испытателя. В то время на заводе ремонтировали МиГ-21 модификаций СМ, БИС, УМ, МиГ-23 — М, МЛД, УБ и МиГ-27 Д. Вот тут я познакомился с МиГ-27Д более глубоко и конкретно. Ведь Программа летных испытаний включала в себя практически все режимы, заложенные в самолет, в то время как в полках многие режимы не использовались. Так что взлет с отключенным САУ, проверка устойчивости и управляемости самолета с отключенными режимами САУ, полет по маршруту с заходом на посадку до высоты 50 м полностью в автоматическом режиме, разгон до числа М=1,6 (правда, впоследствии наложили ограничение по прочности фонаря М=1,3), проверка всех боевых режимов.
К сожалению, в начале 90-х годов началась перестройка, и интенсивность полетов резко упала. В полку, по моим сведениям, наиболее подготовленные летчики успели произвести несколько практических пусков Х-25 и Х-29Т.
На заводе после ремонта проверялась только работа автоматики и прохождение команд боевых режимов. Полеты производились в районе аэродрома без практического применения.
МиГ-27Д в Краснознаменном Дальневосточном военном округе эксплуатировали-300 апиб (аэр. Переяславка) до 1989 г., 224 апиб (аэр. Озерная Падь) с 1989 по 1992 г., 18 Гв. апиб (аэр. Галёнки): 2 эскадрильи — 1-я и 2-я — МиГ-27Д, 3-я — МиГ-2 7К. Ремонтировались все МиГ-27Д на 322 АРЗ (аэр. Воздвиженка), МиГ-27 К — на АРЗ в г. Львов.
