Возьми меня в свой плен (СИ) - "Орхидея Страстная" (е книги .TXT, .FB2) 📗
Птичка спугнула героев, когда они укрылись в кустах. Шираюки тут же окрестила их трепетными ланями.
Потом под лестницу, где они спрятались, забежал пёс.
— Никогда не любила этих бестактных и блохастых, — тут же авторитетно заявила кошка, словно представители её семейства так ни за что бы не поступили.
После этого к герою в гости приехал отец, и они начали шарахаться от каждой тени. Следом нагрянула бывшая невеста, наговорила героине гадостей и глупостей, и та сама начала отвергать ухаживания. Когда этот конфликт разрешился в дело вступила мать героини, которая начала что-то подозревать и сновала по замку словно ищейка, а не горничная…
И я-то спокойно относилась ко всем поворотам давно знакомого сюжета — интересно же, а у кошки почему-то начало дергаться веко. То она издавала какие-то булькающие словно предсмертные хрипы. То страшно закатывала глаза.
— Ты там часом не помираешь? — наконец, оторвалась я от книги, когда Шираюки перешла на ультразвук после сцены, где герои не дошли до самого главного, потому что героиня обиделась.
— Я не уверена! — честно призналась мохнатая хранительница и начала топтаться по подушке. — Возможно у меня разрыв сердца! Ещё одного облома я могу не пережить!
Я примерно вспомнила, в каком моменте мы находимся, что там дальше и вновь попыталась кошку успокоить:
— Слушай, ну уже немного осталось. Скоро всё случится!
Но, кажется, я сделала это зря, потому что когда всё свершилось кошка ледяным голосом потребовала:
— А ну переверни страницу назад.
Я покорно послушалась.
— Теперь вперёд, — скомандовала она.
И снова я не стала спорить.
— Ты там, часом, не две страницы переворачиваешь? — подозрительно спросила Шираюки, глянув на меня прищуренными глазами.
Я ради неё даже бумагу помусолила, чтобы доказать, что я ничего не утаиваю. А потом вообще ткнула в номера:
— Вот смотри — предыдущая и следующая. Между ними ничего нет.
— Это ужасно! — от всей души заявила кошка. — Это вообще негуманно! «Он повалил её на кровать, страстно целуя», а на следующей странице «солнце уже пробиралось сквозь занавески, освещая их обнажённые тела». Что это вообще такое? Как так можно?! А где подробности?! Где описание, где?! Что за халтура?!
— Слушай, — попыталась я её урезонить, давясь смехом. — Но всем же и так понятно, что там произошло. К чему подробная механика? Всё равно слова не передадут все…
Я запнулась на полуслове, осознав, каким убийственным взглядом смотрит на меня Шираюки. И, пользуясь случаем, кошка припечатала:
— Я поняла, почему ты ещё не принцесса Курвосакии.
— Да?! — изумилась я, сама об этом даже не думая.
— Безответственный подход, — фыркнула мохнатая хранительница. — Читала бы правильные книжки, давно бы моего потомка захомутала и в храм затащила!
Возражать я не то что не рискнула — у меня просто слов не нашлось. Так в молчаливом оцепенении я дождалась, пока Шираюки возмущённо обхаяла книжку ещё раз, пообещала мне принести что-то нормальное и, переполненная негодованием, упорхала из моей комнаты куда-то.
С минуту, наверное, я сидела ошарашенная, а потом, бросив книгу, подскочила и закрыла окно на все защёлки. Чёрт с ним со свежим воздухом — уединение мне сейчас нужнее.
40
Вообще строителей я старалась держать в строгости и ничего лишнего им не разрешать. Однако в какой-то момент я дала слабину и после вопроса: «Ну красиво же смотрится?» — согласилась на ненужный декор. Опоили меня в тот момент чем-то, что ли?!
Впрочем, сейчас, когда я глядела на красивую горизонтальную рейку посередине стены, передом мной стоял более насущный вопрос. Отдирать её и переделывать или притвориться, что всё в порядке, если в месте финального стыка не стык, а расстояние между декором сантиметров в шесть?
По-хорошему, стоило бы поправить, но терзала мысль, что, если они в первый раз промазали, то и повторить ведь могут. При всём моём оптимизме не мешало вновь накосячить им совершенно ничего. И работнички это тоже понимали, поэтому сейчас стояли за моей спиной в гробовом молчании.
Я молчала, они молчали, на этаже царила непривычная для замка в ремонте тишина. Кажется, она и привлекла принцессу, которая с любопытством заглянула в королевскую спальню.
— А что это вы тут делаете? — поинтересовалась Химе подходя ко мне.
Я дождалась, пока она приблизится, а после указала в угол, где случилась неприятность.
— Видишь? — уточнила я на всякий случай.
Вдруг она сейчас скажет, что ничего не заметила и всё в порядке?
— Вижу, — не порадовала меня принцесса.
— Не знаю, что делать, — вздохнула я, почти смирившись, что придётся его отдирать. — Как они вообще умудрились…
— Дык, стены, наверное, кривые. Вы же ровнять запретили, — попытался оправдаться главный мастер из Артефактума, но я тут же отбрила его вопросом:
— А может полы?
— Может и полы, — покорно подтвердил он, потупившись.
Я вздохнула ещё раз и уже собиралась отдать команду всё отдирать, как принцесса коснулась моего плеча и вполголоса заметила:
— В этом углу у отца стоит книжный шкаф. Он всё скроет.
О, как волшебно прозвучали её слова! Я мигом расслабилась, расправила плечи, подобрела, заулыбалась… Рабочие тоже выдохнули, понимая, что ругаться на них никто не собирается.
— Но в других комнатах… — начала я, желая пресечь безобразие, однако бесстрашный мастер меня перебил:
— А рейки-то все уже готовы. Куда их?
Мне хотелось закрыть лицо руками и зарычать, но Химе вновь похлопала меня по плечу.
— Лина, держись. Не падай духом! В каждой комнате хоть в одном углу можно поставить что-нибудь высокое. Или даже сделать встроенный шкаф!
После этих слов принцесса взяла командование на себя и, проведя мастера с рабочими по нашим покоям, выбрала в каждом помещении «тот самый угол», который надо делать последним.
Честно скажу, жить после этого стало легче! Ровно до того момента, как через пару дней ко мне не подошла нерешительно группка мужичков и, переминаясь с ноги на ногу, не представились:
— Мы тут это… двери у вас приехали ставить…
Я ещё не знала, что случилось с ними, а сердце у меня уже ушло в пятки.
И не зря. С дверьми и рабочими, вопреки моим опасениям, ничего не случилось — случилось с полами. Они поднялись на несколько сантиметров, и двери, проём для которых замеряли до всех наших изысканий, теперь не подходили.
Я не знала, плакать мне или смеяться. Рыдания, конечно, более гармонично подходили к ситуации, но почему-то хотелось демонически захохотать… и умчаться в закат. Я, грешным делом, даже подумала над очередным побегом, но вовремя вспомнила, что у меня теперь есть следящий артефакт. Так что ничего не получится — догонят и заставят со всем разбираться.
41
Двери делали местные — здесь специалисты из вне, к счастью, не требовались. И к заказу из дворца они относились крайне трепетно, а не как эти… приезжие и ими обученные. Поэтому, когда мы послали за замерщиком, во дворец прибежали все руководители и заместители руководителей с производства.
Выстроились передо мной взволнованные да перепуганные и переминались с ноги на ногу уже большим составом.
— Совсем переделывать надо? — грозно спросила я, страшась услышать ответ.
Эти-то двери изготавливали бог знает сколько.
— Да нет! — тут же оживился самый главный. — Подрезать можно!
Остальные согласно закивали.
— Обратно на производство тащить? — уточнила я, побаиваясь отдавать уже полученное. Потом неизвестно, сколько это ещё доставать.
— Только полотно! — выступил начальник рангом поменьше. — Там отшлифовать просто надо и покрасить. А коробку можно прямо тут под размеры подогнать.
— Давайте, — скомандовала я и отошла в сторону, наблюдая как вокруг развели суету.
Полотна они, кстати, подхватили прямо так, не взирая на ранги и специальности, и вылетели делегацией в открытое окно. А я осталась наблюдать за подрезкой тут. Страшно было как во время моего первого визита в императорский дворец! Я смотрела, переживала и всё сокрушалась, что не знаю ни одной молитвы, никому. Почему-то после рейки казалось, что спасти нас может только чудо.
