Еврейские погромы и национализм (СИ) - Зверев Станислав Викторович (читать книги без регистрации полные txt) 📗
Сергей Довлатов, писатель из поздних эмигрантов, в очерке «Наши» рассказал, что его дед, еврей, во Владивостоке принял революцию 1917 г. за еврейский погром и вышел против приближающейся толпы с ружьём в руках.
Это самая естественная реакция против революционных погромов, жертвами которых оказываются решительно все жители страны. В октябре 1905 г. во Владивостоке одни только китайцы понесли материального ущерба на сумму в 3 млн. рублей. 7 июля 1909 г. Совет Министров Российской Империи, рассматривая ходатайство китайского правительства, счёл возможным испросить в порядке Монаршей милости выдать пособия в сумме 500 тыс. рублей для наиболее пострадавшей части китайского населения, поскольку Русские власти не обязаны выплачивать никакие компенсации за революционные погромы [«Особые журналы Совета министров. 1909» М.: РОССПЭН, 2000, с.258-259].
12 ноября 1905 г. Элеонора Лорд Прей писала про несчастных пострадавших от погрома китайцев: «большое спасибо, конечно, но я предпочитаю войну революции, а мы, похоже, уже чуточку попробовали последней» [Э.Л. Прей «Избранные письма. 1894-1906» Владивосток: Рубеж, 2012, с.280].
Расследование в г. Речице Виленской губернии установило: «евреи-революционеры устроили противуправительственную демонстрацию и стали стрелять в несочувствовавших им крестьян, а крестьяне в свою очередь начали громить еврейские лавки». Евреи-революционеры вызвали себе вооружённое подкрепление из Гомеля, но их опередил подполковник Скворцов, который, располагая всего 8-ю солдатами, вооружил 120-ю винтовками «надёжных жителей» и остановил беспорядки [«Разведчик», 1906, 5 января, с.3].
Еврейский погром в Гомеле в январе 1906 г., как выяснило правительственное расследование, вызван не религиозной или национальной враждой, а революционным террором: «еврейские революционные партии организовали самооборону, приобретали оружие, раздавали его евреям и благодаря вымогательству денег на вооружение с бомбами и револьверами в руках, а также убийству трёх должностных лиц терроризировали местное население и даже полицию и войска. Такое вызывающее поведение евреев породило против них озлобление» [«Совет министров Российской империи 1905-1906. Документы и материалы» Л.: Наука, 1990, с.283-284].
Значительную роль в деятельности еврейских партий играло финансирование иностранцами. По данным еврейских энциклопедий, Бунд финансировался из Швейцарии, Парижа, Лондона и особенно из США [А.И. Солженицын «Двести лет вместе» М.: Вагриус, 2006, Ч.1, с.263].
Всегда сравнение даёт ключ к пониманию. Монархисты неизменно против погромов и грабежей, направлены они против евреев, немцев или против промышленников и торговцев независимо от их национальности. Монархисты могли отражать еврейские обстрелы, отвечать на угрозы и вызывающе унижающие русскую честь поступки, но мотивов грабежа у них нет. То же касается уничтожения имущества. Морозовский погром, немецкий или еврейский, сопровождающийся не схваткой на улицах, а разгромом домов, как и выжигание дворянских имений с убийством скота, без его присвоения – это проявление вражды из-за экономической эксплуатации или реакция на ощущаемую социальную несправедливость. Понятие о такой справедливости зачастую сформировано под воздействием обманных посулов и лживых теорий революционных агитаторов, соблазняющих сказками о нигде не бывалом, напрасно чаемом равенстве. Или же на разгром толкает внутренняя, каждому присущая корысть, тогда эгоистическое сребролюбие и стяжательство побеждает прекраснодушие монархизма и национализма.
Основной состав уголовников, в том числе активистов революционных стачек и погромов, это крестьяне, оторвавшиеся от традиционного быта при переезде в город для устройства на предприятия, где не сложился здоровый традиционный быт в силу тяжёлых условий труда, улучшаемых постепенно; или культурно ослабленные из-за воздействия усердной партийной агитации. Развитие капиталистических отношений вело к подмене нравственных устоев представлениями о преобладающей важности заработка и материальной выгоды.
«Бурно растущие промышленные предприятия» по всей Империи «привлекали огромное количество деклассированных элементов». «Многие из этих переселенцев», оторванные от патриархальных влияний крестьянского быта, «пополняли криминальные и полукриминальные слои местного населения». История Имперской полиции прямо и безусловно объявляет причиной роста преступности ослабление традиционной русской культуры под ударами наступающего капитализма, а в особенности – революционного нигилизма. «Тяжкие преступления, совершаемые в годы революции, поражают, с одной стороны, своей крайней жестокостью, с другой стороны, своей непрофессиональностью, а часто и бессмысленностью» [А.Ю. Шаламов «Российский «фараон». Сыскная полиция Российской империи» М.: Принципиум, 2013, с.36, 66].
Вот почему РСДРП звалась партией рабочих: руководящая группа интеллигентов-марксистов наращиваемым манипулятивным аппаратом использовала в своих целях по захвату власти наиболее денационализированный класс, отдалившийся от монархизма, православия и национальной культуры всех сословий. Деятели РСДРП собирались уничтожить русскую культуру. Ленин в 1913 г. нацеливал соратников на важнейшую мишень: «лозунг национальной культуры есть буржуазный (а часто и черносотенно-клерикальный) обман». «Наше дело – бороться с господствующей, черносотенной и буржуазной культурой великороссов» («Критические заметки по национальному вопросу»). Т.е. нужна «борьба со всяким национализмом и в первую голову с национализмом великорусским» (1914) [М.В. Назаров «Вождю Третьего Рима» М.: Русская идея, 2005, с.160].
Еврейские погромы находились в тесной связи с погромами имений и фабрик, часто являясь проявлением чисто революционного процесса, вызывающего криминализацию населения – когда погромы носили долговременный характер, многодневный, а не в виде одномоментной реакции.
29 августа 1904 г. анархист Н. Фарбер ранил кинжалом владельца ткацкой фабрики еврея А. Кагана [Анархисты. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 1998, Т.1]
Уклонившийся от мобилизации Котовский с декабря 1905 г. начал грабить купцов в Кишинёвском уезде. 31 декабря организовал бандитское нападение на еврейского купца Гершковича, всего за месяц совершив дюжину нападений [А. Есауленко «Г.И. Котовский в годы первой русской революции» Кишинёв, 1955, с.28-31].
Потом в Гражданскую войну образовалась «конная дивизия известного бессарабского бандита Котовского, которая потрошила еврейские карманы и еврейские животы, не всегда обращаясь по этому поводу за справками к Марксу и Ленину» [И.Л. Солоневич «Россия и революция» М.: ФИВ, 2007, с.32].
Еврей М.Е. Кольцов в белой киевской печати 6 декабря 1918 г. писал, что одни и те же уголовники-погромщики у большевиков служат комиссарами и без пощады расстреливают буржуев и забирают их золотые кольца, у петлюровцев также «старательно» уничтожают сторонников нежелательной «ориентации», и они же устраивают еврейские погромы и насилуют девушек [В.А. Шенталинский «Донос на Сократа» М.: Формика-С, 2001, с.396].
Грабительские захваты и убийства под революционным предлогом ничем не отличаются по факту от грабежей под погромным прикрытием. Историки не видят в таких погромах политического характера, но некоторые грубо ошибаются, в своей мнимой и дешёвой беспристрастности, совершенно отрицая возможность мотива мести в иных случаях. Мотив борьбы с превращением “реабилитации” в “канонизацию”, видать, совсем застил глаза такому историку [С.М. Санькова «Русская партия в России 1908-1917» Орёл: С.В. Зенина, 2006, с.30].
Роберт Мертон не зря пишет, что при всей внешней схожести в отвержении установленных правил, нельзя отождествить психологию уголовника и революционера. Нонконформизм революционера отличает стремление к радикальному социальному переустройству [Р. Мертон «Социальная теория и социальная структура» М.: АСТ, 2006, с.531-533].
