Избавитель - Михайлов Дмитрий (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
Внезапные разряды молний вырвались из дорожного полотна прямо перед автомобилем, и в свете ослепляющих вспышек чётко показалась темная человеческая фигура.
«Внимание! Человек на дороге!» – спокойно сообщили динамики, и автомобиль резко свернул вправо, на полном ходу слетел с насыпи, чудом не перевернувшись, и продолжил свое торможение уже внизу. Однако окончательной остановки достиг, врезавшись в одинокую кривую сосну с широко растопыренными в стороны длинными корявыми ветвями, словно у сказочного чудища. «Чудовище» возмутилось, что кто-то посмел нарушить его вековой покой, замахало ручищами, но тут же успокоилось.
Спустя минуту зрение и слух вернулись к Василию. Первое, что он почувствовал, и от чего у него защемило сердце – это была вечерняя прохлада и ветер. Ничего похожего Василий не испытывал более двухсот лет. В Аду температуры не было вообще: вокруг было ни тепло, ни холодно. И если бы не обжигающие языки пламени, под которые священнику иногда приходилось попадать, то он бы уже совсем забыл, что можно чувствовать не только прикосновения и удары. Правда, сейчас все чувства были смазаны несовершенством его нового тела, как если бы оно было опухшим или обтянуто толстым комбинезоном. И, тем не менее, это были те самые ощущения, по которым он успел изголодаться.
Он увидел бесконечное небо с появившимися на нём первыми звездами, деревья и… Облако, вернее, огромную тучу, контуры которой едва вырисовывались на тёмном небе и совершенно сливались с горизонтом, будто это огромная гора поднялась над землёй и закрыла полнеба. Луна, еще не пленённая тучей, ярко светила, и в ее свете играли огоньки цветов. Подул ветерок, и цветное море заволновалось, дружные волны покатились от одного края поля к другому, и, словно брызги, в небо поднялись облака лепестков. От упоения сердечной радостью Василий обмяк и наклонил голову к плечу. Захотелось плакать, но слёз не было. За считанные секунды он вспомнил всю свою жизнь от самого рождения, вспомнил и Яшку Каина, как тот радовался, вернувшись к жизни, и сейчас разбойник впервые был ему близок, потому что как никто другой Василий понимал его.
Прошло время, прежде чем он обратил внимание на врезавшийся внизу автомобиль. Двигатель молчал, и из автомобиля никто не выходил. Скользя по сыпучему гравию, Василий быстро спустился вниз и бегом добрался до машины. Он постучал в дверь – та резко и широко откинулась вверх, чуть не ударив Василия по лицу. Сульфат сидело на переднем кресле, учащённо дышало и, прижав руки к груди, издавало нечто среднее между скулением и мычанием. К счастью, обошлось без травм, но психическое состояние пассажира было близко к умопомрачению. Более того, очки его потеряли волшебную способность преобразовывать окружающий мир и вообще лишили их владельца зрения.
– Как Вы? Всё в порядке? – беспокойно спрашивал Василий и, осторожно придерживая под локоть, помог выбраться из машины своему новому знакомому. Сульфат было настолько ошарашено, что ещё пару минут в полном молчании беспомощно шарило вокруг руками, прежде чем догадалось стянуть повязку с глаз, но как только способность видеть вернулась к нему, заметив, насколько хуже тот мир, который ещё недавно был так прекрасен, гермафродит завизжало, заверещало, обильно осыпая Василия проклятьями и ругательствами.
Вообще надо отметить, что матерные слова занимали такое важное место в речи Сульфата, что в ином предложении их было больше чем остальных слов. Автору придется выбрасывать или заменять их и некоторые другие сленговые обороты иными словами, дабы максимально смягчить речь и сделать её более понятной для непривычного читателя «прошлого».
– Ты чего, ко-че, сделал, урод… Чтоб ты сдох! Тварь! Ты чего, ко-че… Ты мне эту… Это… Аще, такушку грохнул! Аще! Ты, аще! Если я это тут… Аще, ко-че, я тя зарою. Аще! Урод! Не дай Бог… Тут тогда, ко-че аще будешь… Воооо! Тебе аще не жить!
Слово «ко-че» (производное от «короче») Сульфат произносило по складам, растягивая его, так что могло показаться, будто это не одно, а два слова.
Пострадавшее изо всех сил ударило Василия в плечо и залезло обратно в салон.
– Давай! Чо стала! Поехали! – кричало оно уже на «такушку». – Ну, дура, аще! Я сказал, ко-че, поехали! Бы-ро! Аще! Дура, давила бы этого урода, натурально! Урод! Вот урод! Дура!
Оно принялось колошматить кулаками переднюю панель, но техника на это никак не реагировала: очевидно, удар вывел из строя всю электронную начинку. Осознав, что угрозы не помогают, Сульфат принялось поглаживать ладонью по панели, продолжая, однако, ругать транспорт:
– Ну, ты. Давай… Ну, поехали, дура! Тварь, давай, аще, поехали! Сдохни, с-с-сука!
Как ни странно, но это тоже не помогло. Сульфат выскочило из авто и с кулаками набросилось на Василия с твердым намерением покалечить, а если повезет, то и убить его. Василий легко сносил побои, пока ему это не надоело, тогда он поймал кулак Сульфата и сжал его так, что оно застонало и присело. Эта боль моментально сбила неуемную злость с нападавшего, как и всякое желание атаковать своего обидчика впредь.
– Отпусти, урод, – взмолилось Сульфат, скаля зубы. Василий отпустил кулак. – Гад! А-а-а! Сдохни!
Оно вскрикнуло от бессильной злобы и пнуло колесо автомобиля.
– Извините, что нарушил Ваши планы, но это получилось случайно.
Настроение Василия улетучилось, словно его и не было, он стоял, опустив глаза, и чувствовал себя отвратительно: пусть невольно, но он принёс неприятности этому человеку, а сейчас ещё и сделал больно.
– Откуда ты аще взялся? – плаксиво проговорило Сульфат, прижимая больной кулак к груди.
– Я совершенно случайно оказался на дороге… – начал оправдываться Василий, но Сульфату это было не интересно, оно неожиданно принялось бегать кругами, бормоча себе под нос:
– Манарелла, я тут аще застрял. Эй! – пауза. – Э-э-эй! Лар, чо делать? А? Натурально. Мне в «Супер» надо, ко-че. Манарелла, ты приехал? Только не уходи. Я этого не перенесу! Чего молчишь? Чего вы все молчите?! Когда помощь будет? А? Ну, ё!
Рядом с дорогой возвышался темный каркас ретрансляционной башни. Как и автомобиль, она тоже пострадала в момент появления Василия, и именно этим объяснялось, что Сульфат в ответ на свои призывы не слышало ни единого слова.
Сделав несколько кругов, Сульфат снова полезло в свое авто, но ударилось лбом о дверцу, отчего заскулило ещё сильнее, а затем забилось в истерике, хныча, подпрыгивая на месте и осыпая машину градом брани и ударов.
Бить свое авто было больно и жалко, бить Василия было хоть не жалко, но тоже больно, поэтому Сульфат скоро засеменило на своих высоких шпильках в сторону поля и с криком набросилось на цветы, вымещение злобы на которых было делом более благодарным. В стороны полетели цветки и листья; вырванные с корнем растения ударяли своего обидчика по лбу комами земли, но тем только усиливали в нём ярость.
Василий подскочил к Сульфату и, подняв его за талию над головой, понёс обратно к автомобилю. Сульфат дрыгало руками и ногами, как жук, перевёрнутый на спину, и кричало до тех пор, пока Василий не поставил его обратно на землю. Оказавшись на земле, Сульфат с тем же хныкающим видом неожиданно полезло к священнику с явными домогательствами.
– Мне плохо, давай уединимся. Ты не видела здесь «пептидного дилера»?
Поведение Сульфат и без того казалось Василию странным, а сейчас священник серьёзно задумался: уж не сумасшедший ли его новый знакомый? Он поймал его руки за запястья и крепко, но на этот раз аккуратно, удерживал их до тех пор, пока потерпевшее не прекратило дёргаться и, разразившись рёвом, бессильно повисло на его руках.
– Лучше скажите, могу я Вам чем-то помочь?
Не знаю, ко-че, Лар ничего не сказал, – не сразу сквозь всхлипы ответило Сульфат. Оно стояло на коленях перед Василием, и руки его безжизненно висели в руках священника. Василий отпустил Сульфата – то упало и некоторое время лежало у его ног, периодически всхлипывая. Затем Сульфат медленно, словно из последних сил, переползло к автомобилю, уселось там прямо на землю и захныкало с новой силой.
